Тайна из тайн - Браун Дэн

Раздались шаги, и в комнату вошел добродушный пожилой мужчина в поношенном твидовом пиджаке, приветствуя их. Отпустив морпеха, он жестом пригласил Лэнгдона и Кэтрин следовать за ним в дом.

Пока они шли по широкому коридору, Лэнгдон почувствовал запах горящего дерева, но также уловил второй аромат, витавший в воздухе — отчетливый запах только что испеченного печенья с шоколадной крошкой.Искусный ход, — подумал Лэнгдон, всегда умиляясь, когда фешенебельные отели делают то же самое. Эта тактика гостеприимства была придумана риелтором в 1950-х и теперь широко применялась для создания ощущения уюта и "дома".

Лэнгдон и Кэтрин последовали за мужчиной в просторную гостиную, где он усадил их перед только что разожжённым камином. На столе перед ними был сервирован небольшой фуршет — различные десерты, корзина с фруктами, кофейник, большая бутылка воды, две бутылки "Кока-Колы" и тарелка с домашним печеньем.

"Простите за эту мешанину", — сказал мужчина. "Госпожа посол только что сообщила мне о вашем приезде. Она на звонке и присоединится к вам через минут десять. Печенье только из печи, будьте осторожны — оно горячее".

С этими словами старик удалился, оставив Лэнгдона и Кэтрин одних перед камином с обильно накрытым столом.

"Ну что ж", — прошептал Лэнгдон. "Возможно, мы танцуем с дьяволом, но по крайней мере она — отличная хозяйка".

Наверху в Вилле Петшек посол Нагель повесила трубку и долго смотрела в окно своего кабинета. Укрытая снегом усадьба сегодня казалась ей чужой, даже одинокой. Почти три года этот дворец был ее домом, и когда она вспоминала свои первые месяцы в должности посла — свою наивность и оптимизм — она понимала, что все это давно растворилось в суровой реальности.

История с ÚZSI и Лэнгдоном теперь была закрыта. Официальная версия гласила, что капитан Яначек сфабриковал доказательства против двух известных американцев и, узнав, что его преступление раскрыто, покончил с собой у Бастиона Распятия.

Нагель пригрозила публичным расследованием, если ÚZSI не согласится на ее требования держаться подальше от Бастиона Распятия и поднять тело Яначека только через вход в парк Фолиманка. ÚZSI пришлось подчиниться.

Теперь, отойдя от окна, Нагель резко переключилась на нерешенный вопрос — Роберта Лэнгдона и Кэтрин Соломон. На ее столе заработал принтер, выводя два документа, которые только что прислал мистер Финч.

Надеюсь, это сработает.

Нагель взяла страницы, схватила черный лакированный карандаш с логотипом посольства США на столе и направилась вниз к своим гостям.

В гостиной, подкрепившись печеньем и крепким кофе, Лэнгдон почувствовал себя немного бодрее и готовым к любой участи, которая ожидала их у посла.

Он уже посоветовал Кэтрин больше не обсуждать их истинные мысли, как только они окажутся в резиденции. Стены имеют уши. К сожалению, Лэнгдон боялся, что мог сказать уже слишком много в лимузине, задаваясь вопросом, была ли в роскошной машине система внутренней связи — и слушал ли их кто-то. Его беспечность пришла ему в голову только после прибытия — ведь он открыто говорил о потрясающих идеях в книге Кэтрин... и, конечно же, о подслушивающем устройстве в тюльпанах в их номере... и о его растущем недоверии к посольству.

Теперь ничего не поделаешь. Мы узнаем, что происходит, когда встретим посла.

Пока они ждали, Лэнгдон заметил через коридор формальную столовую. Он вспомнил документальный фильм об этом особняке и необычную историю, связанную со стульями в столовой.

Любопытно,подумал он и жестом подозвал Кэтрин, направляясь в следующую комнату к длинному столу из сатинового дерева, окруженному старинными кожаными креслами ручной работы. Он схватил один из стульев, перевернул его вверх дном и тут же осознал, что держит в руках мрачный кусок истории. На нижней стороне сиденья была прикреплена потускневшая желтая бирка с вытисненным каталожным номером 206, а также нацистские символы — Рейхсадлер, имперский орел, и свастика.

