Трон галактики будет моим! Книга 5 (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич

Место оставалось, пожалуй, самым безопасным и достаточно неплохо укреплённым — горничные, десяток гиацинтовых, шагоходы и боевые сервы. Добавили к этому включённый «Термитник» в режиме патрулирования дронов и проактивной радизащиты.

На самом деле, я начинал уже несколько уставать от этого процесса — но, что поделать. Назвался груздем — полезай в кузовок, что называется. Назвался графом — проводи много совещаний. Да ещё и убийство барона, да ещё и в момент проведения тендера — следовало выполнить работу как можно лучше.

К тому же, княжичи на заседании присутствовали. Убийство поместного дворянина, да ещё и приютившего их — это однозначно требовало присутствия их самих.

— У нападения и у взрывчатки — разный почерк, — сказала Октавия. — Мы установили, что такой тип ультракомпактной взрывчатки в ближайших окрестностях производится на предприятиях холдинга «Аста-ла-виста», которые расположены на Помпаде, Лотосе и Агате.

— Помпада и Лотос… Два остальных заказчика с этих же двух планет, — хмыкнул я. — Совпадение? Не думаю.

— Это может ни о чём не говорить, — добавил Крестовский-младший. — Если те гаврики, что украли Иоланту, прилетели со стороны Ковыля — может, там и купили.

Тут я вынужден был согласиться.

— Иоланта, ты не помнишь, они успели что-то сказать, когда тебя похищали? По поводу взрывчатки, или чего-то такого? Аудиосигнал не успела перехватить?

— Конечно же они молчали, учитель, — Иоланта посмотрела на меня немного как на умалишённого. — И в обычном, и в радиоэфире. Общались через внутренний экран, видимо.

— Хорошо. То есть, конечно, ничего хорошего. Что там твои горничные? Сходили к Светлане? Что сказали? Октавия, ты же тоже была?

— Сказала, что она в печали, и требует графа, — изобразив на лице что-то вроде презрения, сообщила Октавия. — Я бы рекомендовал быть осторожным, господин рыцарь, если вы всё же решите её навестить.

— Это почему? А-а… Мы её тоже считаем подозреваемой, ведь так? Но, на самом деле, не самый лучший момент для получения наследства.

— Но Светлана Меркурьева не блещет умом, — ответила Октавия.

— Как грубо! — подала вдруг голос с задних рядов княжна, Ипполина Игоревна. — Тётя Светлана очень заботливая женщина! Она очень заботится о вас. А дядя Валентин…

— Он был несколько… груб с ней, — продолжил за сестру княжич. — Особенно когда напивался. К тому же, по брачному договору он не выпускал её за пределы города.

Я как-то не учёл, что княжеские дети за прошешую неделю могли сдружиться с Меркурьевыми. Нет, это было ожидаемо, учитывая, что княжеские дети осиротели. Я видел отчёт горничных о том, что они ходят друг к другу в гости, и не препятствовал этому — но как-то не учёл.

С другой стороны, мы же тогда не просто так княжеских детей Меркурьевым под бочок отгрузили — чтобы те хоть как-то компенсировали родительскую заботу княжичам, а княжичи компенсировали умственные недостатки семейной парочки.

— Вот как? Был груб? А она была заботливой с вами? Очень интересно. А давайте-ка я сам её навещу.

На самом деле, терпеть не могу заниматься детективными делами. Моё ремесло — это мчаться в первых рядах атакующей пехоты с Чёрным Молотом наперевес, например. Или распоряжаться огромными денежными средствами. Или взрывать ядерную гранату, ловко подкинув её из шлюза ядерного челнока. Или чертить схемы заводов — куда ни шло. Но точно не участвовать в расследовании заказного убийства своего потенциального контрагента по тендеру.

А ещё — терпеть не могу навещать безутешных вдов. Был такой опыт ещё в прошлой, адмиральской жизни. Как-никак, битва у Первопрестольной — была не самой первой, в которой гибли флотские офицеры. Но такова работа, что поделать. графский визит в таких случаях совершить надобно.

Благо, идти было совсем недалеко — городок в кратере был в поперечнике всего семь километров, нужно было спуститься со склона, перейти по мостикам речку, обогнуть озеро в центре кратера — и вот, я уже у баронской усадьбы.

