Книга ведьм - Хоу Кэтрин

Тут хриплый и низкий мужской голос вновь прозвучал, а его обладатель снова обозвал меня обманщиком. Я отважился бросить ему вызов, велел явиться перед нами в своем истинном обличье и раскрыть своих приспешников. В ответ прозвучали лишь новые ругательства. И снова подивился я силе и славе Господней, что не пожалел крови сына Своего Иисуса Христа, дабы смыть грехи рода человеческого, и не дал Сатане опорочить честных и праведных.

Тогда воскликнул я: «Сатана, ты великий лжец и обманщик, но Господь в один прекрасный день поквитается с тобой сполна». В ответ раздалось: «Не называй меня Сатаной, я – всего лишь маленький черный очаровательный бесенок, а со мной моя девушка-красотка, и мы оба давно за вами наблюдаем» [240]. Я сидел молча, ожидая дальнейших его речей, и тут в мой адрес прозвучало: «Ты самый настоящий мерзавец, и ты мне сильно не нравишься!» Господь дал мне силы ответить, и я воскликнул: «Ненавижу тебя!», на что тут же последовал издевательский ответ: «Лучше бы тебе меня полюбить». То, как произносились эти слова, повергли часть присутствующих в ступор и оторопь. Другие же отважились заговорить с нечистым, что мне совсем не понравилось, ибо опасался я, что своими гнусными речами он поселит в них страх. Я призвал всех замолчать и отойти в сторону, а когда приблизился к очагу, услыхал: «Куда же идет этот негодник?» Поняв, что мне не следует продолжать разговор с Сатаной либо его присным, я дал знак всем, кто был в комнате, опуститься на колени и как следует помолиться. Стоило нам так поступить, как ужасный голос зазвучал громче прежнего и умолял нас замолчать. Но мы продолжали молиться и заставили нечистого затихнуть. Одержимая при этом лежала неподвижно во все время нашей общей молитвы. Однако, когда мы закончили возносить хвалу Господу, злой дух вернулся. Тогда один из присутствующих против моего желания заговорил с ним и сказал, что Господь наложил на Дьявола свои оковы, а тот отвечал: «Пусть я и в оковах, но я в любое время могу проломить тебе башку!» [241] и добавил: «А еще я унесу с собой эту девушку сегодня же ночью». Другой из присутствующих возразил и сказал, что Господь сильнее Дьявола, на что последовал ответ: «Это ложь! Я сильнее вашего Бога!» Тут я снова попросил всех присутствующих замолчать, чтобы не допустить дальнейших богохульств, и велел привести самых почитаемых священников со всей округи, дабы они надзирали за девушкой. После этого я ушел, вверив несчастную в руки Господа.

В следующий вторник Элизабет призналась, что Дьявол вновь овладел ею на вторую ночь после первого одержания. Произошло это так: когда она ложилась в постель, он проник в ее рот и с тех пор находится внутри нее. Еще она сказала, что если Дьявол существует, то он здесь, в ее теле, но как он разговаривает ее устами, она объяснить не может. Ночью в среду девушка впала в буйство настолько сильное, что пришлось удерживать ее силой, и в срочном порядке послали за местными проповедниками, чтобы они собрались в доме Нэппов и помолись вместе с нею и за нее. Особенно друзья семьи рекомендовали мистера Коббета как самого сильного и убедительного. Я постарался обеспечить его прибытие, но было очень холодно, выпало много снега, и он не смог приехать. Кроме того, Дьявол больше не поднимал свою омерзительную голову, а вести девушку через зимний лес было опасно, ибо она была очень слаба. Впрочем, вечером в пятницу Сатана вернулся – мы поняли это по тому, что из груди Элизабет послышались басовитые хриплые звуки, напоминавшие крик петуха, а тело ее сотрясалось в припадке. Знаками девушка показала, что Сатана вновь угрожает увести ее с собой. На следующий день на общую молитву собрались все сочувствующие, и в доме Нэппов были произнесены слова о том, что Господь доказал лживость уверений Дьявола, который так и не смог забрать свою жертву. В этот момент тот же голос, которого не было слышно целых два дня, вновь зазвучал, и присутствующие услыхали пять раз вскрик: «Ты – мерзавец и лжец!» со всей отчетливостью, а затем этот голос замолк. После этого во все время молитвы Элизабет своими бессвязными криками и конвульсиями как будто бы отгораживалась от воззваний к ее душе, как она впоследствии и призналась.

