Она едва удержалась на ногах. Схватив школьную сумку, оставив кофточку на полу, бросилась на выход.
После этого случая Максим больше к ней не подходил. Изредка она ощущала на себе его странный, непонятный взгляд, но попыток приблизиться он не делал.
И вот теперь Максим ехидничал, словно Елагин отомстил за него.
Лицо Ольги не дрогнуло, хотя в душе бушевал ураган. Всё-таки хорошо натренировал её Данила Сергеевич, ни одна жилка или мышца не выдала настоящее состояние.
– Не тебе судить, где моё место, – спокойно ответила Каберскому.
Больше месяца в её адрес слышались издёвки и подколки, но когда жертва не ломается и не истерит, любителям поиздеваться становится скучно. Ольгу оставили в покое.
Персонажи романа
По новым правилам сайта мне пришлось убрать прежние изображения героев романа.
Я загружаю новые близкие к тем, что задумывались изначально. Где-то мне помог ИИ, где-то рисунки из фото.
Ольга Гаранина. Стала носить короткую стрижку после одного случая, про это ещё впереди.
Денис Елагин
На момент последней встречи с Ольгой ему, как и ей двадцать четыре года
Данила Сергеевич философ, наставник и друг Ольги
Лидия Гаранина мать Ольги
Максим Каберский кошмар для Ольги и любимец для одноклассниц и других девушек. Таким они был в 8 классе
Максим Каберский одиннадцатый класс.
Глава 7(часть 1)
А спустя два дня ей стало не до Максима, не до одноклассников, даже душевная боль приглушилась, у неё заболел зуб. После посещения дантиста, открылся новый пугающий мир, к которому надо было адаптироваться.
Мать лишь однажды навестила Ольгу в больнице, притащила парочку вялых апельсинов и пачку печенья. В палату заходить не стала, опустила скудное подношение на ближайшую тумбочку. Встав, как статуя, на пороге комнаты, недовольным тоном заявила:
– Я говорила с твоим лечащим врачом. Через два дня тебя выпишут. В принципе ничего страшного не произошло. Так небольшая неприятность.
«Угу, – подумала Ольга, – анафилактический шок, а потом клиническая смерть – пустяки».
Знала, почему мать не зашла в палату, она панически боялась подхватить какую-нибудь заразу. Когда Ольга болела, а это к счастью случалось редко, то мамаша, прежде чем зайти к ней в комнату, облачалась в халат, надевала медицинскую маску и перчатки. Оставив таблетки и стакан воды на тумбочке, быстро ретировалась прочь. И тогда, и сейчас ей плевать на её самочувствие. Если бы не Данила Сергеевич, принёсший лёгкое домашнее платье, тапочки и нижнее бельё, она так бы и находилась в джинсах и тонком свитере. Приблизительно зная её размеры, наставник сам купил вещи, даже не подумал обратиться за помощью к Лидии.
Встав с кровати Ольга, подошла к тумбочке. Мать отступила на пару шагов, создавая между ними расстояние. Взяв жиденькую передачку, Ольга взвесила её на руке.
– Могла бы и не напрягаться, – буркнула она насмешливо
– Мне сказали, в больнице хорошо кормят. Ладно, я пошла у меня дела.
Ольга покосилась на двух прето-локов колыхающихся за спиной матери. Один был крупный, тучный и дородный, с огромным висячим животом. Мерзкая рожа духа казалась сытой и довольной. В чёрных, как битум, глазах вспыхивали и гасли искры. Второй выглядел старым, сморщенным, усохшим, будто его долго морили голодом. Размерами он не впечатлял, был в несколько раз меньше собрата, но значительно страшнее. Небольшое лицо покрывали гнойные струпья, глаза зловеще светились красным светом. Пока она его разглядывала, глаза духа изменили цвет, из огненного стали чёрными, а спустя пару секунд снова алыми. Стоило ей задеть серебряные колокольчики на груди, как рожи прет перекосило от ужаса, а их фигуры подёрнулись дымкой. Это было похоже на то, как карандашный рисунок исчезает под стиральной резинкой. Духов словно что-то удаляло из этого мира.
