Я вздрогнула и бросила взгляд на противоположную сторону ущелья. И отчетливо увидела, что с краю обрыва свисает наполовину девушка в светлом пышном платье, а к ней торопливо спускается фигура в черном.
Я аж задержала дыхание, в любую секунду ожидая, что женщина в светлом платье сорвется вниз! Но этого, к счастью, не произошло. Этот некто, пришедший на помощь бедняжке, помог ей подтянуться, и женщина в изнеможении упала чуть выше этого опасного места.
Но тут же от ее ног оторвалось что-то маленькое и белое и полетело вниз, в пропасть! Я охнула, в ужасе следя за падением… новорожденного ребенка. Потому что, судя по увиденному, это не может быть чем-то иным.
- До-ро-те-е-е-я! – услышала отчаянный крик, усиленный эхом. – Доротея! Что с тобой? О Великий Полоз! Ты вся в крови! Что? Наш ребенок! Не-е-ет! – я вздрогнула, и аж волосы зашевелились у меня на голове. Мне раньше не доводилось слышать столь отчаянного, полного боли крика мужчины. Я просто окаменела, не зная, что делать в этой ситуации.
- Тем человекам очень плохо! – тоненький сочувствующий голосок в моей голове заставил меня очнуться и начать действовать.
- Черный! Ты мог бы спуститься туда, на самое дно ущелья? Пожалуйста! Очень нужно! Ты сейчас мне рассказывал, что погибают ваши нерожденные детеныши. А только что погиб только родившийся малыш нашего герцога! Ребенок упал туда, на самое дно.
- Тогда зачем нужно за ним спускаться? – ровный голос Великого Полоза просто говорил о точке зрения пусть разумного, но зверя.
По его мнению, это было нецелесообразно, спускаться в этот глубокий, практически с вертикальными стенами ров. И я уже ожидала услышать отказ, как услышала.
- Я спущу тебя туда, Проводник нашей будущей королевы!
И черный Полоз двинулся… но не к вертикальной стене, а… в тот самый тоннель, где мы и встретились.
Я хотела было его окликнуть, но сочла за лучшее промолчать, он знал, что делать. Задумавшись, я едва не лишилась головы. В прямом смысле этого слова! Потолок тоннеля оказался слишком низок для седока, поэтому мне пришлось буквально лечь на спину Полозу.
Несколько минут страха под порою чиркающими меня по спине сводами каменного тоннеля, и по глазам резанул яркий солнечный свет. Движения Полоза ускорилось, и я сильнее вцепилась в костяные выступы позади его головы.
- Не спеши, пожалуйста, а то маленького задавишь! Вдруг он еще жив?
- Я не чувствую поблизости источника тепла, - последовал ответ черного Полоза. И мое сердце сжалось от ужаса, когда я представила лежащее на камнях маленькое нежное тельце, избитое и изломанное.
- Черный, далеко до того места, где со скалы свисала женщина? – я забыла имя, которым представился в нашу первую встречу Полоз, и назвала его «черным», но змей не обратил на это внимания.
- Мы плохо видим, но я слышал крик, и я представляю, где это место. Еще немного осталось!
Мои глаза уже привыкли к солнечному свету, и я огляделась. С обеих сторон нас окружали отвесные стены каньона, и да, теперь я понимала, что даже несмотря на исполинские размеры, мы с Черным не смогли бы спуститься по одной из них. Во всяком случае, я бы не смогла удержаться на спине Полоза. Но также я поняла и еще одну ужасную вещь… что у новорожденного малыша не было ни единого шанса остаться в живых! И все же я должна найти его, раз уж благодаря помощи Полоза смогла спуститься в этот каменный мешок. Этот малыш заслуживает по меньшей мере достойных похорон, как сын хозяина этих земель.
Герцог Сантерийский
Отчаянный женский крик и шум скатывающихся со склона камней заставили меня на мгновение замереть, словно в параличе. Но затем я сорвался с места и побежал в ту сторону, где скрылась Доротея с кормилицей.
Мне пришлось пробежать достаточно по полого понижающемуся склону, пока я не увидел ее! Моя жена лежала у самого края обрыва, а над ней, словно стервятник, склонилась старуха.
- Доротея! Что с тобой? Ты упала? Где болит? – Я упал рядом с ней на колени, обшаривая глазами ее тело, пока мой взгляд не наткнулся на большие кровавые пятна, что растекались по низу ее платья. И только потом я увидел, что у нее нет живота!
