Войдя в дом, я в первое мгновение ничего не увидела. Глаза подслеповато щурились, привыкая после дневного света к полумраку.
- Не волнуйся! В первый раз это мы с вещами и продуктами от герцога приехали, а вчера прискакали гвардейцы на смену тем, что нас охраняли. Так что никто никого не разыскивает и больше не будет! – подмигнула я ей, улыбаясь.
- Ну и слава Великому Полозу! А то уж мы все переполошились. Присаживайся! А я пойду детей позову!
- А где они?
- Так в мастерской Рауна сидят. Боюсь их чужим показывать. Если какой маг попадется, то сразу поймет, что дети не простые! А раз так, то беглые! И их могут обратно вернуть.
Гертруда ушла, а я так и осталась стоять, хлопая глазами. Не знаю, насколько на самом деле тщательно и долго велись поиски сбежавших магов из замка, но выходит, бедная женщина все эти годы жила в постоянном страхе, что Селестию и Рауна вычислят и заберут. Про себя она уже не думала, боялась детей потерять.
Дверь снова открылась, и сначала вплыл нимб светлых кудряшек, а вслед за ним повзрослевшая малышка. А ведь прошло с момента моего ухода совсем ничего!
Девочка при виде меня удивленно открыла рот, а затем с визгом бросилась мне на шею. Я крепко обхватила худенькое и неожиданно легкое тельце малышки и крепко ее обняла.
- Элея? – тихо прошелестел странно знакомый женский голос.
Я медленно подняла голову. Напротив меня в непривычном ярком для прислужницы платье стояла Марта, а из-за ее спины смущенно выглядывал Раун, опираясь на самодельные костыли.
***
Мы сидели все вместе за длинным грубым столом и пили чай из сушеных трав. Посреди стола сиротливо возвышался маленький расписной деревянный бочонок с медом. Самый большой деликатес и, пожалуй, последний, что еще оставался в этом доме.
Вместе с нами был и Бьерн. Я сказала Гертруде и остальным, что Бьерн — мой названный отец. Что именно он мне помогал все это время и что сейчас приехал со мной, чтобы помочь и им.
Промелькнувшее было недоверие в глазах Гертруды и Марты мгновенно сменилось радостью. Они видели, что я выгляжу здоровой, да и одета хорошо, а потому у них не было оснований не верить моим словам.
Очень коротко я обрисовала им общую ситуацию, пообещав позже рассказать все в подробностях. Больше всего их поразила новость, что давший мне развод герцог подарил мне в качестве отступного тот самый замок, с которого и начались мои приключения.
Я рассказала, что все бывшие узники «дома призрения» свободны и теперь просто проживают в замке. И что Его Светлость выразил желание всячески помогать нам, что уже и делает!
- А теперь, мои дорогие, я приехала за вами! И знайте, что отказ не принимается! — поставила я их перед фактом и, как ни странно, вместо громких протестов Гертруды услышала простое: «Спасибо!».
Пока мы беседовали, я исподтишка наблюдала за Бьерном. Он разглядывал лица детей и обеих женщин, и взгляд его становился все более задумчивым.
— А как вы поживаете? И как Раун умудрился ногу сломать? — я кивнула на мальчишку, отставившего в сторону сломанную правую ногу в самодельном лубке из нескольких довольно прямых палок, примотанных к ноге тканевыми лентами.
— Ах! — махнула рукой Гертруда. — Это долгая история! Еще тогда, когда тебя разыскивали ищейки из «дома призрения», а потом к нам заявился и сам герцог, Раун был вынужден спрятать все изготовленные его руками артефакты. Мы боялись, что слишком высокий магический фон в доме привлечет к нам ненужное внимание. Так вот, когда он тебя проводил, а потом вернулся, пошел выкапывать спрятанные в саду артефакты, а их и след простыл! Украли!
— Я потом узнал, кто продает мои работы! — буркнул Раун, нахмурив рыжие брови. — Пошел и потребовал их назад! А он, а они… — мальчишка шмыгнул носом и отвернулся.
— А они его избили и, вон, даже сломали ногу! — закончила за парнишку Гертруда.
— И теперь нам совсем нечего кушать! — простодушно закончила Селестия. До этого девочка спокойно сидела у меня на коленях и теребила пальчиками вышивку на моем верховом костюме. Но едва она вспомнила про еду, как в животе девочки жалобно заурчало. — Ой! — пискнула малышка и засмущалась.
