Медь и серебро (СИ) - Медведская Наталья Брониславовна

Тонкие узкие губы Зинаиды Фирсовны растянулись в улыбке. В глазах промелькнуло облегчение и тихая радость. Тело вздрогнуло пару раз и застыло в оцепенении. Глаза удивлено раскрылись, будто она что-то увидела. Зрачки расширились и заняли почти всю радужку, сделав взгляд бездонным и жутковатым.

И без врача Ольга поняла: Зинаиды Фирсовны не стало. Выскочив из дому, помчалась к соседке.

– Баба Даша, пойдёмте. Кажется, бабушка, – на этом слове она запнулась, сглотнув слюну, продолжила: – умерла.

Соседка быстро перекрестилась.

– Слава богу, отмучилась. Звони в «Скорую», а потом сообщи участковому.

Ольга осталась звонить. Баба Даша направилась в дом.

Минут через десять она вышла на крыльцо. Ольга сидела на ступеньках, обхватив голову руками. После сказанного Зинаидой Фирсовной стало понятно, почему так небабушка и немать относились к ней, но это не оправдывает их равнодушия и жестокости. В самой глубине души затеплилась надежда, что она сможет найти свою настоящую семью. Вряд ли в станице за двадцать четыре года много раз похищали детей. Старожилы должны помнить этот случай. Она обязательно вытрясет из Лидии всё, что она помнит, матерью эту женщину называть не хотелось. Вспомнив о Лидии, набрала её номер.

– На этот раз она ответила:

– Ты чего трезвонишь? Обещала сменить тебя, я так и сделаю. Подумаешь, на день-другой задержусь. Не облезешь.

– Зинаида Фирсовна умерла, – спокойным ледяным тоном проинформировала она.

– Чего? Как умерла?

– Как все. Когда тебя ждать?

– Чёрт! Приеду только к вечеру, я не в Анапе.

Ольга молчала.

Лидия приказным тоном сказала:

– Сделай там всё, как полагается. Мать говорила: что посмертную одежду уже приготовила. Она на верхней полке в шифоньере. Покажи бабе Даше, соседка знает, что делать.

Баба Даша и правда знала.

Сначала приехала «Скорая», врачи зафиксировали смерть. Сидя на кухне писали какие-то бумаги, задавали Ольге вопросы. Прибывший следом за врачами участковый, тоже уселся за стол, стал заполнять свои документы. Видя растерянность Ольги, пожилой участковый с добрым, умным лицом, чем-то похожий на постаревшего Сергея Безрукова, участливо поинтересовался.

– Есть кому заняться похоронами? Твою бабушку в морг забирать не будут, ведь её выписали из больницы, чтобы она спокойно умерла в кругу родных людей. Только вот кроме тебя, я другой родни не наблюдаю.

Ольга вздохнула.

– Дочь Зинаиды Фирсовны приедет завтра.

Соседка бросила на неё хмурый взгляд.

– А ты чего бабушку по имени отчеству называешь.

Ольга промолчала.

– Ой! Что это я. Ты видно в шоке. Я так понимаю: Лидия появится не скоро, а надо организовывать всё уже сейчас.

Проводив врачей и участкового, бабушка Даша взяла Ольгу за руку.

– Послушай меня, девочка. Давай вместе отыщем, во что одевать покойницу.

Ольга дёрнулась.

– Не бойся, обмывать и одевать её ты не станешь, родным этого делать нельзя. Скоро придёт Клавдия Игоревна, я уже ей позвонила. Мы сами всё сделаем. Я ещё внука позвала, займёшься с ним организацией похорон. Он подскажет тебе, что и как делать.

– Спасибо, – дрогнувшим голосом произнесла Ольга. Помощь соседки оказалась бесценной. В трудную минуту она подставила плечо и делала это естественно и спокойно.

– Не надо меня благодарить. На то мы и соседи.

На полке в шифоньере отыскалась не только одежда, в целлофановом пакете лежала стопочка пятитысячных купюр.

– Умница Зина, обо всём позаботилась.

Вручив деньги Ольге, баба Даша подтолкнула её к входной двери.

– У тебя куча дел. Климушка уже подъехал, ждёт на улице.

Внук бабушки Даши оказался молодым человеком лет двадцати, но в отличие от Ольги он откуда-то знал все тонкости похоронного дела. Поприветствовав, белобрысый голубоглазый паренёк пригласил её в старенькую «шестёрку».

