Я мысленно послала ему образ — яркий, почти осязаемый:
Наши губы сливаются в жадном, почти отчаянном поцелуе — вихрь чувств, от которого темнеет в глазах. Его дыхание смешивается с моим, становясь единым ритмом, пульсирующим в каждой клеточке тела.
Его хвост скользит по моему бедру — лёгкое, почти невесомое прикосновение, от которого по коже рассыпаются искры. Его пальцы рисовали на моей спине невидимые линии, и каждая из них отзывалась эхом в моём сердце. Потом — уверенное, властное касание, от которого колени подкашиваются, а дыхание сбивается в судорожном всхлипе.
Его пальцы находят чувствительные точки на моём теле — едва ощутимые, дразнящие прикосновения, пробуждающие что-то древнее, необузданное. Внутри всё сжимается в тугой узел желания, от которого кружится голова и темнеет в глазах.
Он прижимает меня к стене — его тело излучает жар, от которого плавится рассудок. Я слышу его шёпот у самого уха: «Ты — моя вселенная». Эти слова проникают глубже любых прикосновений, заставляя сердце биться чаще, а кожу гореть от невысказанной потребности.
Я выгибаюсь навстречу, хватаю его за рога, притягиваю ближе — между нами не остаётся ни дюйма свободного пространства. Всё моё существо жаждет этого слияния, этой безумной близости, от которой мир вокруг растворяется в ослепительной вспышке ощущений.
Его движения становятся быстрее, ритмичнее — каждое удар сердца, от которого вибрирует каждая клеточка. А хвост продолжает свою нежную пытку, лаская, дразня, доводя до грани, где реальность сливается с фантазией, а крики тонут в шёпоте звёзд.
— О-о-о, бездна… — прошептал Корв, глаза его расширились. — Как же ты громко думаешь!
Я рассмеялась, чувствуя, как тепло разливается по телу, как каждая клеточка пульсирует в ожидании.
— А ты кажешься удивлёным, — парировала я. — Ты же знаешь, я никогда не умела скрывать мысли. Ах, да, ты же не помнишь….
Он шагнул ближе, и на этот раз не остановился. Его пальцы коснулись моей щеки, а в глазах вспыхнули те самые янтарные искры — как тогда, когда всё только начиналось. Я закрыла глаза. В голове — ни одной мысли. Только ощущение: если он сейчас отступит, я рассыплюсь на осколки. И тогда я потянулась к нему — не рассуждая, не сомневаясь.
— Тогда давай создадим новые воспоминания, — прошептал он. — Прямо сейчас.
Он не стал ждать. Прижал меня к стене — руки твёрдо легли на бёдра, хвост обвился вокруг талии, как если бы боялся, что я растаю в воздухе.
— Ты громкая, — прохрипел он.
— А ты — огненный, — ответила я, вставая на цыпочки и касаясь кончиком языка янтарного рога.
Он ахнул, вспыхнул целиком — узоры на коже заиграли всполохами. Руки дрогнули, одна скользнула под рубашку, пальцы нашли тёплую кожу спины, провели по позвоночнику — медленно, точно, читая карту моего желания.
Я задохнулась, прижалась ближе, ощущая сквозь ткань его жар, его нетерпение.
— Фэй… — выдохнул он, прижимаясь губами к моему уху.
Он поцеловал меня — глубоко, жадно. Вторая рука обвила талию, прижала к себе. Хвост скользнул ниже, и я уже чувствовала…
И тут — писк коммуникатора.
Мы замерли. На экране — лицо Риэля. Чешуя сияет от злорадства, глаза прищурены.
— Я, конечно, всё понимаю, — произнёс он сладким, как яд, голосом. — Но я две недели рылся в мусоре, чтобы найти вашу историю, вернуть вас друг другу, а вы тут… — он покачал головой. — Одни развлекаетесь?
Тишина. Я фыркнула. Корв зарычал — от досады.
— Будет вам ещё время, — продолжил Риэль, и в глазах мелькнула тёплая усмешка. — Мы тоже соскучились по Фэйле.
Экран погас. Мы посмотрели друг на друга.
— Он прав, — выдохнула я.
— Знаю, — буркнул Корв. Но рука всё ещё лежала на моей спине, тепло проникало сквозь ткань, хвост не отпускал.
— Ты… — начал он сбивчиво. — Я не помню… но я чувствую… тебя.