— Вы простите, что я вмешиваюсь в ваш разговор, — пробасил Бьерн, и все повернулись к нему. — Но с чем связан перелом ноги мальчика и то, что вам стало нечего есть? Он что, ваш единственный кормилец?
— Да, так оно и есть. Вернее, было, — подтвердила Гертруда. — Раун находил в горах чешуйки Великих Полозов и мастерил из них артефакты. А затем он их продавал или обменивал на еду. А когда у нас украли артефакты и сломали ему ногу, он уже не смог выходить в горы, а значит, и артефакты стало делать не из чего. Мы в этом году в огороде вырастили совсем мало картошки, и яблок совсем чуть насобирали, и теперь вот с ужасом ждали голодной зимы.
Бьерн вдруг вскочил и, сказав, что сейчас вернется, быстро вышел. Мы удивленно переглянулись, но никак не прокомментировали странное поведение мужчины. Дверь за ним захлопнулась, впустив в дом холодный воздух, который немногим был холоднее температуры внутри дома.
— Ну что ж, разговоры можно долго говорить, но нам пора выезжать! Нужно до темноты вернуться в замок, а то так и на разбойников нарваться можно. Давайте, собирайте свои вещи! Но имейте в виду, вещей должно быть не больше, чем сама подвода! — улыбнулась я.
— Ой! Страшно как-то! — всплеснула руками Гертруда. — Как-то нас в замке примут?
— Лучше всех! И попрошу не забывать, что в этом замке я хозяйка! А вы, между прочим, — моя семья! Мама, две сестры и брат!
Женщины застыли, удивленно хлопая ресницами, зато малышка развеселилась.
- Ой! Какая интересная игра! Мы играем в «дочки-матери»! А этот дядя нам кто?
- А дядя Бьерн — наш папа и муж Гертруды! – ответила я. – Так что, дорогая, – повернулась я к хозяйке дома, – будь, пожалуйста, с ним поласковей, чтобы не сломать нашу легенду!
- Да ну тебя! – отмахнулась женщина, но щеки ее подозрительно покраснели. Мы переглянулись с Мартой и заулыбались.
Дверь дома снова хлопнула, это вернулся Бьерн.
— Вот, малая, держи! – он присел перед Селестией на корточки и вручил ей кусок сушеного мяса. – Соси! На дорогу до вашего нового дома должно хватить.
Перехватив голодный взгляд, Рауна, старый воин поднялся и тихонько потрепал его по плечу. – Ничего, потерпи немного, скоро приедем в замок, и вас там накормят горячей вкусной едой! Ну! – обернулся он к нам. – Чего застыли, красотки? Сносите вещи сюда, в кучу, я буду грузить на подводу! Старайтесь брать побольше теплых вещей! Да и вообще всю свою одежду.
— Это верно! – поддержала я его. – Зима на носу, и теплая одежда и одеяла лишними не будут.
Улыбаясь, обернулась к Марте: «Я рада, что ты нашлась! Не представляешь, как я расстроилась, когда узнала, что тебя нет в замке!» Но давай погрузимся в повозку, и ты мне расскажешь, как ты вообще здесь оказалась и почему сбежала!
- Да тут и говорить-то нечего, – пожала она плечами, механически скатывая в рулон брошенные перед ней Гертрудой одеяла.
- После того как граф со мной побеседовал, он сказал, что заберет меня с собой. Я испугалась и решила, что лучше сбегу! Ну, а потом, добежала до реки и взяла под ивой рыбачью лодку. Вот, собственно, и все!
Я задумчиво покачала головой, аккуратно забирая из рук Селестии какие-то два белых камня.
- А это я попросил Селестию из мастерской принести мои вещи. То, что я собрал и еще не успел продать или обменять. – пояснил Раун. – Это поделочный камень, перлит называется. Его много в горах!
- Перлит, – прошептала я задумчиво, и мои губы расплылись в улыбке. – Теперь моя Шуша хорошо перезимует! Этого ей должно хватить!
- Шуша? А кто это такая? – полюбопытствовал мальчик.
- Шушечка – это мой любимый радужный Полоз!
Позади меня послышался судорожный вздох и шум упавшего на пол тела Гертруды.
- Упс! Я забыла сказать, что он еще маленький.
Глава 79. Теремок
