Возвращение в Полдень - Филенко Евгений Иванович

– Не преувеличивайте, доктор. У нас чрезвычайно низкая рождаемость. Хотя и при нулевой смертности от естественных причин.

– Послушайте, советник. Время истекает. Мне уже не хочется пить ваше вино и вдыхать ваш дым.

– Ну так свяжитесь с друзьями и отложите свое возвращение.

– Тогда прекратите глушить нашу связь.

– И вы тут же возопите к небесам. То бишь к вашим спасательным службам, как бишь их… к Звездному Патрулю. И с этого уютного мирка будут совлечены покровы тайны. Что абсолютно неприемлемо.

– В шахматах это называется «цугцванг»…

– Положение, когда любой ход в партии ведет к ухудшению позиции, – отмахнулся тахамаук.

– Знали бы вы, советник, как мне опостылели все эти игры!.. – сказал Кратов с сердцем. – Может быть, откроете наконец свою чертову тайну, и займемся делами? Нфебетнехп… он ведь жив?

– Разумеется, – поворчал тахамаук. – Мы почти ровесники. С чего бы ему умирать?

– Могу я с ним встретиться?

– Нет, не можете. Он был изнурен душевным недугом и утратил интерес к жизни. Да, в биологическом смысле он жив, но пребывает в… в одном из Скрытых Миров.

– Продолжайте, – сказал Кратов ободряюще.

– Не думайте, что мне это дается с легкостью. Да, верные выводы на основе неверной информации… – Советник с раздражением отбросил сигару. – Скрытые Миры. Так это называется. Тахамауки всегда жили подолгу. Это обеспечивало выживаемость вида и преемственность знаний. Самый старший в роду был хранителем истории, его берегли, как зеницу ока. Так уж мы устроены. Запоминаем все увиденное и услышанное навсегда и при известном усилии можем вызвать из памяти. Нам не нужны компьютеры для хранения информации. Только для ее обработки. Хотя новые времена все же вынуждают прибегать к внешним носителям искусственной природы. Империя разрослась, устный пересказ утратил прежнюю эффективность. Вы же понимаете, я несколько утрирую. Конечно, мы не такие ретрограды, какими иной раз выглядим. У нас существуют аналоги ваших когитров и мемоселекторов. Нам пришлось смириться с пониманием того, что некоторые вещи машина делает быстрее и производительнее тахамаука. Но если вы щеголяете цитатами из «Гамлета», то я могу продекламировать вам всего Шекспира на языке оригинала, от первой до последней строчки. Я помню такие вещи, о которых вам и знать не нужно. Конечно, по большей части это ритуалы и церемонии Правящего дома. Но еще и больше двухсот галактических языков и диалектов. – Он зажмурился, словно бы листая невидимые страницы. – Двести шестнадцать.

Я помню чертову прорву того, что никому уже в этом мире не пригодится. И все мы помним. Потому что мы долго живем и не спешим продолжать свой род. Но раньше мы умирали. Пока однажды не было решено, что умирать необязательно. Лучше жить вечно и собирать знания. Мы вмешались в собственный генетический аппарат. Это случилось очень давно. Я и сейчас думаю, что это было верным решением, как и большинство тахамауков. Хотя отщепенцы… вы понимаете, о ком я? Гледрофидд, Згунна, Доуген, Окхшеоб… бывшие колонии… они активно пересматривают доктрину личного бессмертия, и у них есть на то свои причины, своя аргументация, заслуживающая уважения…

Советник с тягостным вздохом развел руками.

– Никто не ожидал, что вечная жизнь может надоесть, – сказал он словно бы в изумлении. – Что бремя опыта станет невыносимым. Старые тахамауки не умирали. Угасали, превращались в молчаливых, неподвижных соседей, от которых всем были одни неудобства. Не могли же мы их искусственно уничтожать, как… как устаревшую мебель. Так возникла идея Скрытых Миров. Это резервации наших патриархов. Хранителей знаний, которые никем уже не будут востребованы. Но мысль о том, что в случае чрезвычайной необходимости у Империи существует резервное хранилище информации, пускай и затруднительное в обращении, придает всем нам фундаментальную уверенность. Все тахамауки знают о Скрытых Мирах, но это фигура умолчания. Предмет нашей гордости и в то же время нечто постыдное. Как будто мы вселились в дом, который нам не принадлежит, и вытолкали прежних хозяев с глаз долой… Когда-то Скрытые Миры были планетными системами вокруг остывающих стабильных звезд, непреодолимо защищенными от внешнего проникновения. Создать искусственное шаровое скопление с ловушками-ротаторами, которые будут отбрасывать непрошеных визитеров, показалось прекрасным решением на тысячелетия. Пока не явились вы и не разрушили всю эстетику замысла.

