Медь и серебро (СИ) - Медведская Наталья Брониславовна

– Ты, правда, чуть не умерла? – Каберский опустился на противоположный край скамейки подальше от Ольги.

– Любопытствуешь или злорадствуешь?

В голубых глазах Максима промелькнуло раздражение пополам с грустью.

– Сочувствую. Трудно в это поверить? – Всем телом он потянулся к Ольге.

Хоть он и сидел на значительном расстоянии, она невольно отпрянула.

– Трудно.

– А зря. В глубине души ты знаешь, как на самом деле я к тебе отношусь, – пробормотал Максим. – Ты никогда не была глупой, но в отношении меня ведёшь себя как слепая. Думаешь, мне не обидно, что ты сразу задружила с Елагиным, а мне отказала в самой малости.

Ольга скривилась.

– Малости? Ты лез ко мне с поцелуями. Тут дружбой и не пахнет.

– Ошибаешься. Я сначала хотел найти к тебе другой подход, но ты смотрела на меня, как на пустое место.

– Я смотрела на тебя как на врага, которым ты и являешься. Каберский, у тебя с головой всё в порядке? Ты оскорблял меня, участвовал в травле. Это и есть твой подход?

– Это как за косички дёргать понравившуюся девочку, – хмыкнул Максим. – Мне тоже нелегко. Я с детского сада знаю ребят, они мои друзья. Не могу их предать, но и тебя не получается выбросить из головы. Теперь знаешь, каково мне приходится. Но если бы ты ответила взаимностью, я бы тебя защищал. Уж точно не хуже Елагина.

Ольга хмыкнула.

– С тобой всё ясно. Боишься рисковать. Подстилаешь соломки. Вдруг начнёшь относиться ко мне нормально, а я всё равно не буду с тобой, только зря потеряешь друзей. Так что ли?

– Я же не дурак проиграть по всем фронтам. Ты со мной не захочешь, а я с ребятами напрасно поссорюсь. Это ты любишь одиночество, я его ненавижу. Оль, сейчас подходящее время… Тебе требуется поддержка. Может, подумаешь и всё же станешь моей девушкой?

Ольга покосилась на прето-лока, болтающегося как воздушный пузырь за спиной Максима, покачала головой.

«Быть с Каберским неприятно, а находиться рядом с его монстриком вообще ужас».

Вслух же решительно, так чтобы у Максима не осталось сомнений, заявила:

– За предложение спасибо. Честно, даже лестно, – слукавила Ольга. – Извини, но твоей девушкой никогда не стану. Забудь об этом раз и навсегда.

Красивое лицо Каберского перекосилось от злости и обиды.

– Правильно говорят: ты много на себя берёшь.

Ольга встала.

– Сколько могу, столько и беру. Не волнуйся за меня.

Она бросила взгляд на прету.

Небольшого размера дух выглядел сонным и вялым. Рот трубочка повис, глаза закрылись плёнкой, как у спящей птицы, тонкие руки и ноги болтались плетьми, даже живот смотрелся смятым и сдутым.

Ольга потянула за серебряную цепочку, вытащила колокольчики, спрятанные под свитером. Легонько тронула их пальцами. От тихого звона, поплывшего в воздухе, прето-лок очнулся, чёрные круглые глазки расширились, тельце содрогнулось и затряслось, как холодец.

Максим с удивлением уставился на неё.

– К чему этот похоронный звон? Забавляешься?

– Похоронный? Тебе не нравится этот звук?

– Конечно. Вроде и тихий звон, но как-то не по себе стало. Зачем носишь эту фигню на шее, лучше бы красивый кулон купила. Хочешь, подарю?

– Не стоит. Мне нравятся колокольчики.

– Что кампанофилом[1] заделалась?

– Можно и так сказать. Они теперь всегда со мной. – Ольга ещё немного позвенела колокольчиками, пристально наблюдая за духом, отлетевшим от Максима метров на шесть. От прето-лока к Каберскому тянулась едва видимая паутинная нить.

– Точно чокнутая. Я с ней разговариваю, а она развлекается.

– Так мы уже всё выяснили, – пожала плечами Ольга.

– Подумай еще, – не сдавался Максим, морщась от неприятных звуков.

– Незачем.

