Невезучая попаданка. Я исцелю твою дочь, дракон! (СИ) - Рунова Юна

Ровена

Разговор с Милисс прошёл вполне сносно. Оказалось, что в Дриоре подобные случаи не редкость, вот только все пришлые, как их назвала моя служанка, ставились на учёт и переходили в… собственность короны. Там-там! Вот так-то!

Тайная канцелярия Ладура Великолепного всю жизнь высасывала из этих бедолаг ценную информацию об их мирах. Говорили, что подвалы канцелярии заняты цехами, в которых пытаются воплотить в жизнь наиболее интересные диковины.

Похоже, что рассматриваются лишь те достижения, что могут улучшить жизнь аристократии: у бедняков особых бытовых и рабочих удобств я не заметила ни в Матуше, ни здесь. Очень странная и глупая политика! Нет, чтобы дать своим людям менее тягостное и более стабильное житьё, сильные мира сего радеют за отъевшееся окружение. Да, не слышали они тут, что бывает, когда низы с верхами в таком отрыве живут.

– Я вас не выдам, – в конце разговора пообещала Милисс. – Вы хоть и не такая добродушная, как покойная баронесса, но зато вон, сколько всего умеете и знаете. Да и я, на вас глядя, задумалась: что толку-то в красоте да кротости, когда каждый может тебя, как собаку беспородную, травить да мучить? Госпожа моя была хорошей, только совсем не умела ничего, да сносила все бедствия, сложа руки. Вы мне нравитесь, и я готова и дальше у вас служить, но обещайте, что ежели, правда, лечить тут всех будете, то возьмёте меня в ученицы.

На том и порешили. О своём невезении я тактично умолчала. Нечестно, согласна, но терять единственного адекватного человека, знающего о том, кто я на самом деле, мне не хотелось. Милисс не терпелось узнать о Земле и наших порядках, а я даже близко не представляла с чего начать.

Пока беседовали, Милисс привела меня в более-менее нормальный вид. Ванную принять я уже не успевала, но хотя бы обтёрлась влажной тряпкой и надела чистое платье. Девушка вновь громко вздыхала на мои отказы утянуть талию корсетом.

– У нас такие штуки не носят уже лет двести, – строго посмотрев на неё, отозвалась я.

– Ох, но ведь вы будете ужинать с мужчиной без компаньонки! Я просто с ума сойду, пока вы там будете! – не унималась моя блюстительница нравов.

– Поверь, если бы мсье Ландо решил меня соблазнить, корсет бы его не остановил, – с улыбкой ответила я. – Не забывай проверять каждый час, нет ли жара у нашего пациента. Пои его, только понемногу – два-три глотка каждые полчаса. Ну, ты помнишь!

Милисс кивнула и открыла передо мной дверь:

– Да храни вас пресветлая Шеана и супруг её Вайзирис, – молитвенно сложив руки, произнесла она.

Ага! Твой Вайзирис уже меня посторожил, спасибо!

Ландо к моему удивлению стоял прямо в коридоре за нашей дверью, явно собираясь постучать:

– Мадемуазель, а я уж решил, что вы забыли о своём обещании, – с улыбкой рокового героя-любовника сказал он. – Прошу. Надеюсь, вы любите оленину с горошком. Это самое изысканное блюдо из перечня в местном меню.

– Что ж, я полагаюсь на ваш вкус, виконт, – пролепетала я, принимая предложенную им руку.

К моему облегчению, Ландо не повёл меня в номера, а помог спуститься по широкой лестнице на первый этаж и устроиться за столиком местного общепита. Помещение было светлым и не слишком большим, кроме нас за столом в углу ужинала пожилая пара, по виду то ли дворян, то ли богатых горожан.

Я заметила, что скатерти здесь поражали белизной, а посуда сверкала от чистоты. Это меня обрадовало, потому как хоть улицы Ровены и были чисты, но в целом уровень санитарной опасности в этом мире был очень высок.

Виконт с грацией матёрого хищника присел на стул напротив меня и улыбнулся:

– Я хотел бы признаться, баронесса, – посматривая на меня из-под пушистых ресниц, начал он, – что после стычки с бандитами в Матуше был уверен: всё самое неожиданное на моём пути уже произошло. Как же я ошибся! Вызвался сопроводить прелестную даму и её милую служанку до Солёных островов и вдруг осознал, что это не такая уж простая задача. Скажу честно, вы смогли меня удивить и не раз!

