Системный Кузнец IV (СИ) - Мечников Ярослав

Повозка тронулась вперёд, прочь от хаоса площади — вверх по склону, в неизвестность Чёрного Замка.

С надрывным скрипом пересекла брусчатку главной площади, свернув на улицу, что огибала опустевшие рыночные ряды. Запах гнилых овощей сменился чем-то более чистым, и дорога, по местным меркам довольно широкая, пошла круче вверх. Впереди, в свете масляных ламп, вырисовывались каменные ворота, от которых влево и вправо уходила ещё одна внутренняя стена, сложенная из чёрного камня. За решёткой виднелась другая улица, залитая тёплым светом — очевидно, вход в ещё более богатый район.

Рэггл, не доезжая до ворот, резко свернул направо, уводя нас вдоль стены. Возница с руганью натянул поводья, и телега с трудом вписалась в поворот. Гора пожитков накренилась, но, к счастью, устояла. Мы с Ульфом и Ларсом шли позади — я в случае чего готов удержать груз усилием Ци. «Главное — не поджечь поклажу », — усмехнулся про себя.

Рядом, словно заворожённый, шагал Ларс — лицо, освещённое огнями, выражало восторг. Кожевник с открытым ртом разглядывал дома, мимо которых проходили, и было на что посмотреть — дома здесь куда более ухоженные: крепкие, в два-три этажа, с аккуратными вывесками, на которых цветастыми красками выведены названия лавок — успел прочитать несколько: «Золотой напёрсток» — мастерская портного, «Крепкий Сук» — плотницкая, и даже «Слёзы Горы» — ювелирная лавка.

Но наше движение снова прервалось — впереди, перегородив почти всю улицу, которая здесь заметно сужалась, стояла грузовая телега.

— Тьма тебя забери! — выругался Рэггл и недовольно спешился.

Мужик обошёл брошенную повозку, раздражённо пнув колесо — взгляд скользнул вверх, к фасаду трёхэтажного дома с коваными балкончиками. Видимо, владелец телеги жил именно там — сержант хмыкнул и вскочил в седло. «Кому-то завтра утром будет очень неприятно», — подумал про себя. Не пришлось расталкивать телегу — наш возница, проявив чудеса изворотливости, сумел протиснуться мимо, едва не задев стену дома.

Дальше улица погружалась во мрак — масляных ламп стало меньше, и дома превратились в тёмные силуэты на фоне ночного неба. Цокот копыт лошади Рэггла гулко отдавался от стен. Внезапно сержант свернул в проулок налево — повозка послушно последовала за ним. На крутом повороте груз вновь прилично накренился — сильнее, чем в прошлый раз. Я не стал ждать — одним прыжком оказался у телеги и, упёршись в конструкцию руками, толкнул обратно. Ящики и узлы со стуком вернулись на место.

Возница кивнул мне из темноты. Рэггл, обернувшись на шум, лишь мельком взглянул на меня и устремился вперёд.

Я отступил от повозки и замер — картина, открывшаяся впереди, была одновременно жуткой и завораживающей. Улица заканчивалась, переходя в каменную платформу, которая выдвигалась вперёд, образуя естественный мост — тот был достаточно узким, но наша телега должна пройти. Мост поднимался вверх и врезался в чёрную скалу. Там зиял вырубленный проём, из глубины которого вырывались отблески огней.

Пока двигались по мосту, бросил взгляд вниз — не такая уж и глубокая пропасть — метров пять-шесть, но на дне вилась улочка, что была освещена большими масляными фонарями, и я смог разглядеть детали — дальше за стеной раскинулся тот самый мир богачей. Видел белые каменные стены, блеск стёкол в окнах и аккуратные черепичные крыши. В двориках виднелись островки зелени — сады, укрытые от ветров. Далеко за внешней стеной, в темноте ночи, чернели холмы, над которыми раскинулось бездонное небо, усыпанное звёздами.

Порыв ледяного ветра, сорвавшийся со скалы, ударил в нас — яростно затрепал края брезента на повозке, заставив хлопать, как парус. Ларс, шедший рядом, съёжился и обхватил себя руками. Я же почти ничего не почувствовал — ровное тепло, что постоянно жило в теле, легко гасило порыв.

Когда почти пересекли мост, смог рассмотреть вход в скалу детальнее — не просто проём — обрамлён черной деревянной рамой, окованной железом. Высоко вверху, в специальных пазах, виднелись зубья подъёмной решётки, сейчас поднятой. Справа заметил механизм лебёдок и противовесов. У входа, освещённые светом факелов, стояли несколько стражников — крепкая броня, тяжёлые алебарды и шлемы.