– Ну как знаешь. Пожалеешь об отказе, можешь не обращаться. Надоело за тобой бегать. – Вскочив со скамейки, быстрым шагом направился к школе.

Ольга глядела вслед Каберскому, за ним на расстоянии летел прета-лок. Его мерзкая голова дважды повернулась в её сторону.

«Серебряные колокольчики вредят голодным духам, но не способны их удалять из нашего мира, что-то ещё нужно», – сделала вывод Ольга.

При встрече с наставником рассказала ему о поведении прет.

– Духи, что возле матери, от звука колокольчика даже уползли на улицу и куда-то делись, а Максимкин только отлетел на несколько метров. Вот бы найти возможность вернуть прет в их мир. Интересно, что стало бы после этого с матерью и Каберским? Изменились бы они в лучшую сторону? Я бы хотела остановить свою мамашу. Слишком много зла она совершила. Столько боли людям принесла.

Данила Сергеевич задумался.

– А это хорошая идея отыскать возможность удалять голодных духов. Твои способности открылись не просто так, а чтобы ты, хоть чуточку, но улучшила мир, почистила от пороков, помогла тем, кто безвинно пострадал от носителей зла. Ведь как говорят: порядок начинается с малого. Что если таких, как ты много? Если каждый постарается мир станет светлее и лучше. – Он вздохнул. – Хотя вряд ли вас много. Этот дар редкий. А жаль.

Ольга воодушевилась.

– Я хочу начать с матери. Противно жить в доме, где поселились голодные духи. И так не хотелось возвращаться домой, а теперь зная, кто там находится, вообще нет желания приходить. Только как с прето-локами разобраться?

Данила Сергеевич пропустил её в дом.

– Чего стоим на улице? Ты наверно голодная? Давай поешь, а после я расскажу, что отыскал в книгах.

[1] Кампанофилия – коллекционирование и изучение колоколов и декоративных колокольчиков.

Глава 7( часть 3)

Ольга умылась прохладной водой, привела себя в порядок.

На кухне пахло острым перцем и чесноком.

Она обрадовалась.

– Мой любимый суп-харчо?

– Он самый. – Данила Сергеевич насыпал полную тарелку ароматного супа, подвинул хлебницу. Налив компот в стакан, уселся напротив Ольги. – Ешь. А я пойду принесу свои выписки. Кучу книг проштудировал. За полдня в трёх библиотеках побывал, с институтскими коллегами пообщался. Нарыл много интересного.

Ольга успела опорожнить тарелку, выпить компот со свежим бубликом, обсыпанным маком, когда наконец вернулся наставник. В руках он держал стопку листков, исписанных мелким бисерным почерком.

– Не буду читать, сама проштудируешь в свободное время. Это общие познания о голодных духах, дополняющие те, что ты уже знаешь. Скажу главное, мой бывший коллега профессор философии Архип Павлович Ярин прислал мне на почту копию старинного рисунка. На нём изображено изгнание голодного духа. Рисунок весьма детализированный. В древности духов изгоняли странствующие отшельники, потом таких людей стали называть шаманами от санскритского «śramana» , позже во времена христианства их переименовали в экзорцистов. Так вот на рисунке у шамана на руках и ногах браслеты с девятью колокольчиками, на шее подвеска с тремя большими колоколами размером с рюмку, а в высоко поднятой руке что-то воде бубна, на котором висят ещё шесть колокольчиков. Всего получается сорок пять. В Индии, Китае, в том числе и в России, число девять и число три сакральные. В Китае тройка занимает особое место, считается счастливым числом, олицетворяет рост, творчество и гармонию, В индуизме число девять связано с просветлением, их святая цифра – сто восемь. В сумме получается девятка – цифра солнца. В России тройка присутствует не только в сказках. – Данила Сергеевич улыбнулся, видя понимание в глазах Ольги.

– Точно. У царя три сына, поехали за три моря, три девицы под окном, тридевятое царство, трижды поклоняясь до земли, троекратный поцелуй, три тоста «за здоровье», – с воодушевлением перечислила она.

– В религии святая Троица, – добавил Данила Сергеевич. – Получается в древности тройка и девятка тоже много значили, поэтому у шамана сорок пять колокольчиков, то есть в сумме опять девятка. Именно такое количество нужно для изгнания прето-локов.