Дети Галактики (СИ) - Батыршин Борис
Плывут дракары и ладьи
За лучшею судьбой.
Но лучше нету той судьбы,
Чем на земле родной.
В ладу со всеми быть людьми,
Вродной своей семье.
Плывут драккары и ладьи…
Всем хочется, и мне!..
Неожиданная встреча подхлестнула память. Я стал вспоминать, что ведь и стоянка наша была где-то поблизости, и сидел я тогда в кругу студентов-физиков — а по той тропинке мы пошли к сцене, когда прозвучал сигнал к началу концерта…
…В свой звёздный путь когда-нибудь
Сподоблюсь плыть и я,
Познав Космическую Суть
И Вечность бытия…
Но если вдруг придёт беда,
Бой будет впереди.
С земли родимой никогда
Умри, но не сходи!..
Не то чтобы мне не нравились эти слова. Как раз наоборот, нравились, но… не отсюда они, не о том, что важно для ребят и девчонок, собравшихся у этого костра. В «тех, других» восьмидесятых уже состоялись «гонки на лафетах», уже запахло в воздухе перестройкой и гласностью, и для многих людей этот душок был сигналом к скорому краху СССР. А что началось потом, в девяностых и нулевых… Да, тем, кто вырос в те недобрые времена, строки безвестного автора были понятны, — но сейчас-то всё по-другому!
А потому, когда меня в следующий раз попросили спеть эту песню (дело было через пару недель после слёта, во время очередных посиделок в общаге Центра Подготовки), я вместо четырёх ограничился двумя куплетами — зато переделанными мной самим. В таком виде песня разошлась и стала популярной настолько, что дала название готовящейся экспедиции к далёкому астероиду 33 Полигимния. Так что выходит, я покривил душой, когда в ответ на вопрос И. О. О. открестился от авторства.
…Как аргонавты в старину
Родной покинув дом,
Поплыли в дальнюю страну
За золотым руном,
Вот так и нас зовёт вперёд
Далёкая звезда,
И пусть затянется полёт
На долгие года…
…В тот звёздный путь когда-нибудь
Смогу уйти и я,
Стремясь познать Вселенной суть
И Вечность бытия.
И если вдруг гроза, беда,
Тьма встанет впереди,
С дороги этой никогда
Умри, но не сойди!..
IV
— Тебе уже приходилось пользоваться этой штукой?
— Нет, это будет первый раз. — Серёжа помотал головой. — Вообще-то нас трое должно сегодня отправиться, но ребят задержали, что-то с оформлением командировки…
Шадрин ухмыльнулся.
— В космос мотаемся, как в соседний город на автобусе, нуль-Т вот придумали, как в книжках братьев Стругацких, — а бюрократии меньше не становится! И, похоже, нескоро станет…
«Нуль-Т», «нуль-порталом» или, если использовать официальное название, «транспортировкой с нулевым временным интервалом», — именовалось новое поколение «космических батутов», недавно введённых в эксплуатацию. В отличие от прежних, установленных в «дырках от бубликов» орбитальных станций и тахионных планетолётов, нуль-порталы предполагалось ставить внутри космических объектов и терминалов наземных батутодромов — таких, как в зале ожидания которого и пребывали сейчас Серёжа Лестев и планетолог Шадрин.
Собственно, это была первая на планете действующая установка такого рода — не экспериментальная, а предназначенная для регулярного пассажирского сообщения. «Ответный» нуль-портал стоял на станции «Гагарин», которую для этого пришлось радикально перестроить, переоборудовать и поднять с низкой орбиты на геостационарную. Сейчас станция висела в зените, над подмосковным Королёвым; по ночам её можно было даже разглядеть невооружённым глазом в виде крошечной звёздочки пятой величины.
