Системный Кузнец IV (СИ) - Мечников Ярослав

Решил пока не отвечать, слова — это оружие, и прежде чем его применить, нужно узнать врага — как двигается, как дышит, как смотрит на людей. Я сделал глубокий вдох — воздух даже в казарме насыщен концентрированной Огненной Ци, вытекающей из адского зева кузни. Втянул её в себя и надёжно запер в котле, активируя способность «Холодное Пламя».

Мир мгновенно изменился: цвета стали бледнее, звуки — глуше, а время словно замедлило бег. Эмоции — страх, гнев, волнение — отступили, покрывшись коркой льда — остался только ясный рассудок. Видел, как подрагивает веко Гуннара, слышал, как скрипит кожа фартука на груди рыжего гиганта. Каждая деталь, каждая интонация теперь проходила через фильтр холодного разума. «Это всего лишь человек, — пронеслась в голове спокойная мысль. — Какой бы силой тот ни обладал, мужик сделан из плоти и крови».

Брандт вошёл в казарму по-хозяйски, широко расставляя ноги, словно каждый камень здесь принадлежал ему по праву рождения, встал напротив нашей троицы, уперев одну руку в бок, другая лениво взметнулась вверх, и огромный молот с лёгкостью опустился ему на плечо, словно был сухой веткой. Мастер Брандт едва заметно притопывал левой ногой, отбивая какой-то ритм — лицо исказила глумливая гримаса — смесь презрения и удовлетворения от вида «жалких деревенщин».

— Ну что, щенок? — маленькие глазки впились в меня. — Как там твоё имя?

— Кай, — ответил ровно. Огненная Ци рвалась наружу, бурлила, как магма в жерле вулкана, требуя ответа на вызов, но «Холодное Пламя» держало ту в железных тисках.

— Кай… Ага… — протянул Брандт, словно решая, стоит ли имя того, чтобы его запоминать. — Ну что, Кай… Рассказал тебе твой горе-мастер, как тут у нас дела делаются? Ввёл в курс, так сказать?

— Не успел ещё, — голос звучал сухо, без эмоций.

— А ты не разговорчив, щенок! Ха-ха! — смех пророкотал как гром в ущелье, но глаза оставались холодными. — То, что нужно для этого места. Язык здесь — лишняя деталь. Будешь делать то, что велено, и помалкивать, тогда проблем у тебя не будет. Вот так всё просто в нашем славном королевстве.

Брандт сделал шаг вперёд, оглядывая нас как скот на ярмарке, и пинал носком сапога наши мешки. Затем остановился рядом с Гуннаром, нависая над ним скалой.

— Всё, старик, достаточно наговорились, — рявкнул гигант, резко меняя тон. — Теперь моя очередь. А ты — марш назад в кузню, Гуннар — сегодня и так достаточно попортил заготовок. Если ещё и этого щенка испортишь своими соплями — запру в нижней штольне на денёк-другой. Посидишь в темноте, подумаешь о вечном.

Мужчина небрежно мотнул головой в сторону проёма как хозяин, прогоняющий побитую собаку.

Мастер Гуннар поднял на меня взгляд — в нём плескалась такая бездна унижения и страха, что стало физически больно. Видел, как судорожно сжимаются и разжимаются его огромные кулаки, но лицо… На нём не было лица, только маска покорности и стыда. Мастер словно безмолвно извинялся передо мной за то, кем стал.

Затем старик сгорбился ещё сильнее и шаркающей походкой побрёл прочь, в чрево кузни, оставляя нас с Брандтом

Брандт медленно повернул массивную голову и вперил взгляд в Ульфа, который уже сжался в комок, как огромный испуганный ёж, пытаясь стать невидимым.

— А это ещё что за существо? — скривился мастер, указывая на молотобойца подбородком. — С таким взглядом он тут и смены не протянет — здесь мужики нужны, а не перепуганные дети в телах великанов.

Я был поражён, всего один взгляд — и мужик безошибочно разглядел истинную природу Ульфа, увидев за горой мышц ранимого ребёнка.

— Это Ульф, — твёрдо сказал ему, делая шаг вперёд, чтобы закрыть друга собой. — Мой молотобоец.

— Ха-ха-ха! — хохотнул Брандт, и эхо смеха ударило по ушам. — Чей он молотобоец, щенок, здесь буду решать я, и только я.

Гигант навис надо мной, заслоняя свет маслянных ламп.

— Это последний раз, когда пытаюсь тебе это растолковать по-хорошему.