Я улыбнулась — не губами, а всем существом. Приблизилась вплотную и прошептала ему в самое ухо, так, что только он мог услышать:
— Я ещё покажу тебе, как вспоминать…
Каждый мой поцелуй — шрам на душе, каждое прикосновение — клятва, каждый вздох — молитва. Я провела губами по его шее, ощущая, как под кожей закипает янтарь.
— Я заставлю тебя забыть, как дышать без меня, — продолжила тихо, жарко. — Ты будешь вспоминать мои ногти на своей спине, когда будешь пить кофе. Мои губы на твоих рогах — когда будешь читать доклады. Мой голос, шепчущий твоё имя, — когда будешь смотреть в космос. А мои руки… — я провела ладонями по его плечам, чувствуя, как под кожей вспыхивают узоры, — мои руки будут гасить твой огонь — только чтобы ты зажёгся снова.
Он вздохнул резко, весь задрожал. Руки сжались в кулаки, рога вспыхнули так ярко, что в каюте стало светло, как на рассвете.
— Бездна… — выдохнул он хрипло, дрожаще. — Ты сводишь меня с ума…
Я отстранилась, взяла его за подбородок, посмотрела в глаза:
— И это — только начало.
Он сглотнул. В груди — тяжёлое, горячее. И выдавил почти стоном:
— Иди к ним… Я… тебя догоню. Просто… дай мне минуту. Я… не готов идти, не прикрываясь подушкой.
Я улыбнулась. И, проходя мимо, провела пальцем по рогу — медленно, от основания до кончика.
Он вздрогнул, весь затрепетал, руки сжались в кулаки. Из груди вырвался тихий, хриплый стон.
Я не оглянулась. Просто вышла, зная: он — со мной.
Глава двадцать третья. Фэйла-версия 2.0.
Я пошла к друзьям. Просто знала, где они.
Зашла в зал для совещаний на «Прыгуне». И вот они: Дариэн разговаривал с Доком, Риэль, как всегда, хохотал, а Лира рядом улыбалась — видимо, над очередной его шуткой.
«Судя по хохоту, он только что заявил, что его чешуя красивее, чем у лирических героев голофильмов. А Док, конечно, подтвердил: „Ты — шедевр эволюции, Риэль. Особенно в области затылка“».
В воздухе витал аромат свежесваренного синтетического кофе и лёгкий запах озона от работающих систем корабля.
«Кофе-автомат, похоже, наконец-то научился не врать про „настоящий кофе“. Или просто смирился с тем, что я — его единственный поклонник».
Панели мягко светились, отбрасывая на стены причудливые тени.
Когда я зашла, все посмотрели на меня. На миг воцарилась тишина, а потом…
Риэль раскинул руки в приветствии:
— Ну наконец-то! Я уж думал, ты открыла лингвистическую лавку на какой-нибудь забытой планете и навсегда забыла о нас!
— Ага, и назвала её „Переводы от бездны: быстро, больно, с гарантией“, — отозвалась я, уже бросаясь к нему в объятия.
Он сжал меня крепко, и даже подбросил меня в воздух, заставив вскрикнуть: «Эй! Я не дрон, не бросай без разрешения!»:
— А где Корва потеряла?
— Он… э-м-м… — замялась я, оглядываясь по сторонам. — В общем, сейчас придёт.
И действительно — только я договорила, дверь скользнула в сторону.
В помещение шагнул Корв — и сразу стало светлее и теплее. Его рога мягко светились янтарным светом, а по коже растекались мерцающие узоры, как живые реки огня. Он окинул взглядом комнату, задержался на мне и… улыбнулся.
— Ух ты! — присвистнул Риэль, оценивающе оглядывая его. — Ещё круче, чем в воспоминании! Ты что, решил устроить световое шоу без моего участия? Может, тебе ещё и музыкальный номер добавить?
Корв зыркнул на него, но в следующую секунду улыбнулся и притянул меня за талию к себе. Его прикосновение было твёрдым, уверенным — он хотел убедиться, что я действительно рядом.
— Так, Корв, не пойдёт, — вмешался Дариэн, подходя ко мне с шутливо-строгим выражением лица. — Придётся тебе научиться ей делиться. Мы все соскучились!
Он обнял меня, легонько оттянув от Корва. Тот недовольно зарычал, но отпустил, бросив на Дариэна многозначительный взгляд, от которого Риэль прыснул со смеху.