«А ведь Данила Сергеевич прав, колокольчики защищают, оказывается, духи не любят их звон», – обрадовалась она.
Специально взявшись рукой за цепочку, стала шевелить колокольчиками. Палату и часть коридора заполнил нежный перезвон. Прето-локи задёргались, замигали, как перегорающие лампочки.
Лидия поморщилась.
– Что ты делаешь? Новое увлечение? Сейчас это модно носить? Ты как корова с боталом[1] на шее.
Не обращая внимания на мать, Ольга внимательно наблюдала за конвульсиями прет, им явно не нравился звон. Более того, звуковые волны, издаваемые колокольчиками, вредили им. С духами что-то происходило.
Лидия отступила от дочери ещё на пару-тройку шагов, поведение Ольги явно бесило её. От нарастающего раздражения и злости лицо матери перекосилось, вся красота вдруг испарилась.
Ольга знала, что с рождения выводила её из себя одним своим существованием и если бы не алименты, давно бы сбагрила в детдом.
– Прекрати тарабанить. Уши закладывает, – занервничала Лидия. – Выпишут из больницы, придёшь сама. Немаленькая. Дорогу знаешь, – пробормотала она. Развернувшись, торопливым шагом бросилась в коридор.
По мерее удаления от палаты прето-локи проявлялись сильнее, будто оживали.
Ольга не могла дождаться прихода Данилы Сергеевича, ей хотелось рассказать об открытии. Он пришёл после тихого часа. Отдав в руки пакет с книгой и гостинцы, предложил выйти в парк. Едва они уселись на скамейку, она тут же начала рассказывать о влиянии колокольчиков на потусторонних уродцев.
Данила Сергеевич повеселел.
– Отлично! Значит, те, кто писал о голодных духах, не сочиняли байки, а излагали нужные вещи.
Достав из рюкзака, толстую книгу, полистал пожелтевшие страницы. Минут двадцать он читал внимательно слушающей Ольге о цикличности жизни – смерти и возрождения. О карме – законе причинно-следственной связи, согласно которому каждое действие (физическое, устное или ментальное) имеет свои последствия, о видах духов.
– Тебе хоть немного стало понятнее? – поинтересовался он, заканчивая импровизированную лекцию.
– В общем-то, да, – кивнула Ольга. – Ответка придёт за всё: и за хорошее, и за плохое.
Данила Сергеевич засмеялся.
– Можно и так сказать. Голодные духи одержимы удовлетворением своих потребностей, не способны сопереживать или проявлять зачатки доброты. Для них всё и вся объект потребления, они высасывают жизненную энергию, оставляя людей истощёнными и опустошёнными.
– По матери я этого не заметила. Один из её духов довольно упитанный, и она сама смотрится хорошо. Ей очень и очень далеко до истощения, – усмехнулась Ольга.
Данила Сергеевич полистал книгу, показал рисунок прето-лока.
– Он так выглядел?
– Один в один.
– Это дух похоти, вожделения, сластолюбия и алчности. Они долго поддерживают в жертве хороший внешний вид, но полностью уничтожают морально, то есть убивают душу. Прето-лок наделяет человека способностью на короткое время очаровывать и завораживать людей. Но это не длится долго: ведь ужасающие нравственные качества не спрячешь. Опутанный чарами человек однажды очнётся и уйдёт.
– Поэтому мамаша постоянно ищет новых мужчин. Они от неё сбегают, – хмуро произнесла Ольга. – Мне ей посочувствовать?
Данила Сергеевич проворчал:
– Ещё чего. В Лидии изначально присутствовали все дурные качества характера, которые и притянули к ней голодных духов. Ей всегда всего мало, она не может удовлетворить своих желаний, не видит покоя.
