— Фэйла, — кивнул он, слегка улыбнувшись. — Тоже голод настиг?
— Ещё какой, — вздохнула я. — Готова съесть даже экспериментальный суп Дока, если он вдруг появится.
Риэль тихо рассмеялся, и мы вместе шагнули внутрь. В столовой царила редкая тишина — большинство членов экипажа были заняты на вахтах. Мы взяли подносы, машинально выбирая одинаковые порции фиолетовой пасты.
Сели за дальний столик у иллюминатора. За стеклом проплывали звёзды — безмолвные свидетели чужих историй.
— Знаешь, — начал Риэль, рассеянно помешивая еду, — иногда мне кажется, что я разучился просто быть. Всё время сканирую, считываю, ищу скрытые смыслы…
Я приподняла бровь:
— То есть ты сейчас сканируешь мою пасту? Проверяешь, не скрывает ли она тайное послание вселенной?
Он рассмеялся — на этот раз искренне, и напряжение в его плечах чуть отпустило.
— Нет, к счастью, она просто паста. Но… — он замолчал, глядя куда-то сквозь стол. — Я вспоминал дом. На Ксааре.
Я молча ждала. Знала: когда Риэль начинает так говорить, за словами всегда стоит что-то глубокое.
— Наш дом… он был живым, — тихо заговорил он, и в его голосе зазвучали отголоски забытой мелодии. — Стены из мягкого, дышащего мха — они меняли оттенок с рассветом и закатом. Потолок — прозрачный кристалл, хранящий свет звёзд. По ночам казалось, мы спим прямо в небесах.
Его пальцы медленно рисовали в воздухе невидимые узоры, казалось воссоздавали тот мир.
— В углу стоял древнее кресло-качалка, вырезанное из древа памяти. Оно помнило все истории, что были рассказаны под его сводами. И в нём… сидел мой брат.
Чешуя на его руках пошла тёмными разводами, как тени прошлого накрывали его.
— Он всегда любил смотреть на звёзды. Говорил, что в каждой — отголосок чьей-то души. А я… я хотел подарить ему нечто большее. Самый прекрасный сон: полёт над океаном из света. Я думал, это вернёт ему радость, покажет, как прекрасен мир.
Риэль сжал вилку так, что костяшки пальцев побелели.
— Но мой дар… он оказался слишком сильным. Я проник в его сознание, чтобы разделить видение, а вместо этого… забрал его сон. И оставил пустоту.
Он замолчал, глядя в тарелку, но видел явно не пасту — а нечто далёкое, болезненное.
В его глазах блеснули слёзы, но он не дал им пролиться. Вместо этого достал из кармана крошечного игрушечного дрона — тот едва помещался в ладони. Положил на стол между нами.
— Это он сделал. Ещё до… всего. Сказал, что дрон будет летать за нас обоих. — Риэль провёл пальцем по миниатюрному крылу. — Я храню его. Как напоминание. Что даже в пустоте остаётся что-то настоящее.
Я осторожно накрыла его руку своей. Чешуя была холодной, но под ней чувствовалось тепло — слабое, но живое.
— Он прав, — протянула я тихо. — Ты не виноват. Ты пытался подарить ему красоту. Это не ошибка. Это любовь.
Риэль поднял взгляд. В его глазах всё ещё стояла боль, но сквозь неё пробивался свет — как звёзды сквозь облачную ночь.
— Иногда мне кажется, что я должен найти способ вернуть всё как было. И думаю… может, это и есть путь? Не назад, а вперёд?
— Именно так, — кивнула я. — Потому что он всё ещё с тобой. Даже если вы теперь говорите на разных языках, вы всё равно понимаете друг друга.
Он глубоко вздохнул и вдруг улыбнулся — по-настоящему, как раньше. Звонко, словно его чешуйки стали хрустальными колокольчиками.
— Спасибо, Фэйла. Не знаю, что бы я делал без тебя.
— Ел бы остывшую пасту, — подмигнула я, толкая его тарелку к нему. — А теперь ешь. Пока дрон не улетел от голода.