Шел восьмой месяц, как Доротея носила под сердцем моего ребенка, но живот ее не был очень большим, тем более что она его скрывала под многочисленными оборками своих нарядов.
Я перевел взгляд на кормилицу Доротеи, словно ожидая, что старуха развеет мои опасения. И все же, как такое может быть? Еще минуту назад моя жена была беременна! Но этот крик и кровавые пятна на подоле ее платья!
Кормилица же только ниже опустила голову, продолжая всхлипывать и бормотать что-то жалостливое, и при этом гладить Доротею по голове.
- Ты потеряла ребенка? – только и смог выдохнуть я. У меня в глазах потемнело, а ушах послышался противный звон.
- Дочка! Доротея! Девочка моя! Что с тобой? – Сзади посыпались камни, и, тяжело дыша, к нам подбежал ее отец. Как безумный он упал рядом с ней на колени, ощупывая ее руки и плечи и подвывая.
Передо мной на миг возникла картинка вероятного будущего, как я беру своего сына на руки, и чего теперь точно не случится. Я скрипнул зубами и с трудом проглотил комок в горле.
- Доротея, что у тебя болит? – Жена лишь отвернулась к своей кормилице и тихо заплакала.
- Старая ведьма! Зачем вы ушли так далеко? Склон пологий, и через десять шагов вас уже было бы не видно! Где теперь мой сын? Он упал, да? Он там, в ущелье? – Едва я представил его маленькое, окровавленное, бездыханное тельце, у меня аж голова закружилась, а в глазах потемнело. Я на мгновение прикрыл глаза и пошатнулся, но мне на плечо легла твердая рука, удерживая на месте.
Отец? Неужели он тоже осмелился спуститься сюда? Я повернул голову.
- Бьерн? «Откуда ты здесь?» — спросил я вслух, но на самом деле ощутил облегчение. Он единственный, кто всегда поддерживал меня в трудную минуту, и сейчас оказался рядом, хотя я не ожидал его возвращения так скоро. Он сопровождал обоз с зерном и контролировал его справедливую раздачу крестьянам для посевной.
- Крепитесь, Ваша Светлость! – Он сжал мое плечо, и мир вокруг меня снова обрел четкость.
- Что с Доротеей? Она цела? Сама не пострадала? – Принялся я требовать ответа со старухи.
- Ее Светлость только ушиблась шибко, - Наконец открыла рот старая кормилица.
- Хорошо, держись! – Вымученно улыбнулся я жене и легонько пожал ей руку. Со всеми возможными предосторожностями я взял ее на руки, собираясь отнести в карету. – Бьерн! Возьми несколько гвардейцев и найди моего ребенка! – Последние слова дались мне очень трудно, я сжал челюсти и поднял лицо вверх, борясь с подступающими слезами.
- Зачем искать? Не надо его искать! – Вдруг взвизгнула Доротея, на глазах оживая, причем в ее глазах я увидел страх.
– Это наш ребенок, и он заслуживает достойного погребения, - Я старался говорить как можно мягче, понимая, какое горе испытывает моя жена.
- Нет! Не надо! Я не хочу видеть… это!
— Это? – Я оторопел. Мои руки невольно разжались, и жена ловко встала на ноги, словно и не была только что в полубессознательном состоянии. На лице Доротеи отобразилась целая гамма чувств, начиная от растерянности и заканчивая страхом. Но я не увидел среди них боли, жалости и отчаяния матери, только что потерявшей свое дитя!
- Нет! Я не смогу на него смотреть! На такого маленького, беспомощного и окровавленного! Нет, это выше моих сил! – Закричала жена и, картинно закатив глаза, собралась упасть в обморок. Но, не увидев с готовностью подставленных рук, явно передумала и, опираясь на и без того еле волочившую ноги старуху, поплелась к карете.
- Элиас, скорее посмотри! – Волнение в голосе Бьерна заставило тут же забыть о странном поведении моей жены и обернуться.
Старый воин, отец Доротеи и мой, стояли у самого обрыва и что-то разглядывали на дне каньона. Я подошел и посмотрел в направлении их взглядов и увидел там до боли знакомую хрупкую фигурку, сползающую со спины черного Великого Полоза!
