Невезучая попаданка. Я исцелю твою дочь, дракон! (СИ) - Рунова Юна

– Вы слишком добры к нам, Айяр.

Всю ночь я не спала: проверяла как Уолд, давала ему настой ромашки, осматривала раны и трогала лоб. Стоило улечься и тревожные предчувствия сдавливали грудь. Уж не догадался ли наш провожатый, что никакая я ни баронесса? Сама виновата дура! Зачем на этот ужин согласилась.

На рассвете проснулся Уолден, попросил воды и проводить в уборную. Ужасно смутился, увидев на себе чужие бриджи, которые ему пожертвовал Костас. Нет, всё же кучер у нас золотой мужик!

– Ты не переживай, тебя Костас переодевал, – успокоила я его. – Ты как? Ехать-то сможешь?

– Смогу, – сипло сказал он и вдруг обнял меня, да так крепко. – Спасибо.

Еле отлепила его от себя:

– Лучшая благодарность – исполнение всех моих приказов беспрекословно! Понял?

Кивнул в ответ, стирая тыльной стороной ладони влагу с веснушчатых щёк. Вот ведь балбес!

Грузились шумно и долго. Устраивали нашего раненного бойца, устанавливали под лежанкой ёмкость с крышкой, наполненную ромашковым чаем, обкладывали её мешочками с горюнами.

Мы с Милисс закутались до ушей в меховые одеяла. Оставалось надеяться на погоду: горюны-то все на подогрев чая ушли. Костас принёс огромную корзину с овощами, ветчиной, свежим хлебом и вином. Вот ведь самоуправец! Серебряный, который я дала утром, был лично ему. Ну, ничего, доберёмся до переправы и там ему два вручу.

Ландо в наших суетливых сборах не участвовал, хмуро поглядывал на меня и вообще был сам не свой: ни улыбочек, ни шуточек, ни брюзжания.

Выехали почти в полдень, хорошо хоть так. Я пыталась дремать, но не смогла. Милисс достала какой-то душещипательный роман и делала вид, что читает, но я несколько раз ловила её за разглядыванием Уолдена.

Перекусили на развилке трёх дорог, прямо под кособоким указателем. До Вирны, где была переправа, оставалось ещё полдня пути.

Ландо всё больше хмурился, от бутерброда отказался и, сказав, что поедет вперёд, посмотрит, не размыло ли дорогу, стеганул лошадь и ускакал прочь.

– Странный он сегодня какой-то, даже с вами не любезничает, – глядя ему вслед, сказала Милисс и откусила от румяного яблока небольшой кусочек. – Эй, как там тебя? Уолд? На вот, поешь.

Оставшуюся часть пути дорога, и правда, оказалась не очень. Шёл проливной дождь, и мне искренне было жаль нашего кучера, но ведь не я же сяду на облучок? Да и Милисс вряд ли справится.

Ландо периодически мелькал на своём коне за окошком кареты. От ужасной тряски Уолден стонал во сне, а я наяву – болело всё, что может болеть у живого человека.

Наконец, впереди показалось море, оно словно выпрыгнуло из-за поворота. Дождь прекратился, и выкатилось бледное солнце, готовое вот-вот свалиться в воду. Вдали я разглядела едва заметную полоску суши – Солёные острова! 

Глава 5.2.

Вирна оказалась небольшим приморским поселением. Жили здесь в основном рыбаки, но был и небольшой рынок и даже свой ремесленный переулок. В отличие от Ровены здесь лишь центральная улица была выложена булыжником, остальные просто посыпаны мелким золотистым песком.

Небо опять затянули тучи, и пошёл дождь, потому поселение казалось пустым, лишь изредка попадался весь укутанный рыбак или бегущий домой весь мокрый и грязный мальчишка.

Ещё на привале было решено остановиться в единственном на всю Вирну постоялом дворе. Я хмуро поглядывала из окошка кареты на серые хоть и крепенькие домишки и снующих во дворах гусей, которых дождь совершенно не смущал.

– Жаль, что паром будет утром. Так не хочется тут задерживаться, – произнесла я вслух то, о чём думала уже, наверное, с час.

– Зато отогреетесь и отдохнёте. Я замёрзла, а вы-то, небось, совсем околели, – отозвалась Милисс.

Девчонка хоть и старалась хорохориться, но была непривычно взволнована.

– Что не так, Милисс? – с улыбкой спросила я. – Мы как въехали в Вирну, так ты вся в комок нервов превратилась, будто на иголках сидишь!

