Тьма. Том 8 (СИ) - Сухов Лео

Наши грузовики потянулись внутрь, чтобы сразу после ворот свернуть вправо на просторную стоянку. Там бойцы начали быстро отцеплять повреждённую технику. А старший прошёл через ворота с нами и теперь явно чего-то ждал.

Вскоре стало ясно, чего. Со стороны бетонных коробок домов, пыхтя, появились тягачи. Они заруливали на стоянку, выгружая из своих недр отряды по пять человек в заляпанной маслом одежде.

— Это наши мастера по технике, — пояснил тот самый старший охранник, Степаныч. — Они ваш металлолом ща живо распределят в мастерскую. Ремонт займёт от суток и более. Зависит от повреждений, наличия запчастей, ну и очереди в починку. Напоминаю, оплата у нас только наличностью или ликвидным бартером. Золото, патроны, горючее, медикаменты… Безнал тут, братцы, не катит: у нас в глуши связь с пятого на десятое.

— Понятно, — сказал я. — А где нам самим встать?

Степаныч жестом поманил меня за собой. Вернувшись к посту на воротах, он заглянул в сторожку и вышел оттуда с листом бумаги, на которой виднелась кривая и косая, но внятная схема поселения. На другой стороне просвечивал какой-то отчёт с множеством циферок.

— Вот карта. Свободные места для стоянки никак не отмечены. Гостиницы, где ещё есть места, тоже. Зато красным зачёркнуты стоянки и гостиницы, где мест больше точно нет. А вам, мои хорошие, с вашим количеством народу, лучше всего сюда!.. — Степаныч ткнул пальцем в большой квадрат на окраине, обозначенный как «ст. Уют. Ночлег. Уральск». — Там сразу три гостиницы на одном пятачке, так что места завались. И после вас ещё останется.

Я взял лист, изучая каракули. Схема напоминала средневековый город-крепость: узкие улочки, несколько площадей, а в центре — отдельно стоящее бетонное сооружение, подписанное «Цитадель. Последний Рубеж».

— Спасибо, — с искренней благодарностью кивнул я, складывая схему. — Ещё вопрос. Где мне можно найти одного человека? Из новых прибывших.

— Кого именно? — не стал отказывать в лишней услуге Степаныч.

Я открыл рот и задумался, кого назвать. Михаил Дутный и Иван Семёнов стояли совсем близко. И можно было бы сказать про цесаревну: Иван-то, понятное дело, в курсе. А вот Дутный не подозревал о моих высоких связях. И знать ему про них было необязательно.

Поэтому я решил спросить про Арсения Булатова. Тайный Приказ был куда более приземлённым и понятным, чем царский двор. Тем более, о том, что в Тоболе у меня вышла смертоубийственная стычка с другим дворянином, знали многие.

— Арсений Булатов. Сотрудник Тайного Приказа. Его дружина должна была прибыть позавчера или вчера.

Степаныча покивал, вспоминая и морща лоб, а потом всё-таки ответил.

— Их разместили в «Последнем Рубеже», — он уверенно ткнул пальцем в центральную цитадель на плане. — Там нынче всё руководство и всякие… Другие особые гости. Доступ туда ограничен. Попасть внутрь можно по вызову или пропуску. Поэтому скажи тамошней охране у входа, чтобы о тебе доложили.

— Понял. Большое спасибо.

— Не за что!.. — буркнул Степаныч и махнул рукой, прощаясь.

Въезд в Хворостово напоминал попадание в другой мир. Вернее, в его суровую, утилитарную изнанку. Если снаружи ещё оставались намёки на привычные пейзажи — поля, дорога, снег — то внутри нас почти сразу поглотил лабиринт из узких улиц, проложенных между однотипными бетонными коробками.

Серость была всеохватывающей. Серые стены, серые бетонные плиты под колёсами, серое небо в просветах между крышами. Окна в зданиях были маленькими, словно бойницы, а на плоских кровлях виднелись самодельные укрепления и позиции для стрелков. Всё в этом поселении дышало простотой, функциональностью и желанием выжить любой ценой.

Наша колонна медленно ползла по главной артерии этого бетонного муравейника. И на первом же перекрёстке Иван Семёнов, стоя в люке своего вездехода, подал знак.

