— Архимаг Дион показал мне магические диаграммы из древнего манускрипта, которые в точности соответствуют структурам, возникающим в моём сознании, когда я использую свой дар. Это не может быть совпадением.
Я достала из сумки свиток, переданный мне архимагом:
— Он также передал мне карту, указывающую путь к древнему храму в Лунных горах — месту, где Эйран Раднал впервые полностью раскрыл свой дар. По словам архимага, этот храм содержит ключи к пониманию и полному развитию способностей Преображающего.
Латор, внимательно слушавший меня всё это время, взглянул на свиток с удивлением — очевидно, эта информация была новой и для него.
— И что ты планируешь делать с этим знанием? — спросил Ворит.
Я встретилась с ним взглядом:
— Я предлагаю компромисс. Я отправлюсь к этому храму, чтобы изучить природу своего дара и его возможности. Но не одна — в сопровождении халидэла Латора, чтобы гарантировать, что интересы клана будут соблюдены, и все открытия будут должным образом задокументированы и представлены совету.
Я посмотрела на Оукату:
— Это даст нам время до церемонии проверки силы и разума, а также позволит прояснить вопрос о моём даре раз и навсегда.
По залу прокатился одобрительный шёпот. Мое предложение выглядело разумным и взвешенным. Оуката молчала долго, её лицо было непроницаемым, но в глазах плескалась буря эмоций. Наконец она произнесла:
— Допустим, твои способности действительно имеют ценность, о которой ты говоришь. В таком случае они должны служить прежде всего клану Авельтан. Это моё условие.
В её голосе звучала не просто ревность или неприязнь — я почувствовала настоящий страх. Страх перед тем, что мой дар может изменить баланс сил не в её пользу.
Я встретила её взгляд спокойно:
— Мой дар служит равновесию между людьми и драконами. Как и должно быть согласно древнему договору.
Я сделала паузу, а затем добавила:
— Разве это не в интересах клана Авельтан? Разве не ваш клан всегда был главным сторонником мира и сотрудничества между нашими народами?
Это был тонкий ход — напомнить всему совету о традиционной позиции клана, от которой Оуката в последние годы всё больше отходила.
И тут в игру вступил Тлитт. Я уже знала, что он – наставник Латора и хорошо к нему относится.
— Халидэла права. Клан Авельтан веками поддерживал союз с человеческими королевствами, считая его основой стабильности и процветания. Если её дар действительно способен укрепить это равновесие, он бесценен.
— При условии, что он реален, — упрямо возразила Оуката. — И при условии, что она не использует его против нас.
— Я никогда не предам клан, в который вошла как халидэла, — ответила я твёрдо. — Это было бы предательством не только вас, но и моего мужа, и моей собственной чести. Латор, который всё это время наблюдал за обменом репликами между мной и своей матерью, наконец, вмешался:
— Совет старейшин, я поддерживаю предложение моей жены. Мы отправимся к этому храму вместе, изучим всё, что связано с её даром, и представим полный отчёт по возвращении. К тому времени как раз подойдёт срок церемонии проверки силы и разума, и мы сможем решить все вопросы разом.
Он бросил быстрый взгляд в мою сторону — в его глазах читалась смесь растерянности и решимости. Он явно не понимал всего, что происходило, но был готов защищать меня и поддерживать, несмотря на свои сомнения.
Ворит медленно поднялся:
— Я считаю это разумным предложением. Давайте проведём голосование.
Один за другим старейшины поднимали руки в знак согласия. Даже те, кто обычно поддерживал Оукату, видели в этом решении компромисс, который давал время для размышлений и проверки фактов.
Оуката, оказавшись в меньшинстве, вынуждена была уступить:
— Пусть будет так. Но я настаиваю, чтобы с вами отправился кто-то из моих доверенных людей — для... дополнительной безопасности.
Её тон ясно давал понять, что речь идёт не о безопасности, а о надзоре.
Латор коротко кивнул:
— Хорошо. Мы возьмём с собой Таэля — он опытный воин и предан клану.
Выбор Латора был умен — Таэль, возглавлявший мою охрану во дворце, был уважаемым драконом из древнего рода, известного своей принципиальностью. Он не был явным сторонником ни Оукаты, ни Латора, а значит, его присутствие могло быть приемлемым для обеих сторон.
Оуката поджала губы, но возразить не смогла.
— Тогда решено, — объявил Ворит. — Халидэл Латор и его жена отправятся к храму Преображающих в сопровождении Таэля. По их возвращении, через семь дней, будет проведена церемония проверки силы и разума для халидэла. Совет закрыт до той поры.
Когда старейшины начали покидать зал, Латор подошёл ко мне и тихо сказал:
— Нам нужно поговорить. Наедине.
Его тон был серьёзным, но не сердитым. Он был сбит с толку всем этим потоком новой информации, и я не могла его винить.
Оуката, проходя мимо нас, остановилась и прошипела так тихо, что только мы могли услышать:
— Какую бы игру ты ни вела, человечка, не думай, что выиграла. Некоторые знания слишком опасны даже для тех, кто думает, что готов их принять.
И с этими загадочными словами она покинула зал, оставив меня размышлять о том, что именно ей известно о Преображающих и древнем храме — и почему это знание так её пугает.
Мы с Латором направились в наши личные покои. Я чувствовала напряжение, висевшее между нами — мой муж явно был обеспокоен всем услышанным и имел много вопросов. Латор устало упал в кресло в моей комнате – не до церемоний.
— Прости, не было ни секунды рассказать. Сразу из экипажа на Совет, —произнесла я, как только за нами закрылась дверь. — Всё произошло так быстро, и я сама ещё не до конца осмыслила информацию, которой поделился архимаг.
Латор не ответил сразу, его брови были сведены в задумчивой складке:
— Преображающие... — наконец проговорил он. — В детстве мне рассказывали легенды о них, но я и представить не мог, что моя жена...
— Я тоже не знала, — мягко сказала я. — Для меня это такое же откровение.
Латор подошёл к окну, выходившему на внутренний сад гнезда. Вечернее небо уже окрасилось в глубокие сиреневые тона, а первые звёзды начинали проступать в вышине.
— Если это правда... если твой дар действительно то, о чём говорил архимаг... — он повернулся ко мне, и в его глазах я увидела странную смесь тревоги и восхищения. — Это меняет очень многое, Лиралин.
