Медь и серебро (СИ) - Медведская Наталья Брониславовна

Ольга кивнула.

Данила Сергеевич продолжил:

Каберская, вероятно избавилась от ребёнка, выпив какое-то абортирующее средство. Раз эмбрион немаленький, то сделала она это на большом сроке. Дальше пойдут догадки и предположения. Но раз с нею голодный дух убийства и самоубийства, то вскоре она пожалела о содеянном и попыталась покончить с собой. Её прета необычайно силён, поэтому она быстро теряет силы и физическое здоровья. И может быть, тут лишь моя гипотеза, раз Каберская раскаивается, то сбивает прето-лока с его волны питания, поэтому он старается взять у неё как можно больше энергии. Искреннее раскаяние – сильная штука может отвратить духа, выдворить его из нашего мира. Но Аврора может не успеть до этого, погибнет раньше. Я считаю тебе необходимо пообщаться с её сыном.

Ольга скривилась. Меньше всего она желала разговаривать с Максимом.

Видя выражение её лица, Данила Сергеевич хмыкнул:

– Придётся. Только он может объяснить точно, что происходит сего матерью. Тогда будет понятно, сколько у тебя времени. Необходимо убедить и парня, и его мать на обряд изгнания.

Вспомнив зловещего, кошмарного духа, Ольга поёжилась.

– Неужели мне придётся этим заниматься всю жизнь? Разве я виновата, что вижу прет?

Данила Сергеевич спокойно поглядел на воспитанницу.

– Ты ни в чём не виновата. Только вот кому много даётся, с того много спросится.

– Я этих способностей не желала, их трудно назвать даром. Дар – это когда подарок. А мне достались пугающие неприятные умения.

– Но эти умения возлагают на тебя исключительные обязательства: спасать людей и помогать им. – Наставник помассировал ноющие виски. – Поверь, я меньше всего хочу, чтобы ты этим занималась. Если бы я мог, то забрал бы твой дар. Понимаю, как тебе тяжело. Но есть один выход.

– Какой? – глаза Ольги округлились.

– Сделать вид, что ты не видишь духов и спокойно жить дальше.

– Но как? А если Каберская умрёт? Я буду чувствовать себя виноватой.

Данила Сергеевич улыбнулся. Погладив гладкую макушку, хмыкнул.

– Вот ты и ответила, придётся ли тебе заниматься изгнанием? Твоя совесть не позволит оставить человека в беде. – Поднявшись со стула, он прижал голову Ольги к своей груди, погладил по волосам. – Ты не одна, я всегда окажу любую помощь. Пусть прозвучит пафосно, но по-другому не скажешь: теперь это твоя миссия на земле.

Ольга пробормотала ему в рубашку.

– Я уже поняла: мне не отвертеться.

– Точно.

Глава 8(часть2)

***

«Звучит красиво: миссия. Только вот я забыла сказать наставнику, что Аврора Каберская мать Максима, который вместе с его подельниками испортил мне школьную жизнь. Почему я должна помогать им? Это ведь Аврора воспитала сыночка уродом. Разве она не заслужила того, что с ней происходит? Это ведь возмездие. Она расплачивается за убийство младенца и за собственное самоубийство. Почему я должна вмешиваться и спасать её? А как же тогда расплата – думала Ольга, вертясь с боку на бок на кровати. – Одно дело убрать прето-лока от моей матери, обезвредить её, чтобы она перестала разбивать семьи, или удалить духа, превращающего жёсткого человека в жестокого, как в случает с Назаром Алексеевичем. Это как забрать нож и вручить ему муляж. Тут другое дело. Завтра же поговорю с Данилой Сергеевичем. Может, всё оставить как есть?»

Перед её мысленным взором возникло измученное лицо Максима, а потом его матери. Ольга шумно вздохнула.

«Чёрт! Как же сложно. Каберский явно беспокоится о матери, сам на себя не похож. Да и Аврора сильно раскаивается в содеянном, раз решилась на такой страшный грех, как самоубийство. Что если она не выдержит напряжения и укоров совести и всё-таки сведёт концы с концами? Тогда я буду винить себя. Могла помочь, но из-за обиды на Максима не захотела. Решено! Завтра же пообщаюсь с Каберским. Ещё неизвестно захочет ли он слушать и поверит ли мне».