Риэль рассмеялся, взял вилку и наконец приступил к еде. А игрушечный дрон так и остался лежать на столе — молчаливый свидетель того, что даже в самой глубокой тьме всегда есть место для света.
Коммуникатор пискнул.
«Общий сбор в комнате отдыха. Срочно».
Я вытерла рот салфеткой (с надписью «Спасибо за выбор „Белой Тени“ — звёзды с нами, гравитация — против») и пошла.
***
В комнате отдыха персонала, стояла напряженное и пахло, чем-то….
Дариэн у экрана, Лира с планшетом, Док с графиками, Риэль — мечтательно на всех смотрит, как положено уважающему себя чешуйчатому, Корв подпирает очередную стену.
—И что у нас плохого? — Спросила я.
—В смысле есть новости? —пояснила я заметив вопросительные взгляды
— Элион просканировал планету, — начал Дариэн. — Храм Пульса — на поверхности. Вход — видим. Но за ним — пустота. Ничего. Ни сигналов, ни энергии, надо высаживаться и разбираться на месте.
— Док?
— Я провел исследования, Фэй — как маяк для облака. Её бестелесная форма, точнее ее сигнатура в этот момент — сигнал для облака, как точка на радаре. После прыжка оно замедлилось, потеряло сигнал, но оно ищет, сканирует галактику. И если Фэй неудачно чихнет или….ну…в общем, если она исчезнет, облако найдет ее в миг и спустя секунды все на корабле присоединятся к своим спящим коллегам.
— Так ясно…Техники?
— Планета не пускает корабль. Причина — биосигнатуры спящих. Они — часть облака. Планета блокирует как чужеродное.
— Решение?
— Малый отряд. На шаттле. Без спящих. Без лишнего шума.
— Состав?
— Фэй — знает языки, потомок Вейланов. Без неё — Храм не откроется.
Риэль — сканирует объекты, считывает память не только с живых существ, но и с объектов.
Я — дипломатия.
Корв —наше прикрытие.
— Лира?
— Я остаюсь. ИО капитана. Если что — я сделаю все невозможное, что бы не дать кораблю кануть в небытие.
— Фэй?
— Я — за сухими носками.
На секунду — тишина.
Потом вся комната взорвалась смехом.
Даже Корв — фыркнул.
А Гагарин, сидевший на моём плече, одобрительно щёлкнул.
— Если ни у кого нет возражений по поводу плана, тогда завтра в шесть. Шаттл у третьего шлюза, — сказал Дариэн.
— В шесть?! — простонала я. — Ребята, вы вообще тут что ли не спите? Или только делаете вид?»
Смех стал громче.
А я подумала: «Ну что ж. Если мир кончится завтра — пусть он запомнит, что я ушла с сухими носками и последним словом».
***
Экипаж разошёлся.
Корв посмотрел на меня.
— Я провожу.
Мы пошли по коридору.
Молча.
Свет — тёплый, приглушённый.
Шаги — синхронные.
Хвост его — спокоен.
Он просто идёт рядом.
А я всячески стараюсь громко не думать.
У двери моей каюты он остановился.
Посмотрел на меня.
Янтарь в глазах — Желание.
— Сегодня — хороший день? — спросила я.
— Ещё не кончился, — ответил он.
Его взгляд задержался на моих губах. В тишине было слышно только наше дыхание — синхронное, как пульс корабля.
Я сделала шаг ближе. Он не отстранился
И в этот момент — я поняла:
Я не могу больше ждать.
Я не хочу думать о Храме, облаке, спасении миров.
Я хочу его.
Сейчас.
Здесь.
И открыла дверь.
— «Заходи».
Он не стал ни о чем спрашивать.
Просто вошёл.
***
Он закрыл дверь.
И в каюте осталось только дыхание — его, моё, и пульс, который бился в одном ритме.
Он замер на пороге, словно борясь с собой. Потом шагнул вперёд — резко, как в бой. Руки обхватили моё лицо, но пальцы дрожали. Он боялся?
Его ладони — тёплые, шершавые, с мозолями от боя, которые сводят с ума больше, чем любой комплимент .