Кэтрин резко вдохнула от неожиданности. "Что это, черт возьми, здесь делает?!" Лэнгдон поднял стул, внимательно изучая бирку. "Похоже, когда нацисты захватили Прагу и оккупировали эту виллу, они закаталогизировали всю мебель, чтобы впоследствии использовать ее в качестве музейных экспонатов. Эти бирки — оригинальные нацистские каталожные номера. Посольство решило оставить их на месте как напоминание об ужасах войны."

Позади них раздался голос: "Вижу, профессор разбирается в мебели."

Лэнгдон и Кэтрин резко обернулись и оказались лицом к лицу с послом США Хайде Нагель. Ее прямые челка и стрижка были сразу узнаваемы по портрету в коридоре. На ней был строгий черный костюм и ожерелье из разноцветных бусин.

У посла Нагель определенно не было улыбки на лице.

Лэнгдон поспешно попытался перевернуть антикварный стул обратно.

"Простите за это", — сказал он, аккуратно ставя стул наместо.

"Профессор, — резко произнесла посол, — если кому и надо извиняться, так это мне. Насколько я понимаю, правительство США обязано вам обоим чертовски хорошим объяснением."

ГЛАВА 76

"Правительство США нам обязано объяснениями"?

Лэнгдон чувствовал себя дезориентированным, следуя за послом вместе с Кэтрин по элегантной изогнутой галерее южного крыла Пецшековой виллы. Извиняющийся тон вступления посла заставил Лэнгдона встревожиться — он прибыл сюда в состоянии повышенной готовности и не был настроен никому доверять.

Однако теперь этот момент теплоты миновал. Посол Нагель шла с такой целеустремленностью, которая казалась срочной, официальной и странно неуместной в ее собственном доме. Она не делала никаких комментариев, пока они проходили мимо музыкальной гостиной, будуара в золотых тонах и оранжереи с видом на террасу и зимний сад. У конца коридора она распахнула зеркальные двустворчатые двери, ведущие в небольшую библиотеку.

"Это самое уединенное место в доме, — сказала она, впервые заговорив с момента их ухода из столовой. — Здесь я веду все свои конфиденциальные переговоры. Подумала, что нам стоит поговорить именно здесь."

Уютная библиотека с деревянными панелями пропахла кожей и сигарами. В центре комнаты между стеллажами с антикварными книгами стояли два синих дивана, расположенные друг напротив друга под позолоченной люстрой. В углу у окна для чтения было поставлено потертое кресло с восьмиугольным столиком. Мраморный камин не топили, но внутрь были аккуратно уложены белоснежные березовые поленья.

По примеру посла Лэнгдон и Кэтрин разместились на одном из диванов, в то время как она сама села напротив них. До этого она несла с собой документы, которые теперь положила текстом вниз на кофейный столик между ними. Посол книзу положила официальную ручку посольства на бумаги, откинулась назад, сложила руки на коленях и выдохнула.

"Опустим формальности, — начала она. — Во-первых, я хочу сказать, как я рада, что вы оба в безопасности. Ваша ситуация с УЗСИ, мистер Лэнгдон, была особенно опасной, и я счастлива, что смогла вас защитить."

Спасибо… наверное? Лэнгдон не был полностью уверен, что ему стало легче.

Посол на мгновение изучающе посмотрела на них, словно убеждаясь, что она завладела их безраздельным вниманием. "Я пригласила вас сегодня в мой дом, чтобы лично сказать то, что нужно сказать. Говоря предельно просто… Мне жаль. От имени правительства Соединенных Штатов я хочу принести вам извинения. Наши посольства созданы для защиты американских граждан и интересов за рубежом. Как посол, я давала клятву выполнять именно это, и я отношусь к этой клятве серьезно. С сожалением вынуждена сообщить вам, что несколько дней назад, исполняя свою клятву защищать интересы США, я получила приказ установить в вашем гостиничном номере устройство аудионаблюдения."