Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины (СИ) - Даль Ри

Мы снова рассмеялись, и он поцеловал меня, его губы были такими ласковыми, такими родными. Мы растворились друг в друге, в этом моменте, в этой любви, которая была сильнее всех тронов, всех законов, всех войн. И я знала, что завтра, когда мы предстанем перед народом, когда мы станем мужем и женой, это будет только началом. Началом новой борьбы, новой жизни, нового Торесфаля. Но пока, в эту ночь, были только мы — и этого было достаточно.

Глава 118.

Утро в Асеризе выдалось ясным, словно само небо решило благословить этот день. Лучи солнца, пробиваясь сквозь высокие витражи Храма Целлианы, играли на полированных плитах, отражаясь в них, как в зеркале. Я стояла перед огромным алтарём, окружённая ликами драконобогов, чьи суровые глаза, казалось, следили за каждым моим движением. Моё сердце колотилось неистово, но не от страха — от предвкушения.

Сегодня был день нашей свадьбы. Моей и Райли. И пусть всё случилось так внезапно, я чувствовала, что это правильно. Как будто сама Целлиана вела нас к этому моменту.

На мне было платье — роскошное, пышное, сотканное из тончайшего фиолетового шелка. Оно струилось по моему телу, обнимая талию и растекаясь по полу длинным шлейфом, усыпанным мелкими кристаллами алацирса. Видимо, швеи Асериза всю ночь не смыкали глаз, чтобы создать это чудо. Я чувствовала себя не просто невестой, а кем-то большим — словно сама богиня снизошла ко мне, даровав частичку своего сияния. Но всё же, несмотря на всю эту роскошь, я оставалась Зиной — женщиной, которая привыкла закатывать огурцы и раздавать детям варенье. И эта мысль заставляла меня улыбаться.

Райли стоял рядом, и я не могла отвести от него глаз. Его серебряные доспехи сияли, как лунный свет, подчёркивая его широкие плечи и мощную фигуру. Он поймал мой взгляд и подмигнул, и я почувствовала, как тепло разливается по груди. Этот мужчина, этот дракон, этот будущий дракарий — он был моим, и я была его. И ничто не могло этого изменить.

Перед нами стоял новый служитель — молодой, с ясными глазами и мягкой улыбкой, облачённый в белый балахон, такой непохожий на кроваво-красные одеяния Митроила, который всё ещё томился в темнице. Его звали Эйран, и его голос, когда он начал церемонию, был тёплым, но торжественным, как звон колоколов над Асеризом.

— Пред ликами драконобогов, пред Оком Великой Целлианы, мы собрались сегодня, чтобы соединить судьбы Ронара Влассфора, истинного дракария Торесфаля, и Зины, его избранницы сердца, — начал Эйран, его слова эхом отражались от высоких сводов храма. — Их путь был нелёгким, полным испытаний, но их любовь и стойкость привели их сюда. И теперь, пред Оком Целлианы, они произнесут клятвы, которые свяжут их сердца навеки.

Я посмотрела на Райли, и он ответил мне взглядом, полным такой нежности, что у меня перехватило дыхание. Глубоко вдохнула, собирая все свои чувства в слова, которые должны были стать нашей клятвой.

— Ронар Влассфор, — начала я твёрдо, несмотря на волнение. — Я, Зинаида, клянусь тебе пред ликами драконобогов и пред Оком Целлианы. Клянусь быть твоей опорой, как горы, что не падают под бурями. Клянусь быть твоим пламенем, что горит ярче, чем звёзды на небе. Клянусь делить с тобой каждый закат и каждый рассвет, каждый бой и каждый миг покоя. Отныне моя душа принадлежит тебе. И пусть само время станет свидетелем нашей любви, что сильнее смерти и прочнее драгура.

Я замолчала, чувствуя, как слёзы подступают к глазам, но я не дала им пролиться. Райли смотрел на меня, его глаза сияли, а губы дрогнули в улыбке. Он взял мои руки в свои, и его голос, глубокий и сильный, заполнил храм.

— Зина, — сказал он. — Я, Ронар Влассфор, клянусь тебе пред Оком Целлианы и ликами драконобогов. Клянусь быть твоим щитом, что отразит любой удар. Клянусь быть твоим ветром, что понесёт тебя через Колючее Море, куда бы ты ни захотела плыть. Клянусь любить тебя так, как звёзды любят небо — вечно, неизменно, даже когда тучи скрывают их свет. Ты — моя жизнь, мой дом, моя сила. Отныне моя душа принадлежит тебе. Нарекаю тебя своей избранницей, своей женой и своим именем Влассфор.

