Бескрайний архипелаг. Книга IV (СИ) - Зайнетдинов Эльнар

— С чем же ты пожаловал к нам, человек?

Его голос источал непринуждённую доброту, а сам он едва не светился от счастья. Глаза блестели, на лице играла умиротворённая улыбка. Надеюсь, эта субстанция, в которой я нахожусь, не является веществом, приводящим к эйфории? А то ещё под кайфом подпишу чего лишнего.

— Всё предельно просто, — начал я, стараясь сохранить деловой тон.

Рассказал в подробностях про пиратского короля и его союз с жужжерианцами. Объяснил, как они планируют покорить сектор, куда забросило новоприбывшие расы. Говорил о том, что только объединившись, мы сможем противостоять этой угрозе.

Кракис внимательно слушал, не перебивая. Его лицо постепенно становилось серьёзнее. Когда я закончил рассказ и сформулировал предложение о военно-экономическом альянсе, он долго молчал, глядя на блики на воде.

— Знаю, — наконец, тихо произнёс собеседник. — И вынужден отказать. Мы подписали пакт о ненападении с жужжеринским дипломатом. Но буду честен с тобой, раз уж ты пришёл с открытым сердцем.

Он помолчал, собираясь с мыслями.

— Одним из условий перемирия было нападение на землян с нашей стороны. Таким образом могучий Рой решил ослабить человеков перед полномасштабным вторжением. Мы выполнили свою часть договора и более не под угрозой.

Что? Где жужжерианцы и где перемирие? Неужели коварные насекомые могли пойти на такой шаг? Мой мозг отказывался это принимать.

— И ты им поверил? — я не смог сдержать возмущения в голосе. — Да как только Новая Земля падёт, они нарушат все условия и сметут ваш Панцерополь! Тебя и твой народ сожрут первыми!

— Возможно, — многозначительно ответил Кракис, пожав плечами. — Однако клятва принесена, и в течение сорока вексов мы вне угроз. Ближе к тому сроку моя великая раса выстроит подводный город, куда не будет доступа жужжерианцам.

В горле ком застрял. Проклятье! Мне попросту нечем крыть карты. Опоздал я на танцы.

Кракис изучал моё лицо.

— Понимаю твоё разочарование, — добавил он мягко. — Но каждый народ должен думать о собственном выживании. Мы выбрали путь, который, как нам кажется, даст больше шансов.

— То есть, союза между нами не будет? — спросил я, хотя ответ был очевиден.

Он медленно покачал головой. Движение было окончательным, как приговор.

Не хотел я прибегать к крайним мерам. Но другого выбора попросту не существует. Знаю, поступлю сейчас плохо и потом всю жизнь буду грызть себя за это решение. Но на кону судьба земляков.

— Значит, так, — я почувствовал, как внутри поднимается холодная ярость. — Ваша фракция без объявления войны напала на Новую Землю. Сплотилась с врагом, которому неизвестны понятия чести. Только голод и жажда крови движут этими тварями. За всё придётся отвечать. Ты не оставляешь мне выбора, Кракис. Похоже, придётся согласиться на твой вызов. Быть может, ваш новый лидер будет более дальновидным. Сразимся здесь и сейчас!

Краболюд даже бровью не повёл — если бы она у него была. Он продолжал сидеть в воде, изучая меня с такой невозмутимостью, словно я только что предложил в шашки сыграть.

— И не стыдно тебе говорить подобное в нашей святой родовой купели? Среди моих детей!

— Каких детей? — недоумённо спросил я, оглядываясь по сторонам.

— Разве ты не видишь? — он указал клешнёй на те самые шарики, которые я принял за бомбочки для ванн. — Наше потомство… это наше будущее.

Святая Дева! Значит, вот с чем связана столь высокая степень защищённости объекта. Не сокровища, не оружие — дети.

Я опустил руки в воду и осторожно подхватил два шарика размером с грейпфрут. Оболочка слегка пульсировала. Вынул их и внимательно рассмотрел. Сквозь мутную полупрозрачную мембрану проглядывали едва различимые черты зародышей.

Святая Мария! Я держал в ладонях живых существ.

— Это, — он указал на мою левую руку, — Клешья Крушш, будущая великая завоевательница. А это, — Кракис указал на правую руку, — Квор Хардшелл, мой сын и преемник на престол. Если, конечно, он сможет пережить первую охоту.

