Медь и серебро (СИ) - Медведская Наталья Брониславовна

Данила Сергеевич хлопнул себя по лбу.

– Точно! Совсем упустил из вида.

– Он был небольшой и полудохлый, но сопротивлялся до последнего. Я его еле выдворила.

– У него не было подпитки, но он явно с твоей матерью давно. Много лет назад она совершила то, что можно назвать убийством. У преты что-то в руках было?

Ольга задумалась.

– Да. Я решила: это овальный сгусток тумана. Толком не разглядывала. Чем-то похоже на большую куколку гусеницы, только не коричневую, а белую.

– Хм… Что же это такое?

Ольга поёжилась.

– Жуткое чувство. Вдруг понять: собственная мать – убийца.

– Скорее всего, теперь уже и не удастся выяснить, в чём Лидия виновата.

Из распахнутой двери дома до них донёслось дребезжание будильника.

Ольга всплеснула руками, вспомнив о времени.

– Сколько уже?

Данила Сергеевич улыбнулся.

– Не паникуй. Успеешь даже позавтракать, только семь утра. Значит так. Постарайся поговорить с Каберским, донеси до него всю серьёзность ситуации с матерью. Если парень не послушает, придётся побеседовать с Авророй, но лучше сначала с её сыном.

– Ладно, – вздохнула Ольга, не представляя, как она подойдёт к Максиму и что скажет.

Позавтракав с наставником, она помчалась в школу. На каждой перемене собиралась приблизиться к Каберскому, но он как нарочно был не один. Ольга уже хотела отложить разговор на следующий день, как услышала: Максим снова поедет домой с матерью.

Соня Колоскова попеняла ему.

– Макс, это уже ни в какие ворота… Ты совсем от нас отбился. Всё нянчишься со своей мамочкой?

Максим скрипнул зубами.

– Не лезь не в своё дело!

– Грубиян! – фыркнула Колоскова. Забросив лямку рюкзака на плечо, ринулась на выход.

Полина Кухтова попыталась подлизаться к Каберскому, но он её чуть ли не матом послал.

Ольга дождалась, когда в классе они остались вдвоём. Шагнув к нему, негромко произнесла:

– У меня к тебе серьёзный разговор. Только не здесь, выйдем на улицу.

Максим поднял голову.

– Что-то новенькое. Сама ко мне обратилась. Ну пошли.

Он встал. Ольга отправилась следом.

Спустившись со ступенек, Каберский свернул к аллее.

– Говори.

Благодаю за награду анонимного читателя.

Глава 8(часть3)

Ольга кивнула на скамейку.

– Сядем.

Максим послушно плюхнулся на тёплые, согретые солнцем доски.

– Интересно до жути, что тебя заставило заговорить со мной? – Сложив руки на груди, вперился в неё красивыми шальными глазами. – Я весь во внимании.

Ольга тяжко вздохнула. Каберский видный парень. Его внешность – аналог современного принца. Но от него её воротило так, что не хотелось даже рядом сидеть. На каком-то генном уровне он чужак для неё. С ним она точно не одной крови.

– Прежде чем я тебе всё объясню, дай слово, что никому ничего не расскажешь.

Максим поднял брови

– Как я могу дать слово, не зная, о чём речь?

– О моей тайне и секретах твоей семьи. От меня никто ничего не услышит, поэтому ты должен дать слово. Я хочу быть уверена, что всё останется межу нами. – Промолчав, она добавила: – и конечно твоей матерью.

– Она здесь причём?

– Собственно о ней и пойдёт речь. Я жду. Сохранишь всё в секрете?

Прежний Максим сейчас бы дурашливо скалился, теперешний лишь грустно улыбнулся. Она могла только догадываться через что он прошёл

Каберский поднял руку и немного торжественно заявил:

– Клянусь не выдавать тайн Ольги Гараниной. Ни при каких обстоятельствах. Этого достаточно?

– Я тебе верю.

После её слов лицо Максима дрогнуло, в глазах промелькнула застарелая боль.

– Спасибо.

– После клинической смерти я стала видеть голодных духов из потустороннего мира.

– Это шутка?

– К сожалению нет. Не перебивай. Много объяснять не буду, скажу только самое важное: о твоей маме. Возле неё находится самый страшный и сильный дух, их ещё называют прето-локами. Так вот рядом с ней дух убийства и самоубийства.