Его слова были как пламя — они обжигали, но в то же время согревали, наполняя меня силой. Я сжала его руки, чувствуя, как наши пальцы сплетаются, словно два потока, сливающиеся в одну реку. Эйран улыбнулся, его белый балахон колыхнулся, когда он поднял руки, призывая благословение Целлианы.

— Да будет ваша любовь нерушимой и сияющей в веках, — провозгласил он. — Пред Оком Целлианы вы теперь едины. Ронар Влассфор, дракарий Торесфаля, и Зина Влассфор, его избранница. Да благословят вас драконобоги!

Храм наполнился звуками ликования — служители, стоявшие вдоль стен, запели гимн, их голоса сливались в мощный хор, который, казалось, сотрясал сами стены. Я посмотрела на Райли, и он ответил мне улыбкой, в которой было всё — любовь, гордость, обещание. Мы повернулись к выходу, и стражи распахнули тяжёлые двери, пропуская нас к народу Торесфаля.

Асериз встретил нас оглушительным рёвом. Тысячи людей заполнили площадь перед храмом, их лица сияли от восторга, а руки взмывали вверх, приветствуя нас. Драконы, парящие над городом, издавали низкий гул, словно присоединяясь к ликованию. Я чувствовала, как моё сердце бьётся в унисон с этим рёвом, с этим городом, с этим миром. Райли сжал мою руку, и мы вместе шагнули на возвышение, где уже ждал Лориан Тельвейн, советник, чья улыбка, как всегда, была слишком приторной.

Райли поднял руку, призывая к тишине, и толпа мгновенно затихла, словно повинуясь невидимой силе. Его голос, когда он заговорил, был сильным, но в нём чувствовалась искренняя теплота, которая делала его не просто дракарием, а человеком, которому хотелось верить.

— Народ Торесфаля! — начал он, и его слова эхом разнеслись над площадью. — Я, Ронар Влассфор, стою пред вами не только как ваш дракарий, но как один из вас. Я знаю, что значит бороться, что значит терять, что значит искать свой путь через бурю. Я клянусь вам быть справедливым и честным правителем. Я клянусь остановить войну, что раздирает наши земли, и вернуть мир в Торесфаль. Я клянусь сделать всё, чтобы каждый из вас — от Галеса до Мятежных Гор — жил в процветании и безопасности. Это мой долг, моя честь и моя жизнь. И я разделю этот путь с той, кто дала мне силы идти вперёд, — с моей женой, Зиной.

Толпа взорвалась аплодисментами, криками и свистом. Я почувствовала, как моё лицо заливает жар, но я не могла сдержать улыбку. Райли повернулся ко мне, наклонился, чтобы поцеловать меня прямо перед всем Асеризом. Толпа взревела ещё громче, и я рассмеялась, чувствуя, как его губы касаются моих, обещая мне целую вечность.

Но ликование длилось недолго. Как только церемония закончилась, мы с Райли поспешили переодеться. Я сменила пышное платье на простой, но удобный наряд — тёмно-зелёное платье с кожаным поясом, в котором было легко двигаться. Райли надел свою старую куртку, ту самую, что носил на корабле, и я невольно улыбнулась, увидев его таким — моим контрабандистом, а не дракарием в сияющих доспехах. Мы оба знали, куда нам нужно. Дом Целлианы ждал нас, и с ним — надежда найти нашу дочь.

Карета, запряжённая парой чёрных жеребцов, уже ждала у дворца. Я крепко сжимала Око Дракона, чувствуя, как его тяжесть успокаивает меня. Мы с Райли молчали всю дорогу, но его рука лежала на моей, и я знала, что он волнуется так же сильно, как и я.

Дом Целлианы находился недалеко от Асериза, в северной части страны, где холмы покрывались мягкой травой, а воздух был пропитан запахом цветов. Для меня эта поездка была не только поиском дочери, но и возвращением в прошлое Киоры — туда, где она росла, где её жизнь была полна надежд и боли. Я чувствовала, как её воспоминания мелькают в моём сознании, и это делало моё сердце ещё тяжелее.

Когда экипаж остановился у ворот Дома Целлианы, моё дыхание перехватило. Здание возвышалось перед нами — огромное, с белыми стенами, которые казались холодными, несмотря на тёплый день. Но вопреки моим опасениям и страхам, нас встретили с почётом. Служительницы в фиолетовых одеждах, с лицами, полными благоговения, вышли нам навстречу. Их глаза расширились, когда они увидели нас, а затем склонились в низком поклоне.