Наследница чужих богов. Часть 2 (СИ) - Погорелова Галина

— И на Анаи-Хантен, – неожиданно вспомнив о той мертвой планете, добавила Кайя.

— Да. – подтвердил он. – Губительнее аномалии, чем на Анаи-Хантен, нет нигде. Все зависит от того, что за разум лег в основу пустошей. На Меодане были убиты по меньшей мере триста обращенных носителей старой крови. Но даже ритуал такой силы и близко не сравним с тем, что происходило в шестой системе халифата. Пустоши Анаи-Хантен не множественны. Это единая структура – след одного разума.

Она взволнованно перебила:

— Кого же надо было убить, чтобы освободить подобную стихию?

— Мы не знаем. – Рэм выдохнул, – Правда, до недавнего времени мы не догадывались и о существовании йаннаров. Похоже, мы действительно слепы, Кайя.

Увлекшись ее волосами, медленно поглаживая несобранные пряди, Рэм прервал рассказ. Она тоже задумалась, надолго погрузившись в молчание. Ей было хорошо с ним. Кожу покалывало от недавних ласк, выплаканные слезы вернули равновесие в мысли, сердце билось ровно, без страха и гнева. Ни думать о прошлом, ни заглядывать в будущее сейчас Кайя не хотела. Гнала от себя тревогу, пытаясь продлить эти минуты, запомнить их. Вот только расслабиться полностью, зная, что у них остался всего час, она тоже не могла, как и не была способна понять, чего же ей на самом деле нужно.

Счастья с одним? Мести другому? Или прощения себе?

Мысли об Александре вызывали в ней глухую боль, смешанную с яростью и какой-то глупой тоской по нему. Но что будет потом, когда они встретятся? Когда он падет. Действительно ли она жаждала его смерти? И разве это что-то изменит?

Кайя решилась отпустить эмоции на волю. Может быть, дело даже не в мести? Может, ей просто хотелось, чтобы все прекратилось, чтобы она вновь обрела свободу, но теперь уже от самой себя? Ее жизнь всегда была пропитана хаосом и кровью. Теперь же, сидя здесь, в этой успокаивающей тишине, что дарил ей Рэм, она впервые осознала, насколько устала от собственной тьмы, насколько уязвима и все еще безумна.

Не произнося ненавистного имени, она нарушила тишину.

— Я должна его разыскать.

— Зачем? – Рэм понял, о ком шла речь.

— Для меня это важно, – Кайя повернулась к нему, не видя, скорее ощутив, как ее глаза сверкнули в темноте серым туманом. – О каком доверии между нами может идти речь, если ты помыкаешь мной?

— Ты будешь мне мешать. – практичным тоном возразил он, но Кайя уже уловила в нем слабую брешь.

— Рэм, пожалуйста. Я прошу тебя... – мягко, но упрямо она стиснула его ладонь, заглядывая ему в глаза. – Ну, прошу… Я не стану путаться под ногами. С тобой или без тебя, – сменив тактику, Кайя задействовала угрозы, – Я доберусь до него.

— Не слишком ли рано ты повзрослела, Кайя?

— О чем ты?

На этот раз Рэм не стал объяснять.

— Я не беспомощна!

— Знаю. Но в этом как раз и заключается твоя проблема, и… моя. Вместо того чтобы сосредоточится на главном, я буду думать о тебе. Отвлекаться. Бояться за тебя.

Это признание — простое, но такое важное – смутило ее. Странно было слышать подобное о себе. И вдвойне непривычно слышать, что ее диар, всегда уверенный и непоколебимый, так легко и свободно признавал в ней свою слабость.

— Я соглашусь на все твои условия, – коснувшись его пальцев в благодарственном жесте, Кайя снова отпустила взор к уже посеревшему горизонту. – Только возьми меня с собой.

— На тебя у меня совсем иные планы.

Рэм опередил ее реакцию, не дав разозлиться. От сказанного им далее она невольно прикусила щеку.

— Когда все закончится, ты будешь править со мной на Левааре.

— Кто?! Я?! – Кайя резко повернулась к нему, вглядываясь в плохо различимое в темноте лицо. – Ты, верно, шутишь?

Он не ответил на ее недоверие, спокойно закончив фразу.

— Станешь моей каганой.

Сначала она рассмеялась – коротко, почти хрипло, но быстро примолкла, уловив в его мимике серьезность. Рэм и не думал задевать подобными шутками. Для него сказанное имело вес, как и все, что он делал.