– В том нет нашей вины, – уверенно промолвил Кратов. – Мы лишь хотим забрать груз.

Советник вновь сделался чрезвычайно саркастичен:

– Не желаете ли компенсировать Империи ущерб, нанесенный строительной технике?

Кратов был не в настроении уступать:

– Только в обмен на возмещение морального вреда от непозволительного удержания экипажа корабля Федерации вашей строительной техникой двойного, подозреваю, назначения.

Они обменялись понимающими дипломатическими ухмылками.

– Полагаю, мы сможем договориться о неразглашении подробностей вашей миссии, – величественно сказал советник.

– Вне всякого сомнения, – в том же тоне ответил Кратов.

– У вас ведь есть догадки касательно содержания «длинного сообщения»?

– Были поначалу. Я слишком доверился авторитету тектонов. Как выяснилось, тектоны тоже могут ошибаться. И даже творить глупости. Не все из числа тектонов желают знать разгадку. Она может оказаться для них неприемлемой. – Кратов задумчиво поиграл пустым кубком. – Беда в том, что я и сам теперь ни в чем не уверен. Возможно, мы все заблуждались и старательно вводили в заблуждение друг дружку.

– Откуда вы узнали о катастрофе «Азмасфоха»? Неужели сами догадались? Или то были ваши знаменитые вещие сны?

– Неужели вы думаете, что на Земле нет собственных хранителей рассеянной информации? У меня прекрасные помощники, которые не хуже моего умеют складывать разнообразные мозаики.

– Как вы намерены поступить с рациогеном?

– Переместить его в труднодоступный для земных кораблей уголок Галактики, о котором будут знать лишь те, кого это касается.

– А потом?

Кратов бросил на тахамаука короткий взгляд, словно проверяя его готовность к малоприятным перспективам.

– Отправлюсь на поиски Скрытого Мира, – сказал он раздельно, – чтобы убедить навигатора Нфебетнехпа заполнить лакуну в «длинном сообщении».

– Разве я не говорил, что обитатели Скрытых Миров необщительны?

– Я бываю убедителен. И, возможно, моего визави заинтересует перспектива возвращения интереса к жизни.

– Да вы, оказывается, идеалист.

– Так меня никто еще не называл.

– Вам следует знать, что попытка проникновения в Скрытый Мир определенно вызовет недовольство Правящего дома Галактической Империи тахамауков.

– Я буду чрезвычайно осмотрителен.

– Не говоря уже о том, что это исключительно рискованное и опасное предприятие. Возможно, самое опасное в вашей жизни.

– Вы и представить не можете, в какие безумные авантюры я встревал.

Советник собрал в тяжелые складки и без того изборожденное морщинами куполообразное чело.

– Если разумное существо желает красиво погибнуть, – сказал он как бы с недоумением, – кто я такой, чтобы чинить ему препятствия? Чагранна. Так называется Скрытый Мир, который может вас заинтересовать. В лоциях тахамауков он отмечен как опасный для прохождения участок «Черно-Белая Брешь», облако темной материи с астрофизическим объектом по типу черной дыры внутри.

– На границе Темного Царства? – деловито уточнил Кратов.

– Если можно так выразиться, в литорали, – кивнул советник. – То есть в зоне, которая периодически оказывается внутри Темного Царства, когда оно расширяется. Примерно та же участь ожидает и шаровое скопление. Верно, вы не заметили, но оно с немалым ускорением мигрирует в сторону Темного Царства. Тогда все забудут об астрофизическом объекте Триаконта-Дипластерия, в лоциях появится очередной опасный участок, а в неформальном дискурсе войдет в употребление астроним Теанерика.