С солнечной стороны заметно поддувает, три метра в секунду. Чем ближе, тем ветер сильнее.
Включу-ка я отопление…
Нда, вот мы и здесь, посреди огромной ночной равнины из углекислого льда, придавленные ночной тьмой. Назад хода нет. Только вперед.
Я снял со спины ховерборд, запустил оба его вентилятора вертикальной тяги и бросил его на снег. Доска повисла в воздухе, выдувая снег из-под себя, качаясь и балансируя внутренним гироскопом. Я встал одной ногой на доску, подошва примагнитилась, потом второй ногой, тоже держится как надо. Стою, пружиня коленями. Нормально, хотя с Академии я на такое средство передвижения не взбирался.
Народ вокруг тоже вставал на лыжи.
Тем временем Макс достал из своего бездонного рюкзака и передал Октавии, тоже уже вставшей на доску, диск разведовательного дрона из «Термитника», подаренного мне благодарными подданными на церемонии присяги племен. Октавия подбросила дрон в воздух от груди, как метательный диск, дрон взлетел, ушел вперед и вверх, быстро потерявшись в темноте, перейдя в режим «хамелеон».
Я смотрел ему вслед на небо, полное звезд над головой. Потом обратился внутрь себя. Спокоен и готов ко всему. Гармония.
Октавия настроила общую передачу от дрона на внутренние экраны всех участников рейда. Дрон ушел вперед сканируя сложную местность, а Октавия по его данным проложила наш маршрут по углекислотным ледникам, застывшим в полной и вечной темноте, к далекому пылающему горизонту.
Ну, что ж, похоже все готовы? Я подал сигнал следовать за мной.
Погнали.
Ховерборд разогнал атмосферный углекислый газ в прямоточном двигателе внутри корпуса, и я понесся над темной снежной равниной.
Остальные последовали за мной.
Пожалуй, следующие часы были самыми волшебными часами со времени моего пробуждения в Пантеоне.
Мы в полном молчании неслись над углекислотным льдом, поднимая за собой волны не спеша опадающего снега. Мы совершали прыжки через трещины, и в условиях низкой гравитации удавались они просто феерические.
Череп, псих-одиночка, даже крутил сальто через себя. Они с Галлахадом вообще постоянно перескались маршрутами, прыгали друг через друга со снежных склонов. Ну, Галлахад-то с морского побережья, мог там набраться премудростей обращения с доской, а в Черепе это все откуда? Скейтбордом увлекался в юности в этом своем сектантском городе-улье, или куда его там забирали?
Даша пролетела, мимо обдав меня волной углекислотного снега и весело помахав вслед понеслась вслед за этой парочкой лихачей. Реально самоубийцы. Если они тут ноги переломают — придется их тут и бросить, а предварительно и пристрелить, чтобы не мучались.
Периодически Октавия докладывала в текстовом режиме, что доступная для наблюдения полусфера неба над нами свободна от движения воздушной техники противника.
Не спешат ордынцы чинить свои спутники. Они в этом плане не менее раздолбаи, чем люди. Ну, нам же лучше.
Встречный поток сернистого ветра крепчал с каждым километром, и уже нес много пепла, видимость падала. Снег под нами из белого стал сначала серым, а потом и черным, в котором мы оставляли белые следы, сдувая поверхностный слой осевшей сажи. Демаскирующие получалось. Но оставленные нами колеи быстро затягивало пепельным дождем. С воздуха нас уже случайно вообще не заметить под этими облаками из горячего пепла. Искать надо специально.
Здесь уже стало так жарко, а встречный ветер так силен, что лыжи уже не вывозили. Тогда мы слезли с ховеров и пошли дальше пешком.
Мы брели по мягкому, как желе льду, а впереди медленно шаг за шагом поднимался над горизонтом затянутым черными вулканическими облаками, кипящий край Сефирота, хорошо различимый даже сквозь непрерывный пеплопад. Огромный, шириной в пол горизонта.
Температура росла.
Вскоре снег исчез, и мы уже шли навстречу ветру по черному базальту, используя для ходьбы все ресурсы поддоспешных серво-каркасов, а без них и шагу невозможно было бы ступить. Октавия давно уже вернула дрон из полета и теперь тащила его дальше на себе.
