Возвращение в Полдень - Филенко Евгений Иванович

– Вы чудак, Уго, – с живостью сообщил Спирин. – Это не оскорбление, а констатация факта. Я лишь типировал вас по формальным социопсихологическим признакам.

– Чудаки во все времена двигали научный прогресс, – надменно ответствовал Торрент.

– Не чудаки, а гении, – возразил Спирин. – Чудаки выдумывали механические часы-тележку, которые по запросу печатали точное время на картонных карточках. Или состязались в номинациях на Шнобелевскую премию. [40] Должен заметить, вы не могли бы претендовать даже на попадание в шорт-лист.

– А вот это уже оскорбительно, – сказал Торрент свирепым голосом. – Давно меня так не унижали. Выставили каким-то идиотом перед прекраснейшей из женщин…

– Где, где?! – вскричал Спирин, суетясь.

Кратов ответил ему усмешкой сытого и всем довольного сибирского кота. Вот уже пять минут как напротив него, придя неслышной походкой и тихонько устроившись в кресле с ногами, сидела Рашида. Смуглая, синеглазая, в черном сари без непременной в классическом варианте блузки. Сумеречная женщина, женщина-суккуб.

– Ох… – пробормотал Спирин и попытался встать.

Рашида царственным жестом велела ему не дергаться и даже собственноручно подлила вина в бокал.

– Продолжайте, дон Мануэль, – промурлыкала она. – Вы так лихо разделываете этого фанфарона, мне нравится,

– Мне тоже, – сказал Торрент. – Вы, верно, не знаете, – продолжал он, обращаясь исключительно к Рашиде, – но этот толстый латино дерзит лишь в тех случаях, когда ему есть что поведать. Такое случается крайне редко, поэтому он производит впечатление незлобивого стареющего селадона.

– Я не толстый! – горячо возразил Спирин. – И не стареющий! Я мужчина в самом соку. С остальным, пожалуй, могу согласиться.

– Это Карлссон был в самом соку, – сказал Торрент безжалостно. – А у вас, Ману, даже нет завалящего пропеллера…

– В заднице, – уточнила Рашида.

– …и вы более сходны с продуктом холодного копчения. Даже не горячего, заметьте.

– Как это мясо? – уточнил Спирин, поддевая вилкой ломоть хамона и отправляя в рот.

– Много хуже, – сказал Торрент. – Я не вижу на столе ничего сравнимого с вашими увядшими статями.

– Соберитесь, дон Мануэль, – сказала Рашида, веселясь. – Дичь только что отобрала у вас режущие предметы.

– Дуэль! – вскричал Спирин и вновь попытался встать. – Encontro! За вами, Уго, выбор оружия.

– Идите к черту, Ману, – беззлобно отмахнулся Торрент. – Вы знаете, что я выберу вино. А я знаю, что вы всегда меня перепьете.

– Да, – согласился Спирин. – Этак с полгода назад, в славном городе Флорианополисе мы с нашим добрым Уго…

Кратов не дослушал истории, потому что в дверях тенью возникла Марси и поманила за собой.

9

Испытывая небывалую легкость и в отдельные моменты даже чувствуя себя аэростатом на привязи, Кратов миновал полутемную гостиную и проследовал в детскую. Марси с Иветтой на руках ждала его у колыбели. При виде этой картинки он в тысячный уже раз вынужден был себе признаться, что никакого иного образа, кроме мадонны с младенцем, ему в голову не приходит. Банально, шаблонно, обыденно. Но для ощущения счастья вполне хватает.

– Мы решили, что ты захочешь пожелать нам спокойной ночи, – шепнула Марси.

– Вы всегда угадываете мои желания, – шепнул он в ответ и поцеловал ее.

А затем осторожно коснулся губами пушистой макушки своей девочки.

– Петушок – Золотой гребешок, – сказал он.

– Я помню, – сказала Марси, укладывая трогательно сопящую, словно сказочная зверушка, Иветту в колыбель. – Ты назвал меня так посреди океана, когда нас пыталась пожрать чокнутая акула.

– Раньше, – поправил он. – В нашу первую встречу.

– Да, верно, – сказала Марси. – Я как раз только что в тебя влюбилась.

– Там еще был…

Она приложила палец к его губам:

– Никого там не было, кроме нас.

– Зато сейчас полон дом гостей.