Ветер превратился в воющий туннель, который приглушал звуки. Кожевник Ларс даже покачнулся от очередного порыва. Двое стражников вышли навстречу, доспехи глухо звякнули.

— Сержант Рэггл! — прокричал один из них, приложив кулак к нагруднику в знак приветствия — голос едва пробивался сквозь вой ветра.

— Эти со мной! По распоряжению капитана Родерика! — рявкнул в ответ Грифон.

— Новое мясо для наковальни? — с ухмылкой спросил второй стражник. Лицо под открытым шлемом испещрено огромными угрями, а чёрные усы шевелились от каждого слова.

Рэггл смерил мужика холодным взглядом.

— Не твоего собачьего ума дело. Открывай и доложи мастеру Брандту, что пополнение прибыло.

«Новое мясо, значит?» — пронеслось в голове, сжал зубы. «Ясно всё с вами». Согнали рабов для наковальни, чтобы на нашем горбу выстроить мощь барона. Крепче стиснул кулаки, чувствуя, как поднимается гнев.

В этот момент из тёмного провала донёсся звук — вибрирующий гул, от которого дрожали камни под ногами.

Стража расступилась. Рэггл, оставив коня у коновязя, вбитого в скалу, шагнул в темноту. Возница издал стон и, стегнув поводьями, направил лошадь следом.

Мы оказались в широком, вырубленном в камне туннеле — воздух спёртый, горячий и пахнет раскалённым металлом, серой и чем-то маслянистым. Стены влажные и чёрные от копоти. Через каждые десять шагов в нишах горели лампы, дрожащий свет с трудом разгонял тьму. Справа и слева темнели проёмы других туннелей, уходящих вбок или круто вверх. Вся пещера укреплена рядами массивных балок, похожих на рёбра.

Дорога шла под уклон, и повозка, подпрыгивая на неровном каменном полу, громыхала так, что закладывало уши. Лошадь испуганно вздрагивала от каждого раската грохота, доносившегося из глубин. Жар снизу становился сильнее — шёл волнами, обдавая лицо, словно приближались к жерлу вулкана.

Рэггл шёл рядом с повозкой, не обращая внимания ни на шум, ни на жар, ни на нас. Просто шагал своей уверенной походкой, слегка прищурившись, будто прогуливался по парку. Ульф вздрагивал при каждом ударе, глаза стали круглыми от страха и удивления.

Адский шум давил, ввинчиваясь в мозг.

— Что это за грохот⁈ — перекрикнул я шум, голос отразился от стен.

Сержант даже не повернул головы — бросил ответ через плечо, и слова прорезали какофонию звуков:

— Это бьётся сердце Замка, парень. Звук, с которым куётся сила барона. Привыкай — теперь это и твоя колыбельная.

«Поэт хренов», — мысленно сплюнул я, чувствуя, как раздражение борется с интересом. «Колыбельная»… Мне не нужны метафоры — нужна информация.

— Можно подробнее? — снова крикнул, шагая быстрее, чтобы поравняться с мужиком. — Оружейная в Скале? Не хочу показаться навязчивым, сержант, но мне здесь работать. Куда именно мы едем? Что там ждёт?

Рэггл резко повернулся — в полумраке, освещённом отблесками огней, лицо исказилось гримасой неприятия. Сержант презрительно скривил губы и снова отвернулся, продолжая путь.

Впереди туннель делал изгиб, и за ним мрак сменился багровым свечением — яркие всполохи огня плясали на влажных стенах и потолке. Шум стал оглушительным и теперь мог различить составляющие: ритмичный грохот десятков молотов и утробный рёв мехов.

Грифон, не оборачиваясь, бросил через плечо:

— Ты идешь в сердце горы — в «Кузню». Это не деревенская лавка, парень, а завод, который пожирает руду, уголь и жизни людей, а выплёвывает мечи и доспехи. Тебя ждёт койка в казарме на нижнем ярусе и работа, пока не упадёшь. Будешь делать то, что скажет мастер Брандт — делать это хорошо и быстро. Молись всем своим духам, чтобы ему понравилась твоя работа.

Мужик сделал паузу, голос стал тише.

— А если не понравится… то в этой горе есть штольни гораздо глубже и темнее, чем те, куда мы идём — оттуда не возвращаются. Это всё, что тебе нужно знать. Теперь заткнись и шагай.