Системный Кузнец IV (СИ) - Мечников Ярослав

Люди Оплота с растерянными глазами смотрели на эту братию и, как показалось, уже тысячу раз пожалели, что приехали сюда.

Сам начал думать: смогу ли здесь жить? Место было ещё более враждебным, чем Оплот — там за стенами — дикие леса и своры падальщиков, а здесь падальщиками были люди, а лесами — утыканные вплотную друг к другу домишки.

Не заметил, как Ульф подошёл близко, почти вжимаясь в меня — детина едва заметно дрожал, как испуганный зверь, попавший в незнакомый лес.

— Ульф, старина, не бойся. Я рядом, — прошептал ему. — Это они просто сейчас так. У них, видать, обычай такой — встречать приезжих. Завтра уже такого не будет. Слышишь?

Частично это правда — людям нужно на ком-то выместить страхи и недовольство жизнью, и мы — беженцы, для этого идеальная мишень.

— Ладно, — жалобно прогудел молотобоец.

Наша повозка втиснулась в небольшой проём между другими телегами и остановилась.

Увидел, как снизу едет элита грифонов. Впереди — капитан Родерик, гордо поднявший голову, будто был хозяином города, рядом с ним — Халвор с бычьим видом оглядывающий толпу, а за ними — тот самый сержант Рэггл, с седыми усами и неопределённого возраста лицом — глазки маленькие, хитрые и бегающие.

Увидев беженцев, Рэггл ускорил лошадь, обогнал капитана и остановился неподалёку. Мужчина спешился у временного навеса, под которым был установлен грубый стол и две скамьи — за столом сидел молодой писец, раскладывая пергаменты.

— Ульф, — дёрнул паренька. — Пошли. Нам, кажется, туда.

Здоровяк, как привязанный, засеменил за мной. Я шёл, протискиваясь мимо растерянных жителей Оплота, которые не знали, что делать и куда идти.

Я подошёл к навесу, у меня немного кружилась голова — не от усталости, а от вида огромной площади и от того, что виднелось выше по склону. Совсем уж дорогие дома — та же черепичная крыша, но сами дома выкрашены в идеально белый цвет, резные ставни, маленькие кованые балкончики, а за ними — гиганская, чёрная скала — на неё, извиваясь, вела высеченная в камне тропа. Если совсем задрать голову, то всё это накрывал тенью Чёрный Замок.

И эти птицы — пронзительные крики разносились по окрестностям, эхом отражаясь от скал.

— Здравствуйте, — просто начал, кивнув. — Кай — кузнец из Верескового Оплота. А это — мой молотобоец, Ульф.

Мужичок в кованой броне повернул голову, и хитрые глазки блеснули.

— Кай, говоришь? — усмехнулся. — Ясно, что из Верескового Оплота. Мы ж вас оттуда и притащили. Видать, умом ты не сильно вышел, малец.

Мужик противно хихикнул. «И нахрена так начинать знакомство?» — подумал я. Злость тут же поднялась к горлу, но заставил себя молчать. Лишь глубоко вздохнул, сжимая кулаки за спиной.

— Действительно… что это я, — сказал ровно. — Видимо, устал с дороги. В общем, я — кузнец. Ваш капитан сказал, что мои таланты пригодятся барону, и велел ехать в Замок.

Посмотрел на него вопросительно — уже сказал достаточно, теперь была его очередь.

— Понял, понял, — сержант снова хихикнул, и маленькие глазки превратились в щёлки. — Во-он, видишь? — Рэггл ткнул пальцем в сторону чёрной скалы. Там у самого подножия виднелся тёмный проём.

— Ага, — кивнул.

— Туда тебе и надо. Я провожу. Сейчас ещё один из ваших должен подойти.

— Кожевник, — подсказал ему.

— Ага. Вот его дождёмся, получите нужную бумагу и отправимся.

— А что там? — спросил с интересом, уже забыв о том, как неприятно начался разговор.

— Так ты ж у нас оружейник, так? — Рэггл снова усмехнулся.

— Так.

— Вот там и есть наша оружейная. Ты, деревенщина, такого в жизни своей не видел. Всё громыхает, гудит, огнём пышет. Будешь служить военной мощи провинции. Почитай за честь. Там же и разместишься на нижних ярусах.

Я нахмурил брови — пока не совсем понятно, что мужик имеет в виду, ведь показывал-то он на огромную скалу.

— Оружейная в замке? — с недоверием спросил сержанта.

Мужичок расхохотался, смех был издевательским и недобрым.