Он плавно откинулся на спинку стула и слегка качнулся, перенося вес с одной ноги на другую. Бедняжка! Солевое ранение ещё долго не позволит ему ровно сидеть.

Еле сдержала смешок и кивнула на признательные речи:

– Я рада, что смогла вас развлечь.

– О нет! Не развлечь, а поразить. Впервые встретил женщину, способную по собственной воле войти в городскую тюрьму, – он рассмеялся, и я на секундочку зависла.

А что? Красивый он мужик, хоть порой и жутко раздражающий и позанудствовать любит, но всё же практически идеальный представитель местного генофонда.

– Ну, давайте, и я признаюсь? Я сама не думала, что способна, но выбора не было.

Рядом суетился хозяин гостиницы и пара слуг. Первый пожелал нам приятного вечера, нахвалил своего повара, выписанного из самой столичной гостиницы, и ушёл. Слуги торопливо расставляли перед нами тарелки, горшочки, нарезки разносолов и сыров. Ароматы были просто божественные, и я чуть ли не давилась слюной. Один из слуг, наконец, наполнил большие грубо огранённые стаканы из мутного стекла багряным вином, от которого шёл тонкий аромат вишни, и удалился.

Виконт взял свой бокал и, прищурившись, помахал в мою сторону указательным пальцем:

– О нет, баронесса, выбор у вас был, – он поднял бокал вверх. – Хочу выпить за вас и ваше большое сердце.

Ну да, ну да! Огромное просто.

Взяла свой бокал и тоже подняла вверх, а что делать? Было бы странно, если бы Эльтария отказалась выпить за саму себя. Сделав по глотку, мы приступили к ужину. Ела я с таким аппетитом, что в итоге Ландо отложил приборы и с интересом наблюдал.

– Что ещё? Когда вы так смотрите, виконт, мне кусок в горло не лезет! – прервав свой гастрономический кайф, сказала я и осеклась.

Вот опять я рядом с ним расслабляюсь! Эта его панибратская манера себя вести обманывает меня каждый раз. Если он узнает, что меня можно сдать государству и получить приятный бонус в ответ, будет ли сомневаться? Это не Милисс, которой и податься-то без меня некуда!

Виконт усмехнулся, сделал ещё один довольно щедрый глоток вина, обмакнул губы салфеткой:

– Вам не кажется, баронесса, что мы могли бы называть друг друга по имени? Мы столько всего пережили вместе, – предложил он и улыбнулся, скользя глазами по моим губам.

Под этим взглядом я растерялась, отложила приборы и тоже вытерла губы: мало ли чего он так уставился, может, я вся в брусничном соусе испачкалась.

– Почему бы нет? Я не против, – ответила я.

– Прелестно, Эльтария, – словно смакуя моё новое имя, сказал он.

– Вы не могли бы так откровенно на меня не смотреть, пока я ем, Айяр? – не выдержав, спросила я.

– Простите мою бестактность. Я говорил вам уже, что вы необыкновенная женщина? – продолжая поглядывать на меня, как кот на сметану, спросил он.

– Вроде бы. Простите, но я сегодня очень устала. Перенервничала, и пришлось зашивать мальчика…

– Как любопытно, – перебил меня он. – Вы где-то этому учились?

Я сглотнула собравшийся в горле ком и сделала, как в народе говорят, «морду кирпичом»:

– Любая уважающая себя дама умеет управляться с иглой и ниткой, Айяр, – ответила я сухо и выдавила из себя улыбку.

Он, не прекращая улыбаться, покивал:

– Конечно, вы правы! Только не каждой хватит духу зашивать людскую плоть, – он вновь отсалютовал мне бокалом. – Самое удивительное, Эльтария, что я вас знаю. Не лично разумеется. Слышал о вас. Вы ведь длительное время жили при дворе в качестве королевской фаворитки.

Так, вечер перестаёт быть томным! Пора мне баиньки!

– Не знала, что вы интересуетесь жизнью королевского двора, Айяр. Вы больше похожи на искателя приключений, чем на придворного, – улыбнулась я. – Благодарю за прекрасный ужин, но я действительно слишком устала. Пора ложится спать. Если нам повезёт, и у Уолдена не будет жара, то завтра двинемся в путь. И я сегодня не шутила, Айяр, если мы вам в тягость, я пойму.

– Что вы, Эльтария. Я сам себя не прощу, если не увижу, чем закончится это путешествие. Вот, как передам вас герцогу, лишь тогда успокоюсь.