Я сделала глоток — вода была ледяной и удивительно сладкой.
— Когда я был маленьким, — неожиданно продолжил Латор, глядя на журчащую воду, — отец часто брал меня в такие походы. Показывал тайные драконьи места, учил выживать в горах, рассказывал истории о великих предках...
В его голосе появились нотки, которых я раньше не слышала — теплота и лёгкая грусть.
— Каким он был? Твой отец? — спросила я осторожно, понимая, что касаюсь чувствительной темы.
Латор долго молчал, и я уже решила, что он не ответит, но потом он заговорил тихо, словно делясь сокровенным:
— Мудрым. Справедливым. Строгим, но не жестоким. Он учил меня, что сила дракона не в пламени или когтях, а в умении контролировать себя и заботиться о тех, кто слабее.
Он взял камешек и бросил его в воду, наблюдая за расходящимися кругами:
— Он любил мою мать, знаешь. По-настоящему любил, несмотря на то, что их брак был договорным. Всегда говорил, что она — его огонь и его испытание одновременно. Испытал. Ирония.
— Я думаю, твоя мать его боялась.
— Да, и не могла контролировать. Любил, но не уступал. Она видит угрозу во всём, что не может контролировать. А ты, Лиралин, всегда была... неуправляемой. Даже когда была тихой послушной невестой.
В его глазах мелькнуло что-то похожее на восхищение.
— Неуправляемой? — переспросила я с удивлением. — Я?
Латор улыбнулся, и на этот раз улыбка коснулась его глаз:
— Ты даже не осознавала этого. Но да. Всегда была чем-то большим, чем просто удобная партия для брака. В тебе чувствовалась скрытая сила, даже когда твой дар казался угасшим. Что-то... непокорное.
Это меня удивило. Я всегда представляла Лиралин тихой, забитой девушкой, которую использовали как пешку в политических играх. Но, возможно, в ней было больше стержня, чем казалось на первый взгляд.
Мы двинулись дальше после короткого отдыха. Путь становился всё труднее — тропа сужалась, петляя между скал, иногда почти исчезая на крутых участках. К вечеру мы достигли небольшого плато, где Таэль предложил разбить лагерь.
— Дальше идти опасно, — объяснил он. — В темноте легко сорваться, да и погода в горах непредсказуема. Лучше продолжим на рассвете.
Пока драконы разбивали лагерь с удивительной эффективностью — разводили костёр, ставили лёгкие походные шатры, готовили ужин, — я наблюдала за Латором. Он двигался с непривычной мне лёгкостью, помогая своим спутникам без тени высокомерия или отчуждённости, которые обычно окружали его в гнезде. Здесь, в горах, он был не халидэлом — наследным принцем драконов, а просто опытным путешественником, знающим своё дело.
После ужина — простого, но сытного рагу, приготовленного на костре, — Таэль и разведчики удалились к своему шатру, оставив нас с Латором у огня. Ночь в горах была холодной, и я благодарно приняла тёплый плед, который он накинул мне на плечи.
— Расскажи о себе, — неожиданно попросил Латор, глядя в пламя. — О настоящей себе. Не о той Лиралин, которой ты была в глазах моей матери или драконов.
Я замерла, не зная, как ответить. Рассказать о своей прошлой жизни бизнес-леди в другом мире было невозможно. Но и выдумывать полностью новую историю не хотелось.
— В детстве я любила читать. Потом, после того, как стало понятно, что дара нет и не будет, перестала, но тогда… Книги были моим убежищем.
Латор внимательно слушал, не перебивая.
— Я мечтала путешествовать, видеть мир за пределами нашего поместья. Представляла, как исследую древние руины или отправляюсь в морское путешествие, — я улыбнулась, вплетая в рассказ крупицы своей настоящей личности. — Наверное, поэтому мне так хорошо даётся управление бизнесом. Это как маленькое государство, которое можно строить по своим правилам.
— А чего ты боялась больше всего? — спросил Латор тихо.
Я задумалась, позволяя себе быть честной:
— Исчезнуть. Раствориться. Стать просто функцией — невестой дракона, женой халидэла, матерью наследников. Потерять себя.
Латор долго молчал, и в его глазах отражались языки пламени.
— Знаешь, почему я разорвал нашу помолвку? — наконец произнёс он.
— Потому что мой дар не проявлялся, и я была бесполезна для клана? — ответила я с лёгкой горечью, повторяя то, во что всегда верила Лиралин.
Латор покачал головой:
— Это была официальная версия. Удобная для всех... кроме нас.
Он бросил в костёр сухую ветку, наблюдая, как она вспыхивает:
— Правда в том, что я расторг помолвку с тобой, Лиралин, в том числе потому, что боялся за тебя. Оуката на многое способна.
Я не смогла скрыть иронии:
— Удобное оправдание. А почему тогда публично опозорил?
— Чтобы не было пути обратно, — ответил он с горечью. — Оуката пригрозила, что сотрёт тебя с лица земли, если я не найду другую невесту. Я решил, что лучше ты будешь жива и ненавидеть меня, чем... — он не договорил.
— А почему тогда предложил стать любовницей? — спросила я, вспоминая нашу встречу у озера. — А, поняла, мамочка могла с этим смириться?
Латор хмыкнул:
— Не смириться. Но и не считать угрозой. Любовница — не жена халидэла, не мать его наследников.
— Ну ладно, — я подбросила в костёр ещё веток, чтобы занять руки. — А почему всё равно решил втянуть меня во всё это? Драконий металл, помолвка, брак...
— Ты стала сильнее, — просто ответил он. — Я понял, что ошибся в тебе. Что ты сможешь противостоять всему этому. Я в тебя верю, — он посмотрел мне прямо в глаза. — А ещё понял, что если тебя не будет со мной, бороться как бы и не за что.
Его искренность застала меня врасплох.
— Даже за трон? — спросила я с лёгкой иронией, пытаясь скрыть смущение.
Латор тихо засмеялся:
— А для чего трон, Лиралин?
— Женщины и власть, — парировала я. — Классика.
— Женщина, которая сама достойна подобного трона, тогда — и власть, — поправил Латор, не отводя взгляда. — Ты мне нужна, Лиралин. И была нужна без дара. Но твоя сила сейчас и восхищает, и заставляет бояться. Прежде всего, за тебя.
В его голосе звучала искренность, которую невозможно было сыграть. Я почувствовала, как что-то сжимается в груди — непрошеное, неуместное тепло.
Мы долго сидели в тишине, глядя на огонь и звёздное небо, раскинувшееся над нами с невероятной ясностью. Здесь, высоко в горах, звёзды казались ближе и ярче, создавая ощущение, что стоит протянуть руку — и сможешь коснуться их.