– Простите, госпожа. Предчувствие дурное у меня. Никак не могу от него избавиться, – виновато глядя на меня, сказала она.

Я и сама чувствовала внутри что-то странное, будто предостережение какое-то. Только что делать? Сесть на паром раньше, чем завтра утром я всё равно не смогу, да и ехать нам особо некуда. Думаю, за нарушение королевской воли ничего хорошего меня не ждёт.

– Ты расслабься! Поживём – увидим. Нам всё равно некуда больше податься. По крайней мере, пока.

В глубине души я жутко нервничала. Всё, что успела от Милисс узнать об этом герцоге Солёных островов, совершенно меня не радовало. Нелюдимый поборник патриархата и старых устоев, ненавидящий всё живое кроме своей больной дочери. Я даже надеялась, что он психанёт и выставит нас вон. Тогда я со спокойной душой смогу поселиться где-нибудь, да хоть в той же Ровене, и купить небольшой дом, а там уже и придумаю, как жить дальше.

Постоялый двор оказался ничем непримечательным: такой же крепкий домишко только побольше да со вторым этажом. Здесь строили из крупного камня типа земного песчаника и обмазывали дома то ли глиной, то ли подобием цементного раствора. Затем неизменно красили в бледно-голубой цвет.

На этот раз Костасу повезло: хозяин выделил нам большой добротный сарай для кареты и лошади. Сарай запирался на засов и большой замок. Ключ был вручён довольному, хоть и промокшему кучеру.

Уолден с помощью Милисс смог сам войти в дом, и я решила, что его вполне можно поселить в одной комнате с Костасом. Хватит парню с нами вместе спать, неприлично это. Ландо в нашем устройстве не участвовал, взял ключ от своей комнаты и отправился приводить себя в порядок.

Я долго торговалась с хозяином: этот глазастый тип заметил метку на руке Уолда. Пришлось доплатить пять серебряных монет сверху. За такую наглость я потребовала горячую ванну, ужин для всех и кувшин подогретого вина Костасу. Не хватало, что бы наш кучер заболел – весь день мок под дождём.

Если парень действительно останется с нами надо придумать, как эту метку удалить, а то проблем не оберёмся!

После ванны жизнь заиграла новыми красками, а уж после ужина и вовсе показалась не так уж и плоха. Я даже не удивилась когда нам принесли три вида жареной рыбы и всяческих морских гадов на закуску. Милисс фыркала, но ела. Рыба оказалась вкусной и хорошо приготовленной.

Перед сном я проведала Уолдена и Костаса и узнала, что у них всё прекрасно: кучер довольно посапывал после выпитого вина, а Уолд рассматривал картинки в книжке Милисс. Надо же и когда только она ему свою книжонку подсунула?

Спина у парня выглядела неплохо, я сменила ему повязки, проверила как рана на голове и велела долго не читать.

– Я не умею, госпожа. Картинки рассматриваю, – смущённо отозвался Уолд.

– Как обустроимся, попроси Милисс научить, думаю, она тебе не откажет, – улыбнулась я в ответ.

В коридоре столкнулась с Ландо, от него пахло спиртным, да и походка показалась мне шаткой.

– Можно совет, баронесса, – преградив мне дорогу, сказал он, – забирайте утром своих людей и уезжайте в Пьеж. Всего день пути и вы в большом приморском городе, где вас никто не знает. Продадите свои побрякушки и устроитесь вполне сносно. Вы не дурочка и уверен, не пропадёте.

– С чего вдруг вы решились на такие советы, виконт? – сухо отозвалась я.

– Я наслышан о нраве Шаарама. Вам там не будут рады, – он сделал шаг, приближаясь, в голубых глазах засверкали отблески свечей. – Вы мне нравитесь, и я желаю вам лучшей участи.

Последние слова мне совсем не понравились: он, словно на плаху, меня провожал. Бред какой-то!

– Мне невероятно приятна ваша забота, но я не пойду против воли короля. Жить в страхе это не для меня, а если сбегу, то остаток дней буду прятать лицо. Не хочу такой жизни. Вот выставит меня герцог, тогда и буду решать.

– В том-то и дело, что никто не знает наверняка. Если бы на его месте был я, я бы вас не выставил, Эльтария. Я бы вас поселил в замке. Вы бы спали на шелках и ходили в золоте, но, увы, я помолвлен, – с горечью сказал он. – И семейные узы требуют от меня быть ответственным.