— Оружейная, щегол, в скале, — несколько раз стукнул себя костяшками пальцев по лбу, изображая меня. — Кто ж тебя в сам-то замок пустит? Да тебя и к ковке-то поначалу никто не допустит. Будешь инструмент подавать, пока мастер Бранд тебя не одобрит — он там всех в ежовых рукавицах держит.

Приехали, чёрт их всех дери. Опять какой-то мастер, опять шефство. Покачал головой — досада накрыла, а эта оружейная теперь представилась каким-то адским заводом, где буду безымянным винтиком в конвейерной цепи — ни о каких экспериментах, видимо, и мечтать нельзя. Я выдохнул, сдерживая подступающую ярость.

— Здравствуйте, — послышался голос сзади. Ларс, как всегда, подкрался незаметно.

Рэггл, смерив взглядом, оглядел кожевника.

— Ты кто?

— Ларс — кожевник.

Мужик хмыкнул.

— Ну, ты хоть не такой щуплый, как этот, — кивнул на меня. — В общем, слушайте оба — второй раз повторять не буду. Сейчас бумагу получим и отправляемся. Вознице своему скажите, что придётся ещё немного послужить барону — ваши вещи довезти до нужного места.

Сержант ткнул пальцем в сторону нашей телеги. Ларс нахмурился, видимо, не очень понимая, что происходит. Рэггл уже подошёл к молодому писцу.

Кожевник вопросительно посмотрел на меня.

— В общем, нам туда, старина, — сказал, указывая подбородком на чёрную скалу, на которой стоял замок.

— В замок? — всё ещё не понимая, спросил Ларс.

— В гору, Ларс, — поправил его. — В саму гору.

Глава 5

— Духи вам в дышло… — глухо проворчал возница. Его телега, бывшая просто транспортом, превратилась в гору нашего общего скарба. Каждый новый узел Ларса, каждая связка кожи ложилась поверх моих ящиков с инструментами, забивая повозку доверху. Возница, которому и без нас хватало неопределённости в чужом городе, лишь качал головой, видя, как ось скрипит под тяжестью.

Неподалёку, прислонившись к стене дома, стоял сержант Рэггл. Скрестив на груди руки, мужик с выражением каменного спокойствия наблюдал за нашей вознёй. Рыночная площадь превратилась в бурлящий котёл — сотни беженцев из Оплота сбились в растерянные группы, пытаясь удержаться возле своих пожитков. Между ними метались помощники и писцы барона. Сумбур, крики, плач детей — работа по распределению людей явно шла из рук вон плохо. Даже закалённые службой чиновники тихо матерились, не зная, куда пристроить волну обездоленных.

— Ждите здесь! Сегодня мест нет! — донёсся сухой голос одного из писцов. — Переночуете на площади, а завтра разберёмся. Не отходить от барахла, за сохранность отвечаете сами!

Площадь тонула в огненном полумраке. Редкие факелы, вбитые в стены, и масляные лампы под навесами выхватывали отдельные лица и силуэты, отбрасывая пляшущие тени. Света катастрофически не хватало. Помощники с собственными факелами проталкивались сквозь толпу, создавая ещё больше хаоса, слепя людей и заставляя шарахаться в стороны.

Мы как раз затягивали последнюю верёвку, когда телега издала такой скрип, что показалось, ось вот-вот треснет. Рядом мелькнул факел — один из писцов — молодой парень с надменным лицом придирчиво осматривал нашу гору вещей.

— Увязали хоть нормально? — процедил парень. — Если куча развалится на подъёме к Скале, барон с вас шкуру спустит. Там дорога узкая, а внизу — дома господ.

Паренек не стал ждать ответа. Несколько раз ткнул в груз концом посоха, затем ухватился за веревку и со всей силы качнул — конструкция накренилась, но устояла.

— Ладно, катитесь, — бросил через плечо, теряя интерес.

Рэггл, дождавшись, отделился от стены — бесцеремонно толкнул возницу, который как раз пытался взобраться на козлы.

— За мной, — голос сержанта твёрд.

Мужик подошёл к вороной кобыле, стоявшей поодаль, и отточенным движением оказался в седле. Лёгкое движение поводьев — и лошадь, недовольно всхрапнув, встала на дыбы, а затем словно выставочный скакун загарцевала по площади. Мощь и стать зверя внушали трепет — люди в панике расступались, освобождая дорогу. Перед нами образовался коридор — солдаты заранее растолкали другие телеги.