Пришедший на ум едкий ответ так и остался в ее мыслях. Кайя промолчала. Мимолетно, пусть всего на краткий промежуток времени, взвесила его слова. Представила их вместе на Левааре. В большом доме, полном света, тепла и странного, непривычного для нее самой покоя. Рядом с ним – сильным, уверенным, заботливым. Увидела себя иначе – не прокаженной варши, не убийцей, а женщиной, способной привнести в собственный дом счастье. Увидела, как он ведет ее по залам храма, как их дети, темноволосые и упрямые, бегают внутри тенистых дворов, громко смеются, улыбаются им…

Эти образы показались ей такими яркими, реальными, что в них хотелось поверить, принять. Но стоило надежде прикоснуться к ее душе, как тяжесть прошлого уже захлестнула мысли, разрушая хрупкую мечту.

Свесив голову, Кайя трезво посмотрела правде в глаза.

Как ей вписаться в подобную жизнь, смыть с себя чужую и собственную кровь? Забыть, от чего бежала? Как не думать о том, что творили ее руки, видели глаза? Ответов у нее не было. Все же, сколько бы в ней не копилось ненависти к Александру, в одном он оказался прав – шелками грязь не скроешь.

— Это невозможно, Рэм. – она чуть отодвинулась, взглянув на него через плечо. – Я худший выбор, который ты мог сделать.

— Время излечит тебя…

Он собирался добавить еще что-то, но Кайя сбросила его руки. Обхватив колени, покачиваясь, она нервно выпалила.

— Это твоя ошибка.

Он не сразу отвел взгляд. Посмотрел прямо, спокойно, и Кайя опять ощутила в нем ту непоколебимую уверенность, что так часто выбивала ее из равновесия.

— Возможно, – согласился он, – Но я редко ошибаюсь.

Кайя поспешно мотнула головой. Густая ночь скрывала от него ее чувства, но Рэм все равно продолжал вглядываться в небо, намеренно или нет, игнорируя ее эмоции.

— Посмотри на меня, – попросила она.

Ядовитая ухмылка наперекор сердцу застыла на ее лице, взгляд же устремился вверх.

— Моя душа темнее этой ночи… Мои руки тонут в крови, и то, что ты мне предлагаешь… – она ненадолго замолчала, подбирая слова, – не по мне. Ты уже забыл, кто я? Варши. Убийца. Грязь…

Рэм пожал плечами.

— В том, что с тобой происходило в прошлом, нет твоей вины, Кайя.

— Это не так.

— Отчасти…

— Но, она есть, – перебив его, Кайя не дала ему возразить, быстро продолжив. – Как бы мне ни хотелось во всем винить Александра или вас – диаров – моя вина тоже есть. Кровь ваар первый раз можно принять лишь добровольно. Во время своего обращения, будучи ребенком, я понимала, на что шла. Я просто побоялась умирать. И даже после, получив свободу восемнадцать лет назад, знаешь, что я сделала? – горечь затопила ей сердце, вторя сорвавшемуся на шепот голосу. – Придумала себе жизнь, которой у меня никогда не было. Сама же в нее поверила.

Оставив без внимания его нежное прикосновение, Кайя невесело улыбнулась.

— Вот кто я, Рэм, – Ложь и Смерть. И какая кагана из меня получится?

— У тебя будет целая жизнь, чтобы это узнать.

Уверенность в его тоне заставила ее улыбнуться, сбросить груз с плеч.

— Ответь мне, ал-шаир халифата, кто-нибудь хоть раз имел смелость сказать тебе, насколько ты бываешь невыносим? – она шутливо приподняла брови, не сдержавшись от последнего напоминания. – И я еще не простила тебя.

Вытянув вперед руки, разглядывая будущие шрамы на своих ладонях, Кайя решилась высказать ему все.

— Тебе не понять, каково это, когда ты не принадлежишь себе. Когда в своем собственном разуме ты чей-то раб. – прежде чем задать следующий вопрос, она нервно сцепила пальцы. – Как ты собирался поступить со мной… то есть, что ты собирался со мной сделать еще до того, как…

— …полюбил тебя? – закончил за нее Рэм.

— Да. Что меня ждало?

— Смерть… – подтвердил ее опасения он. – Ты особенная, Кайя. Ты первая известная мне варши, сумевшая победить безумие крови. Но вряд ли бы ты смогла пережить повторное полное подчинение разума. Я рассматривал и другие варианты, даже думал, что сумею договориться с тобой, добиться требуемого обманом, но быстро понял, что это невозможно. На тот момент ты показалась мне слишком… непредсказуемой.