– Никого там нет, – сказала Марси. – Кратов, ты все еще меня любишь?

– И даже сильнее, чем прежде. – Он тихо засмеялся, обнимая ее за плечи. – Ты была забавным нахальным подростком, который только что открыл, что может командовать самыми сильными мужиками этой планеты.

– Согласись, я не злоупотребила своей властью.

– Да, ты очень скоро сделала единственно верный выбор.

– Мне кажется, я подурнела. И поглупела. Я ни о чем не могу думать, кроме Иветты.

– Ты делаешь это за нас двоих. Потому что я постоянно отвлекаюсь, хотя это неправильно.

– Нет, правильно. Мне нравится, что ты всегда с нами. Я со страхом думаю о времени, когда ты снова исчезнешь.

– Никуда я больше не исчезну.

– Кратов, а вот это будет неправильно. Я ужасно тебя люблю, но я не так глупа, как выгляжу.

– Ты не глупа и не выглядишь глупой. Я точно знаю, как выглядят глупые женщины.

– Не сбивай меня. Я знаю, что однажды тебя ничто не удержит в этом доме. Ни твои клятвы, ни мои слезы. Когда это случится, обещай на меня не злиться и заранее прости все гадости, что я тебе наговорю.

– Поверь, я даже не представляю, что может увести меня из этой комнаты.

– Однажды она вырастет, – сказала Марси печально.

– И это случится раньше, чем всем хотелось бы.

– И я не всегда буду глуповатой блондинкой, – сказала она без всякой связи с предыдущим. – Мне только нужно придумать, чему бы я хотела посвятить остаток дней.

– Остаток! – Кратов воздел руки к потолку. – Господи, я в тебя не верю, но дай мне сил…

– Не шуми, – строго велела Марси. – Дева Мария стережет малышкин сон, но ты иногда машешь конечностями, как орангутан.

– Я буду очень тихим орангутаном, – пообещал он.

– Однажды ты уйдешь. Иветта повзрослеет и тоже уйдет. Даже Рашида уйдет, во что никто, кажется, уже не верит… И что прикажешь мне делать в пустом доме?

Он бережно прижал ее к себе.

– У нас впереди миллион лет счастливой семейной жизни.

– И он закончится раньше, чем всем хотелось бы, – напомнила Марси.

– Я скоро всех выпровожу, – сказал Кратов со значением.

– Только посмей меня не разбудить! – ответила она с чертенятами в глазах.

10

На веранде ничего не изменилось. Если не считать того, что Торрент отпускал свои реплики, по большей части приязненные, расслабленно умостив всклокоченную голову на руках, Спирин же, напротив, жестикулировал с большой энергией, выпрямившись во весь свой невеликий рост и пристроив объемистый животик на столешнице, а Рашида потешалась над обоими, отвлекаясь лишь затем, чтобы вернуть на место постоянно сползавшую с груди верхнюю часть сари.

– Мануэль, друг мой, – сказал Кратов, возвращаясь на свое место. – Угомонитесь, станьте же тихим орангутаном…

– Вы не поверите, Консул, – сказал Торрент, переложив голову с одной щеки на другую. – Вы не поверите… Вот вы ушли, и этот примат несет какую-то нескончаемую фривольную чушь. А ведь он явно что-то знает.

– Знаю, – с готовностью подтвердил Спирин. – Но я ждал, когда доктор Кратов вернется, потому что ему будет интересно.

– Ну так выкладывайте, не интригуйте, – сказал Кратов благодушно.

– Разумеется, – сказал Спирин. – Но прежде мы должны выпить.

Рашида, смеясь, наполнила его бокал. Неполадки с сари, похоже, вовсе перестали ее тревожить. Спирин деликатно отнял флягу и, тщательно целясь и из последних сил стараясь сосредоточиться на процессе, налил ей вина.

– Я больше не буду пить, – предуведомил всех Торрент. – Не то усну и не узнаю, в чем там суть.

– Не нужно никакой сути! – сказала Рашида, зазывно встряхивая черной гривой. – Давайте веселиться и говорить о пустяках. – Она поймала изучающий взгляд Кратова и мгновенно сделалась серьезной. – Черт, но ведь мне тоже интересно.

Спирин осушил свой бокал наполовину и решительно отставил.

– Вы все знаете, что я сотрудник Тауматеки, – объявил он.