И, наконец, через несколько часов восхода солнца в пешем порядке, когда край Сефирота на четверть уже поднялся в небо, а корона его превратила небо в клубящееся пламя, мы достигли нашей промежуточной цели.
Океан лавы. Раскаленный воздух ревел, взлетая над расплавленной равниной, в которую обрывался высоченный базальтовый склон. Огненное торнадо закручивалось над морем магмы и сдувало нас теперь скорее в бок, чем назад.
Огненные заливы глубокими и ветвистыми, как каньоны, трещинами проникали в глубину базальтового континента. Высокие мысы из могучих базальтовых скал отважно встречали лавовый прилив.
Отсюда нас уже повел Ганс Рейкин, наш славный контрабандист, он определил по заметным ему ориентирам, куда двигаться и мы пошли вслед за ним длинной цепочкой.
Никаких летательных аппаратов Орды мы так и не заметили.
Ещё через несколько часов выбравшись на самый конец выдававшего далеко в лавовый океан мыса. И Ганс показал мне на плавающий почти на горизонте базальтовый остров в океане огня. В рассекающих синими молниями серых облаках над ним я различил на мгновение костлявый силуэт ордынского крейсера…
Почти добрались.
Разглядывая далекий остров при разном увеличении я оценивал дистанцию до него. Километров шесть…
Хотя есть возможность подобраться ещё ближе по вот этой черной корке порой застывшей на поверхности. Но стоит её пробить ступней и всё — пока, сгоришь без дыма.
Очень опасно.
С другой стороны в этом аду мы точно не встретим патрули ордынцев. По этой поверхности ниже ордынских радаров пасущих внезапную высадку десанта с этого направления, пройдут только полные отморозки. Отморозки вроде Черепа, Макса, Галахада. Ну и меня тоже…
В этот момент Череп поднял оплавленный камень и швырнул с высоты на черную застывшую корку. Камень успешно пробил в корке плюнувшую взлетевшей лавой пробоину. Корочка оказалась тонкой.
Все задумчиво созерцали кипящую расплавленным камнем полынью.
Ладно. Я знал, что другого выхода останется. Просто очень не хотелось этого делать.
Я снял со спины ховерборд, вскочил на него. Помахал рукой офигевшему личному составу, поехали мол.
И съехал по воздуху над склоном, прямо на корку над лавовым полем.
Ну а чего, плотности поверхности и подъемной силы двигателей должно хватить. Если не останавливаться.
По-крайней мере Октавия так посчитала.
А ведь держит! Реально держит!
Я заложил вираж и пронесся мимо застывших на бережке соратников. Кто-то прыгал в восторге, кто-то головой качал, а кто-то и пальцем у виска покрутил, вот я потом найду кто, проведу разъяснительную работу на тему субординации.
Следующими за мной на лавовое поле выкатились Череп, Галлахад и Даша. А там и все остальные решились покинуть твердь.
Мы летели, стараясь оставаться над покрытыми коркой участками, над кипящей лавой сноуборд начинало трясти потоком поднимающегося горячего воздуха. Но мы летели!
Думаю я бы и сам быстро осознал насколько всё это было безумно, если бы у меня оставалось на это время. Ни мгновения расслабиться у меня не было. Надо было держать равновесие и управлять инерцией.
Высокий черный остров в море кипящей лавы становился всё ближе. Все более явно различим.
Ордынский корабль порой показывался меж подсвеченных алым облаков.
Если бы в этот момент кто-то там наверху посмотрел бы внимательно вниз, то наверняка мог бы разобрать юркие темные точки скользящие по полыхающей поверхности расплавленного базальта.
Но, никто не посмотрел.
А скоро склон острова укрыл нас от взглядов сверху.
И вот мы уже близко, скользим вдоль отвесной стены поднимающейся из кипящей магматической жижи. Ищем место где можно высадиться. Ищем и не находим.
Вот тут я точно почувствовал себя крайне не надежно. Пришла пора останавливать велосипед, вот только нельзя, велосипед сразу утонет и я с ним.
Мы не нашли ничего подходящего ни в первый проход, ни во второй.