С его помощью в похоронном бюро «Светлая память» она выбрала гроб, облачение, крест, венки, заказала все нужные надписи, оплатила катафалк и поминальный обед. Ольга была признательна неожиданному помощнику, понимая, что без него не справилась бы.

К вечеру всё было сделано. В гостиной на табуретках стоял гроб, в нём лежала довольно жутко улыбающаяся покойница. Взглянув на неё мельком, Ольга выскочила во двор. Её эмоциональное поведение баба Даша списала на состояние потрясения и горя. В кухне суетились какие-то женщины, готовили еду, грели чай для тех, кто проведёт ночь рядом с усопшей. На вопрос бабы Даши, не хочет ли Ольга перекусить, ведь не ела весь день и, вероятно голодна. Она замотала головой.

– Можно мне уехать к себе, – как можно жалостливее протянула Ольга. – Я нехорошо себя чувствую. Утром рано вернусь.

Оглядев её измученную и уставшую, соседка согласно кивнула.

– Досталось тебе, девонька, сегодня. Почитай на твоих руках померла Зина. Легко скончалась, с улыбкой на устах к богу ушла. Езжай, отдохни. Я тут прослежу за всем, Да и Клава мне поможет.

Ольга с нетерпением покинула Камышовку. От голода и переизбытка эмоций немного кружилась голова. Сегодня она приехала позже обычного времени. Денис уже ждал её во дворе, возле машины.

На его попытку обнять, Ольга отступила на шаг назад, чем вызвала у него недоумение.

– Не обижайся, Динь, Сначала я приму душ. Где я только сегодня не побывала. У меня такое чувство, что я нацепляла не только отрицательных эмоций, но и кучу микробов.

Денис улыбнулся.

– Тогда ты в душ, а я ужин приготовлю. Есть хочешь?

– Не просто хочу, голодная до безобразия, но вот полезет ли кусок в горло, не знаю.

Как оказалось позже, полез да ещё как. Ольга быстро смолотила ужин, даже не почувствовав вкуса. Выпив чай, смогла прийти в себя.

Рассказав Денису, всё, что узнала от Зинаиды Фирсовны, облегчённо выдохнула.

– Ничего себе! – ахнул он. – Твоя немать просто сволочь! И небабка, – Денис тихо выругался, – ничем не лучше. О покойниках плохо не говорят, но она до самого конца покрывала свою гадину дочку.

Ольга пригладила ладонями волосы, торчащие после душа и уже успевшие высохнуть.

– Одно хорошо: всё выяснилось. Если бы я не приехала в Камышовку, то так ничего бы и не узнала. Знаешь, Динь, у меня будто камень с души сняли. Хоть Данила Сергеевич и уверял: я не виновата, в том, что Лидия и Зинаида Фирсовна меня не любят, глубоко в сердце это мучило. Словно я какая-то неполноценная. Теперь стало легче.

Денис поцеловал её в макушку.

– Однажды я услышал фразу: «Люди любят тех, кому сделали добро и ненавидят тех, кому причинили зло». Это точно про твоих немать и небабку. Они не любили тебя только потому, что ты была постоянным и раздражающим напоминанием об их преступлениях. От скудных душ нельзя ждать великодушия.

Ольга прижалась к нему.

– Ух, как ты красиво научился говорить.

Денис чмокнул её в нос.

– А то. – Он горделиво повёл плечами. – Имея необыкновенную девушку надо соответствовать. Оль, а ведь теперь мы можем отыскать твоих настоящих родителей. Только нужно так поговорить с Лидией, чтобы она призналась. Надеюсь, завтра она будет эмоционально нестабильна, всё-таки мать умерла. Не совсем же она конченая. Что-то же человеческое в ней осталось.

– Я и собиралась после похорон задать ей вопросы. Сначала успокою, чтобы она не боялась. Дело в том, что срок давности её преступления истёк, поэтому привлечь к ответственности не могут. Может тогда она врать не станет и признается во всём. Знаешь, Динь, я ощущаю себя чёрствым сухарём. Зинаида Фирсовна умерла, а у меня в сердце ни капли печали.

Денис привлёк её к себе.

– Она для тебя чужая, ты почти не знала её, к тому же отношение к тебе далеко от идеала. После известия, что эта женщина вместе с дочкой натворила, ты и вовсе должна испытывать только злость и обиду.

Успокаивать и развеять плохое настроение Денис продолжил в спальне. Его поцелуи и ласки очистили Ольгу от тяжёлой накипи прошедшего дня. Когда они наконец оторвались друг от друга. Заложив руки под голову, он улыбнулся.