Рано утром, перед занятиями Ольга, не выспавшаяся и сонная, появилась на пороге дома наставника. Он как раз делал зарядку во дворе. С виноградной беседки, под которой он отжимался, капала роса. За ночь много влаги на копилось на больших листьях «Изабеллы». Чуть позже поднимется ещё тёплое осеннее солнце и высушит росу, а пока она стекала на плитки двора, попадая и на разгоряченную упражнениями кожу Данилы Сергеевича. Для своих сорока шести лет он выглядел подтянутым, крепким и стройным. Вскочив на ноги, наставник удивлённо уставился на Ольгу.

– Что случилось, ты плохо выглядишь. Заболела?

Ольга помотала головой.

– Я здорова. Просто не спала почти всю ночь.

– И что тебе мешало?

– Мысли. Наставник, вы мне говорили, что прет к человеку притягивают пороки. Верно?

– Правильно.

– А ещё объясняли, что люди должны отвечать за свои дела и поступки.

– Точно.

– Если кто-то плохо поступил, то должен за это расплатиться. Закон кармы.

– Конечно

– Раз так, то прето-локи и есть та самая карма. Люди, привлёкшие их к себе плохими поступками и преступлениями, получают наказание за свои грехи.

Данила Сергеевич набросил рубашку на влажное от пота тело.

– Всё так как ты говоришь, но есть одно но… голодные духи ненасытны. Они не останавливаются на наказании, спустя время продолжают уже вредить и тому, кто их притянул к себе, и тем, кто поблизости. Они расползаются как плесень, отравляя окружающую среду. Но важнее другое, помогая избавиться от прет, ты не только чистишь мир, ты борешься за души людей. Борьба за душу важнее всего.

Ольга нахмурилась.

– Не понимаю.

– Поясню. Ты избавила свою мать от голодных духов, и она перестала крушить чужие семьи. Неизвестно сколько бы беды она ещё натворила, если бы ты не остановила её. Но более наглядный пример Аврора Каберская. Судя по её прето-локу, олицетворяющему убийство и самоубийство, она уже покушалась на свою жизнь. Раскаявшись в убийстве, она не хочет жить. И что-то подсказывает мне, Аврора не остановится. Голодный дух толкает её снова совершить самый тяжкий грех. Сделав это, она погубит свою душу. Борьба идёт уже не за бренное тело, а за душу. Поэтому мы должны остановить Аврору, для этого и надо отправить прету в его мир. Не нам судить Каберскую, так или иначе ей придётся отвечать за свои деяния, жить с тяжким грузом на сердце. Важно то, что она раскаялась.

– Мы должны остановить? Вы хотите присутствовать на обряде?

– В этот раз обязательно. Я должен подстраховать тебя. Не хочу пугать, но этот голодный дух очень редкий и самый сильный из всех. Я побеседовал с Яриным…

– А… это тот профессор философии ваш друг Архип Павлович.

– Он самый. Меня здорово зацепила внешность духа Каберской. О нём мало записей. Я лично отыскал пару-тройку строчек и всё, но одна фраза встревожила не на шутку. Этот прета по иерархии один из высших духов. Способен навредить человеку, изгоняющему его. Нанести царапины или даже раны. Созвонившись с Яриным, попросил рассказать об этом духе всё, что он знает. Архип посоветовал держаться от него подальше. Оказывается, не все шаманы отваживались на изгнание этого духа. Преты самоубийц с белыми словно слепыми глазами и убийц с алыми не так опасны, как этот. Поэтому я буду с тобой. Пока не найду нужную партию колокольчиков для себя, мы не будем проводить обряд.

Глаза Ольги округлись.

– Но вы же не видите духов.

– Ну и что? Я отзеркалю твои действия. Пусть я не вижу, но дух-то меня почувствует и колокольчики услышит.

Ольга вспомнила слова о цвете глаз прет и особенностях их внешнего вида. Ахнув она, закрыла рот ладонями.

Данила Сергеевич встревожился.

– Что такое?

– Я вспомнила мальчика на костылях из больницы. Раз возле него обретался прета самоубийц, то получается, пацан пытался покончить с собой?

– Выходит так.

– Это меня беспокоит. Но сильнее волнует то, что моя мамаша оказывается не просто разлучница, она ещё и убийца. Помните, я рассказывала о тщедушном маленьком духе с красными глазами?