Дети Галактики (СИ) - Батыршин Борис

Отдохнуть не получилось. Не успели они с Юркой-Кащеем добраться до «Сюрприза» (встреча с Мирой откладывалась, её челнок ушёл к «Скъяпарелли») запасшись кофе и сэндвичами, как из динамиков внутрикорабельной трансляции раздался голос Полякова. Капитан сообщил, что обнаружен рой крупных обломков, угрожающий планетолёту; экипажу следовало занять места по аварийному расписанию, штурману же Кащееву и пилоту-стажёру Лестеву предлагалось как можно скорее прибыть на мостик. Внутреннее освещение сменилось с дневного на тускло-жёлтое, аварийное, под потолками замигали тревожные лампы. Эта иллюминация сопровождалась отвратительно-знакомым кваканьем ревуна, и Серёжа снова ощутил себя в отсеках гибнущей станции «Деймос-2» — от этого кожа покрылась мурашками, а между лопаток пробежала ледяная струйка…

Приказ есть приказ — торопливо облачившись в гермокостюмы (в «Сюрпризе» имелось несколько резервных) они выбрались в кольцевой коридор и поплыли, хватаясь за прикреплённые к стенам поручни, в сторону мостика. Командный центр планетолёта, как и ангар, и прочие служебные помещения располагался на внешнем, безгравитационном кольце, и на то, чтобы добраться туда у ушло не больше пяти минут — когда Серёжа вслед на Юркой-Кащеем вплыл в проём люка, цифры электронных часов над малым ходовым пультом, показывали 23:31.

Серёжа вгляделся в изображение и присвистнул — на зеленоватом, исполосованном рябью помех экране медленно поворачивалась угловатая каменная глыба; ещё несколько виднелись поблизости.

— Обломки Деймоса. — прокомментировал Поляков, сидевший в капитанском кресле, справа от пилотского ложемента. — Согласно расчётам, скопление особо крупных камней будет здесь через четверть часа. Уклониться, изменить орбиту мы не успеем, единственный вариант — снизиться километров на сто, но расчёты показывают, что это ещё опаснее.

— Будем оттаскивать буксировщиками? — спросил Юрка. Голос у него был хриплый. Поляков покачал головой.

— Свои мы передали на «Арго», они там до сих пор копаются с разгрузкой и транспортировкой полигимния. А ваши ещё нужно заправить и подготовить к вылету… полчаса, самое меньшее.

Серёжа издал прерывистый вздох. Безумный бег по сминающимся под ударами камней коридорам с раненой Владой на руках, суета эвакуации, торопливое бегство прочь от обречённой станции, выматывающее ожидание — всё это высосало его до донышка. Нет, если понадобится, он безропотно займёт место в кокпите «омара» и сделает всё, что потребуется — и всё же, узнав, что вылет откладывается, он испытал облегчение.

— Что же делать? — спросил Кащей. — Развернётесь к камням двигательным отсеком, чтобы он прикрыл жилой «бублик» от ударов?

— Это крайняя мера, надеюсь, до неё не дойдёт. — Поляков прищурившись, посмотрел на собеседников. — Вы, как я понимаю, имели дело с бомбозондами?

— С ПУБЗами-то? — переспросил Юрка. — Ну да, стрелял даже пару раз…

Серёжа ограничился кивком. Его знакомство с пусковыми установками бомбозондов ограничилось изучением инструкций и одной-единственной экскурсией в «бомбовой погреб» — так на «Заре» называли отсек, где были смонтированы эти устройства.

— Вот и хорошо. — капитан кивнул. — Тогда ступайте в отсек ПУБЗ, проверьте готовность оборудования и ждите команды.

«На планетарных орбитах чрезвычайно редко встречаются песчинки или камешки, летящие со скоростью, значительно превосходящую орбитальною скорость корабля или станции. — объяснял Алексей Монахов подопечному-стажёру на занятии, посвящённом метеоритной опасности. — Но даже если не повезёт, опасность не слишком велика. Тонкий дюраль 'Скайлэбов» и «Салютов» добатутной эпохи такая «космическая шрапнель» прошила бы навылет — но для нашей «Зари» это крошево не более опасно, чем снаряды противоминных пушчонок для броневого пояса боевых кораблей времён русско-японской войны, вроде «Петропавловска» или «Микасы». Но даже подобная мелочь в состоянии повредить внешнее оборудование корабля, вроде антенн, датчиков, объективов оптических приборов и телевизионных камер — как снаряды мелких и средних калибров разбивали дальномеры, шлюпки, дырявили дымовые трубы и вентиляционные кожуха, от чего могучие эскадренные броненосцы, оставаясь на плаву, лишались изрядной части боеспособности. Так что столкновений со скоплениями «космического мусора» следует избегать всеми силами, но уж если это окажется невозможным, то с подобным «обстрелом», придётся смириться, сосредоточившись на снарядах крупного калибра — больших обломков, способных разорвать даже трёхсантиметровые броневые листы, из которых сварен корпус планетолёта.