Табло над проходом, ведущим к порталу, засветилось зелёным. Из динамика зазвучал женский голос: «Пассажирам с номерами 61, 62 и 63 проследовать по коридору отправления. Остальных просьба дожидаться своей очереди. Приносим извинения за незначительные задержки…»
Словно как в обычном аэропорту, подумал Серёжа, только там объявляют номера рейсов, а здесь — персональные номера отбывающих пассажиров. Тахионное зеркало пропускает по три человека за один раз; инструкция, которую отбывающим повторяют, по меньшей мере, трижды (и это не считая розданной брошюры), требует входить в нуль-портал одновременно или с минимальными промежутками. Тех, кто замешкается, ожидают неприятные ощущения: сильнейший приступ головокружения, тошноты и потери равновесия, после чего они ткнутся носом в металлическую стену позади портала, никуда, разумеется, не отправившись.
Разработчики обещают, что в следующем поколении нуль-порталов эти недостатки будут устранены, и пользоваться ими смогут хоть инвалиды, хоть пенсионеры — но сейчас с неудобствами приходилось мириться.
По мнению Серёжи, дело того стоило: проще немного сосредоточиться перед входом в нуль-портал, чем тратить уйму времени на посадку в орбитальный лихтер, а по прибытии на станцию пробираться в невесомости по переходной трубе шлюза с багажом на буксире…
Двое парней лет семнадцати-восемнадцати с рюкзачками, украшенными эмблемами «юниорской» программы, торопливо поднялись с кресел, надвинули на глаза тёмные очки-консервы и прошли в коридор. Багажных тележек у них не было. Из динамика дважды прозвучал призыв к отставшему пассажиру с номером «62»; наконец он появился и, едва не спотыкаясь на бегу, скрылся в коридоре.
Торопиться, подумал Серёжа, и есть с чего — пропустивший свою очередь долго ещё не улетит. Порядок отбытия расписан на сутки вперёд, разве что кто-то не явится и можно будет занять его место, но для этого придётся часами торчать в терминале, ожидая оказии и проклиная собственную нерасторопность…
Табло мигнуло и погасло. Коридор осветился сиреневым сполохом, из динамика прозвучал музыкальный сигнал, табло снова вспыхнуло — на этот раз красным.
Денис огляделся, недовольно буркнул под нос и плюхнулся в кресло. Извлёк из-за отворота куртки маленькую книжку в пёстрой мягкой обложке и погрузился в чтение. На спутника он больше не смотрел. Серёжу такое невнимание не задело — наоборот, он даже был ему рад. Узнав, что на «Гагарин» предстоит отправиться в обществе Шадрина (проездные документы выдавали в Центре Подготовки вместе с командировочным предписанием и прочими бумагами), он насторожился. После знакомства на Энцеладе и прошёл не один год, но в памяти были болезненно свежи придирки и подколки, которыми Шадрин донимал стажёров из их группы…
Впрочем, узнав, что перелётом с Земли на орбиту их встреча и ограничится, Серёжа успокоился: его спутнику предстояло принять под своё начало научно-исследовательскую группу тахионного планетолёта «Арго», его же самого ожидало кресло пилота-стажёра на «Заре». Для Серёжи это была выпускная стажировка, после которой… впрочем, есть ли смысл гадать? Без дела, важного, интересного, по-настоящему увлекательного он не останется, как и прочие его однокашники по пилотскому факультету Академии Внеземелья, первый выпуск которой должен состояться в этом году.
Табло под потолком оставалось жёлтым — ожидание затягивалось.
На факультете поговаривали, что пройдёт совсем немного времени, и люди смогут перемещаться через нуль-порталы не только с поверхности Земли на орбиту и обратно, но и по самой планете. Но пока это были только мечты — тяготеющая масса твёрдой материи оставалась непреодолимым препятствием для создаваемой тахионными зеркалами «червоточины», нужна была свободная, ничем не нарушаемая линия от «передатчика» к «приёмнику». Даже кратковременное появление на ней препятствия — скажем, самолёта или космического корабля — способно повлиять на стабильность «червоточины». Поэтому перед каждым переходом маршрут зондируется пучком радиолучей или мощным лазерным импульсом.
Похожие книги на "Дети Галактики (СИ)", Батыршин Борис
Батыршин Борис читать все книги автора по порядку
Батыршин Борис - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.