Бывают в жизни моменты, когда стоишь на перепутье — когда одна секунда решает всё. Сейчас именно такой момент. «Холодное Пламя» треснуло — Огненная Ци, сжатая до предела, прорвала ментальные оковы яростным порывом, словно вулканический бог, пробудившийся от сна, и затопила тело, требуя выхода — одного хорошего, огненного удара прямо в эту ухмыляющуюся рожу.

Я с шумом выдохнул воздух через нос, выпуская часть давления — звук получился шипящим, как у парового клапана. Почувствовал, как кожа на лице и руках на мгновение вспыхнула внутренним жаром, став нестерпимо горячей, а изо рта вместе с дыханием вырвалась струйка дыма — ощущал себя чёртовым драконом, готовым спалить всё вокруг.

Брандт не отшатнулся — мужик был воином своего ремесла и видел всякое, но взгляд изменился. Ухмылка на долю секунды сползла с лица, сменившись вспышкой растерянности и чего-то ещё — кажется, гигант почувствовал жар.

— ХА-ХА-ХА-ХА!

Громоподобный раскат смеха прокатился под сводами казармы, заставив задрожать пламя в лампах — мужик ржал как безумный, запрокинув голову к потолку, и хлопал себя по бедру.

— Дерзкий! Дерзкий! — басил тот, вытирая выступившие слёзы. — Нравится! Леший меня забери, нравится мне это! Вижу, ты строптивая лошадка, парень. И огонь в тебе есть настоящий! Хорошо! Очень хорошо!

Брандт резко оборвал смех и посмотрел на меня уже без презрения, а с хищным азартом.

— А ну-ка давай! — гигант швырнул молот в сторону — тот с грохотом ударился о камни. — Пошли!

Перемена была столь стремительна и неожиданна, что на миг потерял ощущение реальности — только что Брандт готов был раздавить меня, а теперь… Что задумал?

А мастер-оружейник уже широкими шагами шёл к деревянному столу в центре зала — с грохотом опустился на лавку так, что та скрипнула, и начал деловито закатывать рукав рубахи, обнажая руку толщиной с меня, перевитую узлами мышц и шрамов.

— А ну сюда, щенок! — рявкнул гигант. — Будем мериться силами прямо сейчас, чтобы у тебя раз и навсегда отпало желание со мной спорить!

Брандт с грохотом опустил локоть на стол, и толстая столешница жалобно хрустнула — по дереву побежала змеевидная трещина.

Такого точно не ожидал. Чёрт возьми, что вообще происходит?

Медленно пошёл к нему, на ходу пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Армрестлинг? Серьёзно? Мужик хочет помериться силой? Или просто сломать мне руку, чтобы показать место?

Если проиграю — стану посмешищем и рабом. Если выиграю… Что тогда? Гигант зауважает меня? Вряд ли. Такие, как он, не прощают унижения — может уничтожить меня сотней других способов. Но раз Брандт сам, зная, что я практик, так уверенно бросил мне вызов, значит, мужик не просто груда мышц — он уверен в себе. Абсолютно уверен.

Ноги сами донесли до стола. Сел напротив гиганта, всё ещё пребывая в смятении, и поставил локоть на треснувшую древесину. Взгляд скользнул по его руке — гора из камней и узлов, перевитая жилами толщиной с палец. Когда моя ладонь легла в его, почувствовал себя ребёнком — рука утонула в хвате, словно тонкая ветка, которую поглотил ствол векового дуба. Его кожа была твёрдой, как подошва сапога, и шершавой от окалины — рука человека, который сделал сотни тысяч ударов молотом.

— Ну что, пацан? — лицо приблизилось, почувствовал запах табака и чеснока. Глаза искрились безумным азартом. — Готов ты, нет? Готов⁈ Померяемся силушкой! Твоя против моей. Твой огонь против моего железа, Кай, щенок ты деревенский! А-ха-ха-ха!

Молчал — просто дышал, игнорируя его слова, смех и давление. Я уже здесь, напротив — отступать некуда. Оставалось только одно — вложить всё, что есть, в единственный рывок. Неважно, какой будет результат — важно лишь то, насколько смогу сконцентрироваться в моменте.

Огненная Ци бурлила внутри, но её было мало, ведь я не практиковал как следует уже несколько дней. «Вот бы подышать жаром из кузни хотя бы полчаса…» — мелькнула шальная мысль, но времени нет.

Закрыл глаза на секунду, собирая остатки энергии в нижнем котле — чувствовал, как та сжимается в тугой комок, готовая взрывным импульсом устремиться в спину, в плечо, в бицепс.