Глаза Максима расширились. Лицо стало злым и напряжённым.

Ольга снова вздохнула. Он не верил ей и сейчас был в бешенстве.

– Из-за наличия преты предполагаю, что твоя мама избавилась от ребёнка на большом сроке, а потом, мучаясь чувством вины, пыталась покончить с собой.

– Откуда ты! Какая сволочь рассказала! – прошипел он.

– Никакая. У духа в руках фантом мёртвого младенца и пузырёк с жидкостью. Видимо, её и выпила твоя мать.

– Никто… никто даже отец не знает, что мама избавилась от плода. Он думает: случился выкидыш. А все попытки уйти из жизни из-за депрессии и потери ребёнка, – едва слышно произнёс Максим. – И я бы не знал. Мама в бреду проговорилась. Именно я, вернувшись со школы, застал её без сознания и вызвал «Скорую». Отец находился в другом городе. Он руководит стройкой гипермаркета в Армавире. После того, как маму откачали и перевели в одиночную палату, я пришёл к ней и тогда узнал, что на самом деле случилось. Беременность мама не планировала, этого ребёнка не хотела, панически боялась постареть и потерять свою красоту. Не желала снова не спать ночами и возиться с пелёнками. Она родила меня в двадцать четыре, в сорок один год становиться матерью опять не собиралась. Как я понял: она долго не решалась избавиться от малыша, поэтому дотянула до пятимесячного срока. Отец приезжал каждые выходные, и хоть мама скрывала до последнего, он заметил в ней изменения. Пришлось признаться. Она сказала ему, что хотела сделать сюрприз. Отец был счастлив, он мечтал ещё об одном ребёнке. А когда отец снова уехал на стройку, мама сотворила это с собой... Я не знаю, что она выпила, но малыша потеряла. А потом начался кошмар. Ещё в больнице мама пожаловалась: слышит плач, ребёнок зовёт её. После выписки стало хуже. Почти каждую ночь она просыпалась от кошмаров и долго плакала. Потом и вовсе начала везде видеть младенца. Мама сделалась нервной, истеричной, потеряла аппетит и сон. Отец достраивал маркет, не мог её поддержать, я оставался с ней один. Мне было тяжело: мы скрывали от отца правду. Мама боялась, что он не простит и бросит её. Она любила отца, боялась его потерять. Однажды вернувшись со школы, я нашёл мать в ванне. Порезав себе запястья, она истекала кровью. Затем было лечение в психиатрической клинике и ещё одна попытка самоубийства. – Максим закрыл лицо ладонями. – Я так устал. Один день мама в норме, а на другой словно сходит с ума. Боюсь, что не услежу за ней, и она снова себе навредит. – Отняв руки, он посмотрел в Ольге глаза.

В его взгляде таилась взрослая боль. В этом серьёзном парне она не узнавала прежнего, беззаботного, вальяжного, наглого Каберского.

– Я к тебе подошла, чтобы помочь. Нужно убрать прету от твоей матери. Он высасывает из неё жизненные силы и толкает на самоубийство. Мой наставник говорил, что голодные духи способны скачивать информацию из мыслей и эмоций человека и создавать призраков и фантомов. Вполне возможно видения и плач младенца тоже дело рук прето-лока. Для спасения твоей матери необходимо провести обряд изгнания. Я уже дважды делала это. У меня всё получилось. Помнишь, перед тобой я звенела колокольчиками?

Максим кивнул.

Ольга продолжила:

– Их звучанием я пугала твоего голодного духа. Он у тебя маленький, сонный и трусливый.

– У меня тоже есть?

– Ага. Но он стал совсем слабым. Дух похоти. Вероятно, ты его давно не подкармливал.

Ольга с удивлением увидела, как лицо Максима заливает краска.

Он кашлянул.

– Одна вредная девчонка отбила у меня охоту. А из-за мамы совсем стало не до секса.

Теперь уже Ольга покраснела.

А он усмехнулся.

– Как я и думал: тебя одно слово секс в ступор вводит. Какая ты ещё мелкая.

– Вообще-то мы одного возраста. К тому же я за лето выросла, – огрызнулась Ольга.

– Я заметил.

– Если ты мне поверил, то поговори с мамой. Убеди её на обряд. Когда она даст согласие, договоримся, и проведём.