После описываемых событий девушка в основном молчала, а ее припадки продолжались с различной частотой. Временами у нее начиналась рвота, а иногда она вела себя буйно, но, с Божьей помощью, теперь удержать ее мог один человек, тогда как раньше для этого требовалось не менее четверых. Стоило незнакомцу войти в дом, как у Элизабет начинался приступ, но, несмотря на это, она жестами показала, что нуждается в присутствии священнослужителей.

Поздно вечером в четверг она заговорила и, как сообщили мне бывшие с нею, снова отвергла все подозрения в духовном союзе с Дьяволом. Более того, она заявила, что история о ноже – ложь, и что нечистый вынудил ее оговорить себя, пользуясь тем, что от тяжелой работы в голове ее действительно роились черные мысли. Элизабет сказала, что предпочитает молчать, чтобы не давать Дьяволу говорить ее голосом, ибо хотя нет у него власти над ее душой, возможно, он захватил ее тело. Он словно бы подталкивает ее на всяческие непотребства, она сопротивляется, но его сила вдвое превосходит ее волю к сопротивлению, однако тут же оговорилась, что не может точно сказать, находится ли Дьявол внутри нее, а если да – то как он в нее проник. Также пояснила она, что когда она лишается дара речи, то чувствует себя так, как будто бы кто-то перевязал ей язык бечевкой у самого основания, а затем тянет его наружу со всей силы или, наоборот, запихивает в глотку.

Вечером в пятницу нашла на Элизабет великая печаль, и до поздней ночи проливала она горькие слезы. Тогда же она послала за мной, но, поскольку час был уже поздний, погода – плохой, а здоровье мое ухудшилось, я отложил свой приход в дом родителей Элизабет до следующего дня. Утром, придя к ней, застал я ее вновь в разгаре ужасного приступа. Она силилась что-то сказать мне, но не могла. Прождав больше часа, я вынужден был удалиться. Так что вплоть до сего дня, а именно 15 января, немота ее продолжалась, как и припадки. Сейчас ей вновь полегчало, но относительно ее состояния не хочу делать никаких выводов – пусть выскажутся те, кто ученее, старше и опытнее меня. Хочу лишь поставить несколько вопросов, возникших у меня в связи с историей Элизабет, и поделиться своими соображениями по этому поводу.

1. Недуг Элизабет подлинный или мнимый? Скажу лишь, что нечеловеческие силы больной во время приступов и полное бессилие после них свидетельствуют против притворства, ибо такую мощь хрупкой девушке невозможно изобразить по собственному желанию [242].

2. Какова суть недуга Элизабет? Он проистекает из естественных причин или порожден властью Дьявола? Из моего отчета следует, что я склоняюсь в пользу последнего. Позвольте привести здесь всего лишь два аргумента [243]:

Сами судороги и их последствия, по мнению всех наблюдавших за Элизабет, отличаются разнообразием и совсем не похожи на те конвульсии, которые случаются у страдающих обычными болезнями.

Несмотря на выпавшие на долю девушки страдания, она нисколько не похудела, а даже, наоборот, пополнела [244], и, когда приступы прекращаются, силы достаточно быстро возвращаются к ней.

3. Действительно ли Дьявол говорит устами Элизабет? Многие в этом сомневались, а я хочу привести несколько соображений в пользу данного мнения. 1) Я тщательно следил за девушкой во время дьявольских речей и не увидел ни одного органа речи (если следовать языку философов), который бы двигался при говорении: рот ее был плотно сжат или открыт, но челюсти не двигались, а также домочадцами Элизабет и мною часто наблюдался такой феномен, что во время приступов, сопровождаемых немотой, язык девушки выгибался дугой и плотно прилипал к небу.