Объяснения Алексея, страстного поклонника и знатока военно-морской истории, были вполне убедительны. Серёжа который сам, ещё школьником, состоя в «Каравелле» перечитал всё, что смог отыскать на эту тему — и мог оценить точность аналогий. К сожалению, сейчас о манёврах уклонения от несущихся по орбите каменных глыб можно было только мечтать, капитан «Зари» ясно об этом сказал. Задумка его была ясна и без объяснений: предстояло встретить крупные обломки очередями бомбозондов — и если не разрушить их (начинка этих снарядов мало отличалась от сигнальных и осветительных ракет, и была предназначена для спектроскопического исследования атмосфер и скоплений пыли), то хотя бы сбить с опасного курса. Для пуска бомбозондов предназначались устройства, именуемые ПУБЗами; их на «Заре» было два, и оба стояли в одном отсеке, рядом со стеллажами, заполненными кассетами с бомбозондами. Туда-то и спешили сейчас Серёжа с Юркой-Кащеем, перебирая руками за поручни и отталкиваясь подошвами башмаков от стен — на внешнем, неподвижном кольце «бублика», где располагался «бомбовый погреб», привычно царила невесомость.

До места они добрались минуты за четыре. Юрка откатил в сторону массивный люк (взрывоопасное содержимое «погреба» требовало особых мер предосторожности), пропустил Серёжу и вслед за ним вплыл внутрь.

— Я встану на подачу. — сказал он. Поляков, посылая их сюда, не уточнил, кто из двоих будет главным, и Юрка, старший и по возрасту, по стажу во Внеземелье, да и по занимаемой должности тоже, без колебаний назначил себя роль командира «боевого поста» себя. — А ты, Серёга, будешь наводчиком. Опыт имеется, помню, как ты расстрелял японский «ика». Постарайся и сейчас не промазать, а то нам всем тут худо придётся. Да, и шлем надень, если попадёт — можешь не успеть…

Серёжа послушно кивнул и поплыл к креслу пульта управления стрельбой. Предыдущие модели ПУБЗов наводились на цель при помощи обыкновенных оптических перископов; новые же, установленные на «Заре» перед этим рейсом, были оснащены пультами наведения с жидкокристаллическими экранами, куда изображение транслировалось с внешней телекамеры. Серёжа пристегнулся и нажатием нескольких кнопок оживил пульт. Экран засветился, на чёрном фоне возникло перекрестье прицела и рамка с показаниями радиолокационного дальномера — сейчас в ней были одни нолики. Так, кажется порядок… Позади лязгнул металл — Кащей вытащил из стеллажа обойму с бомбозондами и одной рукой (второй он держался за станину ПУБЗа) пытался втиснуть её в щель казённика. Наконец жестяной короб встал на место; Кащей выругался, ударил кулаком по верхнему в обойме бомбозонду и с натугой рванул на себя рукоять перезарядки.

— Первый готов! — сообщил он. — Стрелять будем из одного, так удобнее.

Серёжа мотнул головой. Ему было не до разговоров — зеленоватые отблески, на прозрачном забрале шлема мешали разобраться в мешанине сигналов на экране. Помучавшись с полминуты, он снял шлем и, не обращая внимания на протесты Кащея, пристроил его под кресло. Потом стащил и перчатки — сквозь их плотную, пропитанную пластиком ткань он не чувствовал рукояток, с помощью которых следовало наводить ПУБЗ на цели.

Ну вот, совсем другое дело… Перекрестье на экране, поплыло вправо, потом вверх, подчиняясь лёгким движениям его ладоней. И цель он тоже видел — яркую точку в самом центре экрана. Судя по показаниям дальномера, до неё было ещё километров десять, и попасть на такой дистанции без баллистического вычислителя, даже без прицела вроде тех, какими оснащались прямые предки ПУБЗов, автоматические миномёты «Василёк», было затеей заведомо безнадёжной.