— Нам сюда, Фёдор Андреевич! — крикнул он, указывая на поворот, куда уже въезжали его машины. — Раненых увозим с собой, пока наш лекарь с ними не закончил. Если что, мы в нашей служебной части рядом с гостиницей «Аист».

— Удачи вам! Спасибо за помощь! — отозвался я, высунувшись из кузова и махнув рукой.

Мы продолжили путь, но ненадолго. Следующим нас покинул Михаил Дутный, которому на посту охраны посоветовали другую стоянку. Его машины, отделившись от колонны, тоже растворились в серых бетонных улицах.

А затем, наконец, и мы добрались до места отдыха. Это оказалась огромная бетонная площадка, окружённая с трёх сторон всё такими же унылыми зданиями. На их первых этажах виднелись суровые, без лишних украшений и завитушек, вывески: «Уют», «Ночлег» и «Уральск».

На стоянке хватало машин, и некоторые почему-то занимали сразу пару мест. Эту странность мне объяснил Слава, как оказалось, уже видевший подобное.

— Места в обрез. Если все подбитые машины починят и привезут сюда, получится давка. Вот и занимают заранее, чтобы потом не воевать за стоянку.

Техника начала занимать места, бойцы выходили, строясь перед грузовиками. Разведчики Бархана за это время успели проверить каждую из гостиниц. И, в конце концов, указали на «Уют», где с гарантией хватило бы номеров на всех. Разделяться не хотелось, мало ли что здесь случится…

Глава 7

Глава 7

Из эфира Серых земель:

[Помехи]

Бссс!

Бсс!

Бс!

[Помехи]

…нято!..

[Помехи]

…итесь!

[Помехи]

…дем!

Гостиница «Уют» была той же бетонной коробкой, что и все остальные. Зато, войдя внутрь, мы попали в довольно просторную переднюю.

Забавно, но внутренняя отделка помещений, кажется, была здесь не в чести. На стенах прекрасно просматривались швы между плитами, залитые раствором. Да и на потолке тоже швы виднелись. Возникало ощущение, что местные знали толк в выживании, но забыли о таком понятии, как уют.

Вдвойне забавно, что наша гостиница называлась именно «Уют».

Стоило войти, как навстречу нам из-за стойки, словно из-под земли, вырос вертлявый мужчина с глазами-бусинками и очень озабоченно-деловым видом. На груди у него болталась самодельная бирка: «Гостевой. Г-ца Уют».

— Судари! Судари!.. Сударыня! — затараторил он, радостно потирая руки. — Новоприбывшие? Места нужны? У нас, сами понимаете, наплыв, но я, Степан Игнатьевич, всегда найду выход!..

Я окинул взглядом помещение. Внутрь втягивались бойцы с вещмешками, мимо меня только что пронесли ящик с патронами, а из-за угла доносились возгласы и чей-то спор.

— Нам нужно разместить людей, — перебил я словесный поток. — Дружину и разведчиков. И мне с супругой желательно отдельную комнату.

Взгляд Степана Игнатьевича на миг задержался на моём шраме, изгвазданной одежде, а потом и на уставше-бледной Авелине. И в его глазах тут же зажглась искорка понимания.

— Отдельную? — он сделал вид, что задумался, но я был уверен, что все варианты давным-давно просчитаны. — Сейчас, сейчас…

С этими словами мужчина кинулся обратно к стойке и, слюнявя палец, порылся в толстой тетрадке. После чего очень радостно провозгласил:

— Есть один вариант! Под самой крышей. Комнатка несколько скромная, зато своя! И тепло, и уборная с помывочной имеются!

— Идёт, — коротко кивнул я.

— Прекрасно! — гостевой изобразил сияющую улыбку. — А для ваших людей… Сейчас у нас уплотнение проводится. Однако пару десятков комнат вашим людям найдём.

Как он умудрился посчитать моих людей, которые даже не все ещё вошли — загадка. Может, успели сообщить. А может, этот странный тип через стены не хуже рентгена видел.

Прежде чем идти под крышу, мы с Авелиной решили проверить условия для бойцов. Основную организацию, правда, взяли на себя Слава и Давид. Комнаты, которые мы увидели, действительно прошли через уплотнение, нынче больше напоминая армейские казармы. В бывших одноместных номерах с единственным окном и крошечным шкафом теперь стояло по три двухъярусных кровати, застеленных казённым, но чистым бельём.