— Первую охоту?

— Да, — уверенно кивнул собеседник. — Через семь вексов у́дрии возрастут до таких размеров, — он изобразил руками нечто, габаритами схожее с баскетбольным мячом. Насколько я понял, у́дрии — это икра. — Ещё через три векса они покинут оболочку. Со следующим рассветом будет объявлена первая охота. На неё соберутся сильнейшие бойцы и возьмут всё наше потомство, чтобы отправиться в морскую пучину. Выживут далеко не многие… Но те, кто смогут, вырастут величайшими воинами.

— А остальные?

— Остальные будут съедены более сильными собратьями после первой охоты.

Я старался уложить в голове всё услышанное. Неужели у краболюдов настолько дикие традиции? Даже у животных родители какое-то время заботятся о новорождённых.

— Это… жестоко, — выдавил я.

— Это выживание. Тупиковые ветви эволюции должны иссыхать, чтобы дать пространство сильным росткам.

Его глаза блестели фанатичной убеждённостью. Я понял — передо мной не просто воин или правитель. Это был отец… готовый жертвовать потомством ради силы рода.

— Теперь понимаешь, — добавил он мягко, — почему я не могу принять твой вызов здесь? Одно неверное движение — и… К тому же я прикован к родовой купели на ближайшие два векса.

— Ты лично охраняешь своё потомство?

Кракис медленно повернул голову и улыбнулся.

— Не совсем так, человек. Не знаю, насколько развит ваш интеллект, но попробую объяснить просто. Вода… она живая. Хранит в себе информацию, которую можно менять мыслями, вибрациями, эмоциями и даже словами. Понимаешь, о чём речь?

В голове моей мелькнул образ какого-то чокнутого мистика с телешоу. Тот тоже мёл пургу про «заряженную» воду. Просил ставить стаканы у телевизоров, чтобы напитать их «правильной энергией». Тогда я смеялся над этим бредом.

Но кому, как не краболюду, обитающему в воде, понимать её суть?

Сейчас было не до смеха.

Кивнул Кракису.

— Потому я стараюсь всем своим существом излучать доброту, честь, силу и отвагу! Чтобы передать этот посыл потомству через воду. Это увеличит их шансы выжить в первой охоте, понимаешь?

— Тысяча Диабло! — я дёрнулся всем телом от неожиданности. — Клешья меня в ладонь ударила!

— При моих потомках попрошу не выражаться! — Кракис назидательно покачал клешнёй. — Они всё понимают, каждое слово впитывают. К тому же чувствуют жар твоих рук. Лучше опусти их в воду, чтобы мои дети не вылупились дохлыми заморышами.

Ладони скользнули вниз, выпуская драгоценные икринки в прохладную воду. И тут меня пронзило — эта фраза! «Дохлый заморыш» — именно так Кракис обозвал Яниса перед игрой в «камень, ножницы, бумага» на стартовом острове.

Я оглядел бассейн, который не уступал размерами олимпийскому. И повсюду — тысячи, десятки тысяч удрий.

Тяжело выдохнул, чувствуя, как в груди поднимается горечь поражения. Придётся вернуться домой с пустыми руками.

У краболюдов светлое будущее. Построят подводный город, размножатся, укрепятся. Кракис будет купаться в роскошных бассейнах и растить новых детишек. Идиллия, чёрт возьми.

А мы…

Я поднялся, намереваясь прекращать беседу. Вода стекала с рук, оставляя холодные дорожки на коже и печаль на душе.

— Что ж, вождь-хранитель. — Голос мой звучал устало, почти безнадёжно. — Видимо, наши пути расходятся. Пожелай нам удачи в неравном бою. И… забудь про вызов на дуэль. Это будет лишним.

В этот момент что-то кардинально изменилось в лице краболюда. Глаза его стали глубокими, проницательными — словно он заглядывал мне прямо в душу. По телу даже пробежала дрожь.

— Ты так и не понял, что сделал за эти минуты, человек. Ты изменил воду в родовой купели. Она теперь пропитана твоей сущностью. Честью, первозданной мощью и… — он стих на мгновение, — кровожадностью. Таковы вибрации твоего тела, таков твой внутренний огонь. Новое потомство обещает быть великим, — продолжил Кракис, и в его голосе появилось что-то торжественное. — И я хочу отблагодарить тебя за это!