Фаберже 1 (СИ) - Хай Алекс

— Александр Васильевич, — обратился ко мне оценщик, — а артефакт не подвергался никаким изменениям во время пребывания в Швейцарии?

— Нет, — ответил я честно. — Швейцарцы хранили его как музейный экспонат. Никто не решился вмешиваться в работу мастера такого уровня.

— Правильно сделали, — кивнул Волков. — Любое вмешательство могло бы нарушить столь тонкую настройку.

Он ещё с полчаса изучал яйцо, делая записи и фотографируя каждый элемент с разных ракурсов. Наконец, оценщик убрал инструменты в чемоданчик.

— Всё, — сказал он тихо. — Больше беспокоить не буду.

Мы вышли из спальни. В коридоре Волков достал планшет и начал заполнять электронные формы.

— Какой вердикт? — спросил я.

— Артефакт высшего порядка, исключительной работы и музейной ценности, — ответил оценщик. — Магическая активность стабильная, угрозы не представляет. Более того, настроен на целебное воздействие, что только подтверждает благородные намерения создателя.

Я едва сдержал улыбку. Если бы Волков знал, на что действительно способно это яйцо в боевом режиме… Три трупа в цюрихском отеле — лучшее тому доказательство. Но сейчас артефакт был настроен на лечение, и детекторы видели именно это.

— Проблем с регистрацией не будет, — продолжал Волков. — Завтра подготовлю все документы. Артефакт получит соответствующий статус и будет занесён в реестр фамильных реликвий.

— Благодарю вас, — сказал я. — Очень признателен за оперативность.

— Денис Андреевич настоял, чтобы дело рассмотрели в первоочередном порядке, — Волков собрал документы. — Теперь понимаю, почему — это в прямом смысле вопрос жизни и смерти… К тому же, повторюсь, изделия Петра Фаберже всегда вызывают профессиональный интерес.

Оценщик попрощался и уехал в Департамент. Мы с Денисом остались одни.

— Ну что, — сказал мой друг, — теперь можем поговорить о том, что я накопал.

— Валяй.

— Только не здесь, — Денис оглянулся по сторонам. — Пройдёмся? Я не завтракал.

— Прекрасно. Заодно и пообедаем.

«Малоярославец» на Большой Морской был именно тем местом, где можно спокойно поговорить, не опасаясь чрезмерного внимания.

Заведение не блистало роскошью — простые деревянные столы, незамысловатая мебель, никаких претензий на аристократичность. Зато здесь подавали отличную стерляжью уху и знаменитые кулебяки, а цены не кусались.

Мы с Денисом выбрали столик в дальнем углу зала, подальше от остальных посетителей. Официант принёс меню, и я заказал расстегаи с мясом и квас — еда моей молодости всё ещё оставалась актуальной. Денис остановился на котлетах из рябчиков.

— Ну что, рассказывай, — сказал я, когда официант удалился. — Что тебе удалось выяснить?

Ушаков оглянулся по сторонам, убеждаясь, что нас никто не слушает.

— Я поднял все документы по твоему делу. Отчёты экспертов, протоколы проверок, переписку с дворцом. Картина получается любопытная.

— И?

— Созданные твоим отцом артефакты действительно прошли все проверки в Департаменте. Наши специалисты подтвердили — камни настоящие, работа безупречная, никаких нареканий. Мы даже контрольные образцы брали для анализа.

Я отпил кваса, размышляя над услышанным:

— Значит, подмена произошла после того, как артефакты покинули Департамент?

— Именно. А дальше они отправились обратно к вам на финальную проверку перед передачей во дворец.

— То есть камни поменяли либо у нас, либо уже во дворце.

— Именно, — кивнул Денис.

Я покачал головой:

— Во дворце такое невозможно. Артефакты для императора хранятся в специальной защищённой комнате. Туда имеют доступ только государь и несколько самых доверенных лиц. А им нет никакого смысла менять камни на подделки. Да они и не смогут — нет нужных навыков.

Денис коротко кивнул.

— Тогда остаётся только ваша мастерская.

— Получается так, — я мрачно усмехнулся. — Кто-то из наших сотрудников заменил камни прямо перед отправкой. Предатель в семье — это хуже любых внешних врагов.