Путь я проделал пешком, по зачем-то оцепленной горничными дороге, вдоль которой уже высыпала детвора. Рискованно, немного безрассудно, особенно после случившегося — но ещё я не боялся ходить по территории собственного графства.

Планета-то моя теперь. Вся моя.

К тому времени уже стемнело окончательно. Во всей усадьбе горело всего пара окон, и я уже понял, что это за окна — это баронская опочевальня, та самая, где я уже когда-то был в гостях у баронессы.

— Впустите графа! — услышал я голос из-за дверей.

— Но ваша милость…

— Впустите! — взвизгнула Светлана. — Одного!

Я кивнул Октавии и гиацинтовым, сопровождавшим меня, остаться в фойе, и вошёл.

Баронесса возлежала на всё тех же перинах, не то в халате, не то в кружевном пеньюаре. Я на миг задержал взгляд, явно увидев не совсем то, что должен был, но тут же демонстративно отвернулся.

Мальчика с опахалом, кажется, уже сводила судорога от непрерывного процесса. Вот же, блин, старые плантаторские традиции. Давно пора заменить сервом потупее, раз уж такая потребность в опохале.

— Светлана Чингизовна, я не знал, что вы не одеты…

— Ах, граф, полно те, посмотрите на меня… вы разве не видите, насколько я в печали!

Ну, я снова посмотрел — и правда, слёзы на лице присутствовали. Вряд ли это были слёзы радости. Ведь так?

— Я теперь свободна! — словно в опровержение моей догадке продолжила Светлана. — Валентин больше не будет запрещать мне перемещаться по планете! И я смогу получить наследство! Герольд-нотариус уже был, он сказал, что надо провести какое-то расследование… А какое может быть расследование! Это всё Крестовский, Крестовский его убил!

Я аж вздрогнул. Очень неприятное предположение. Сильно меняющее ход дел. Я знал, что у Меркурьева были давние тёрки с родом Крестовских. Тут и орбитальный биатлон, который Меркурьев так и не выиграл, и какие-то дела в сфере недвижимости. Но Крестовский отдал мне сына. И их род теперь тоже не был мне противником.

— Граф… Мне одиноко… Останьтесь на ночь, ладно? — вдруг прервала мои размышления баронесса.

— Кхм. Светлана Чингизовна. Вы уверены, что вы сможете вступить в наследство, если не выдержите необходимый для процедуры траур по усопшему?

— Траур… Ах, да, траур, — кивнула баронесса, встала с перин, снова заставив меня отвернуться из деликатности, и позвала откуда-то служанку. — Аглая! Аглая! Срочно принеси мне чёрную сорочку. У нас траур!

Переодевалась баронесса за воздвигнутой ширмой не сильно пытаясь скрыться от моего взгляда.

— Светлана Чингизовна, — спросил я осторожно. — А кто у вас в гостях был в последние дни?

— Ох, очень много гостей. Нероновы… чудесные дети, скажите ведь, да?

— Ага. Ещё?

— Александров, его давний друг… Порфирий, наш врач. Он всегда приезжал раз в неделю. Ваша девочка, Октавия… и горничные… А, или это уже после, ведь так?

— После. Ещё? С кем ваш покойный общались по делам тендера?

— Хм… По какому-то проекту… Ах, да! К Валентину приезжал младший камердинер моего папеньки, он как раз был проездом в Орхидее… Привёз какие-то документы, да! Они ещё так спорили, так спорили.

— Холдинг «Унаган» там упоминался?

— Да-да, «Унаган», помню. Папенька с дядьями ещё там, в Столице вечно говорили про какой-то «Унаган».

Столица — это они так про Первопрестольную, конечно. Откуда её Валентин и вывез.

А вот это уже интереснее. Ну, в общем, я уже и так знал, что тендер Меркурьев планировал осуществить через родственников жены, у них же и был заказан предварительный проект.

— О чём конкретно спорили, Валентин не говорил?

Светлана, к тому времени уже вынырнувшая из-за шторки в сорочке — очень, очень чёрной и не менее откровенной, чем предыдущая, — пожала плечами. (Отчего, конечно же, лямка сорочки резво соскользнула с плеча, и я снова вынужден был отвести взгляд.)

— Что-то там про деньги… про проценты, видимо. Валентин после очень сильно напился. Лез ко мне и всё говорил, что всем мужикам хочется добраться до моего сокровища! Не понимаю, зачем было ехать на тендер, если он напился?