Annotation
Представьте: двадцать лет вы переводили скучные инструкции к унитазам… а потом галактика вдруг решила, что именно вы её единственный шанс на спасение!
Знакомьтесь — Фэйла, не героиня, не избранница, а самый обычный (ну, почти) переводчик с окраин Вселенной. В её сумке обитает таракан-философ, а в голове — целый базар голосов, спорящих, кто тут главный.
И теперь ей предстоит:
-научиться покидать тело — желательно тише, чем робот-уборщик крадётся к спящим,
- понять, чего хочет этот тип с пылающим взглядом, который будто читает твои мысли,
-разобраться в себе настолько, чтобы спасти вселенную, — и не потерять себя по пути.
«Космос, я иду. Но если опять не будет нормальной гравитации — я ухожу домой», — бормочет она, делая шаг в бездну.
Готовы идти следом?
Хотите узнать, что случится, когда обыденность столкнётся с космическим безумием? Тогда открывайте книгу — и держите таракана поближе. На всякий случай. Потому что никто не застрахован от абсурдности бытия.
Пролог. Гравитация в долг.
Глава первая. Белый межзвездный коллектор.
Глава вторая. Кто тварь?
Глава третья. Призрак в душе.
Глава четвертая. Старец знает все.
Глава пятая. Вернулась. Трансцендентно.
Глава шестая. Швархи на выбор.
Глава седьмая. Память на экспорт.
Глава восьмая. Дружба дороже рогов.
Глава девятая. Не визг.
Глава десятая. Три парсека в никуда.
Глава одиннадцатая. Где мой вулкан?
Глава двенадцатая. Поцелуй без инструкций.
Глава тринадцатая. Сегодня -- хороший день.
Глава четырнадцатая. Подстава древних.
Глава пятнадцатая. Беги, Фэйла, беги!
Глава шестнадцатая. «Гагарин, выключи свет!»
Глава семнадцатая. Храм красив, но дует.
Глава восемнадцатая. Даже если есть "ТЫ"
Глава девятнадцать. Он говорит?
Глава двадцатая. Сверхсущество.
Глава двадцать вторая. Мне нужна подушка.
Глава двадцать третья. Фэйла-версия 2.0.
Глава двадцать четвертая. Неожиданный тюнинг.
Глава двадцать пятая. Мой таракан — мой компас земной!
Эпилог. Потому что инструкции к унитазам закончились.
Раса: люди.
Раса швархи.
Раса аэтерны.
Раса сильваны.
Раса синерры.
Пролог. Гравитация в долг.
Я бежала вприпрыжку — потому что на этом спутнике гравитация такая, видимо кто-то забыл заплатить за полную версию. Прыгнула — и уже зависла у потолка, как носок после стирки в режиме «космос». И да, это не метафора. Это мой повседневный опыт.
Двадцать лет я, переводила всё, что только можно в пределах колониальной периферии:
- от инструкций «Как не отравиться местным грибом (спойлер: всё равно отравишься)»,
- до дипломатических нот от колоний, где местные жители до сих пор считают, что «интернет» — это вид моллюска, который живёт в роутере и требует ежедневных подкормок креветками,
И вот — наконец-то! — меня назначили на станцию *СК-44 «Прыгун»*.
(«Станция Контакта», по документам. Но все называют «Прыгун», потому что первый техник, вышедший наружу, подпрыгнул от радости и улетел в солнечную панель. Его так и не нашли. Зато название прижилось.)
Как же опустеет мой старый модуль без меня! Там остались только:
- мой кофе-автомат (теперь он безнадёжно тоскует — я забрала последнюю банку… «Кофе-для-тех, кто-ещё-не-умер-от-местных-грибов»),
- три банки маринованных водорослей (срок годности — «до первого прыжка»),
- и Гагарин — таракан, который, по моему твёрдому убеждению, знает больше языков, чем я. Он до сих пор живёт в корпусе старого коммуникатора и, кажется, управляет… ну, чем-то важным. Не буду уточнять.
Но теперь я - переводчик станции «Прыгун», и лечу туда, где меня ждут настоящие сигналы с других миров…
…и, может быть, хоть один душ, который не выключится, как только ты начнёшь мечтать.
А ещё — я в панике.
«О, гравитационная бездна, а если там нет даже туалета? Или хуже — если он работает только по вторникам и только если ты скажешь ему стихотворение на языке древних марсианских роботов?»
Может, звучит глупо. Может, я слишком много лет переводила инструкции к унитазам, чтобы это стало моим основным страхом.
Я много лет переводила чужие слова.
Теперь хочу услышать — их голос.
Или хотя бы понять, почему в меню на «Прыгуне» стоит «инопланетный бульон» и кто его вообще придумал.
Прыгнула — и полетела.
Космос, я иду.
---
НО!
На последней секунде, когда корабль уже начал отстыковываться, в моей светлой голове возник образ — Гагарин!
Он же останется здесь. Один. Без меня. Без кофе. Без возможности проверить, не сломался ли снова главный фильтр на третьем секторе.
Он же единственный, кто знает, где лежат запасные ключи от холодильника.
И кто не смеётся, когда я говорю «это не я, это гравитация».
Так что я метнулась обратно в модуль, схватила маленький термоконтейнер, который всегда держала «на всякий случай», и швырнула туда Гагарина, пока он не успел уползти под панель.
На контейнере я быстро написала:
«НЕ ТРОГАТЬ.
ЭТО НЕ МУСОР.
(И НЕ ЕШЬТЕ ЕГО. ОН — ПЕРСОНАЛ.)»
Запихнула контейнер в сумку, прыгнула обратно в шлюз, и как раз вовремя — дверь захлопнулась, а корабль уже отрывался.
Теперь мы вместе.
Он — в термоконтейнере.
Я — с паникой в животе и надеждой, что на «Прыгуне» есть хотя бы один нормальный унитаз.
Космос, я иду (теперь точно).
С тараканом.
Глава первая. Белый межзвездный коллектор.
Я очнулась посреди белого света.
Не того белого, что в больнице. А такого резкого, точно кто-то включил фонарик прямо в мозг и забыл выключить.
Голова трещит. Не просто болит, а трескается, чувство внутри словно кто-то бьёт молотком по швам воспоминаний.
Все наружу вырывается. Тошнит. Жутко. Как после десяти часов в невесомости без антигравитационных таблеток.
А звон в ушах… Он не уходит.
Я попыталась встать.
Не получилось.
Руки дрожали. Ноги — чисто из пластилина.
Посмотрела вокруг.
Белые стены. Белый потолок. Белый пол.
Ничего лишнего. Ни картин. Ни плакатов. Ни надписей.
Только свет. И звон. И тошнота.
— Кто я? — прошептала я.
Никто не ответил.
Даже звон не стал тише.
В моих ушах играл один и тот же звуковой файл: «Память потеряна. Повторите запрос. Память потеряна. Повторите запрос.»
Я закрыла глаза.
Открыла.
Ничего не изменилось.
И тогда меня стошнило.
Прямо на этот белоснежный пол, который, казалось, только что отполировали в ожидании гостей.
Бееее… гадость…..
Вероятно мой желудок решил, что это лучший момент для протеста против непонятного мира, в котором я очнулась.