Официант принёс заказ. Расстегаи были действительно хороши — тесто тонкое, начинка сочная, в точности как полтора века назад. Некоторые традиции стоило сохранять.

— Саша, — Денис наклонился ко мне через стол, — у тебя же есть внутренние архивы по сотрудникам? Списки тех, кто работал над этими артефактами?

— Конечно. Отец ведёт подробную документацию по всем проектам. Думаю, найти предателя будет несложно — не так много людей имели доступ к готовым изделиям.

— Только прошу тебя, — Денис предупреждающе поднял руку, — никакой самодеятельности. Если что-то найдёшь, сразу скажи мне. Я попробую на этом основании инициировать повторное расследование.

— Понятно. А что насчёт официальных процедур? Сколько времени займёт восстановление лицензии отца?

— При наличии новых доказательств — месяц, может, два. Бюрократия, знаешь ли. Но есть и другие новости.

Денис отложил вилку и посерьёзнел.

— Твоим возвращением заинтересовался мой непосредственный начальник — директор Департамента, князь Куткин. Вчера вызывал меня на ковёр и задавал вопросы о тебе.

— И о чём спрашивал?

— Где был, чем занимался, что планируешь делать дальше. Я, естественно, ответил, что ты учился в Швейцарии и теперь хочешь помочь семье. Но чувствую, его это не удовлетворило.

— Думаешь, за мной будут следить?

— Почти уверен. Куткин человек осторожный, а скандал с вашей фирмой наделал много шума. Появление наследника в такой момент логично, но он наверняка решил, что ты попытаешься вытащить семью из ямы незаконными методами.

Я задумался. Слежка могла серьёзно осложнить планы. С одной стороны, я не собирался нарушать закон. С другой — некоторые задуманные мероприятия лучше было держать в тайне от властей.

— Так что веди себя тихо, Саш. Покажи, что ты просто заботливый сын, который хочет помочь семье в трудную минуту. И ради всех святых — никаких попыток отомстить обидчикам самостоятельно.

Зависит от обидчиков.

— А если я найду того, кто подставил отца? — спросил я.

— Приносишь мне доказательства. Всё официально, по закону. Ваше положение и так шаткое, не усугубляй ситуацию.

Денис был прав. В моё время подобные вопросы решались проще — дуэль, и дело с концом. Сейчас же действовали другие правила, и мне только предстояло изучить все тонкости.

— Хорошо, — согласился я. — Будем действовать по закону. Но я всё равно хочу выяснить, кто нас подставил.

— Понимаю. Только осторожно, Саша. Очень осторожно.

Мы доели в задумчивом молчании. Картина происходящего становилась яснее, но от этого не менее тревожной. У семьи Фаберже был враг, причём враг изнутри. А власти теперь пристально следили за каждым моим шагом.

Вернувшись домой, я обнаружил отца в материнской спальне. Василий Фридрихович сидел у кровати и читал жене вслух — что-то из классики, кажется, Тургенев. Мать выглядела намного лучше, чем утром, и даже слабо улыбалась, слушая знакомые строки из «Дворянского гнезда».

Семейную идиллию прерывать не хотелось, поэтому я отправился на поиски сестры. Лена нашлась в административной части дома за разбором счетов и накладных.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал я, присаживаясь рядом. — Нужно найти документы по императорскому заказу.

Она подняла усталые глаза:

— Какие именно документы?

— Списки сотрудников, которые работали над этими артефактами.

Лена нахмурилась:

— Зачем тебе это, Саша?

— Хочу разобраться, что случилось. Может быть, кто-то из наших допустил ошибку. Или кто-то специально всё испортил.

Сестра вздохнула и поднялась из-за стола:

— Хорошо. Бумажные архивы в кабинете отца, электронные — на этом компьютере. С чего начнём?

Мы потратили полчаса на поиски нужных документов. Лена оказалась незаменимой помощницей — она знала систему учёта лучше меня и быстро находила нужные файлы.

— Вот, — сказала она наконец, указывая на экран. — Полный список участников проекта. Дизайнеры, литейщики, огранщики, закрепщики, полировщики, настройщики-артефакторы…