Тьма. Том 8 (СИ) - Сухов Лео

Наша объединённая колонна ползла к воротам Хворостово вместе со всеми. Оставалось не так уж много, но скорость была прямо-таки черепашья. Приходилось скучать, оглядываясь вокруг и рассматривая другие отряды зачистки.

А сзади пристраивались всё новые и новые машины, прибывающие сплошным, нервным потоком. Справа высились деревья, слева был спуск и глубокий снег. Казалось бы, обгонять там негде… Но, как это обычно и бывает, нашёлся один-единственный умник.

Вернее, несколько гусеничных машин, марки которых я не распознал, и с гербом какого-то знатного рода. Видимо, представитель этого рода решил, что правила не для него, красивого, писаны, а в пробке пусть ждут всякие неудачники. Его колонна свернула с дороги и пошла вдоль проторенной колеи, надеясь, вероятно, проскочить к воротам по глубокому снегу.

Я, когда это увидел, сначала глазам не поверил. А потом, честно говоря, на десяток секунд аж опешил от такой наглости. И, судя по ошарашенным лицам впереди, я был не одинок. Люди наблюдали за этим цирком со смесью глубочайшего изумления, раздражения и чёрной зависти.

И всё бы у наглецов прокатило… Но не прокатило. Путь им преградил здоровенный грузовик с откинутыми бортами, из которого высыпало человек десять бойцов. Не дворянского рода, судя по потрёпанной экипировке и отсутствию горделивых поз. Глава этого отряда, коренастый детина с обычным, а не чёрным шрамом через всё лицо, вышел и встал прямо перед головной машиной наглецов, заставив её водителя остановиться.

«Ну всё, шоу начинается…», — подумал я, а затем выбрался из грузовика и поспешил на подмогу.

За мной, не спрашивая, подтянулась Авелина и полудесяток Хлебова. А следом Давид с несколькими бойцами и даже Михаил Дутный с десятком своих дружинников.

И мы такие не одни были. Ещё несколько групп смельчаков отделилось от пробки и тоже поспешили к месту действия. Причём, сомневаюсь, что кто-то из них шёл защищать обнаглевшего дворянчика…

А тот, между тем, выбрался из головной машины, и тоже не один, а вместе с десятком своих бойцов. И все они, набычась, попёрли буром на ребят, преградивших им путь, что-то яростно высказывая.

Издалека слышно ничего не было, но я и так мог представить. Дворянин наверняка требовал пропустить, потому что ему больше всех надо… Ну, конечно, он не так говорил, а, скорее всего, объяснял по-другому: мол, что раненых надо срочно лечить, что дела рода не ждут, и что у него беременная в машине, которой вот-вот рожать… Нет, две беременных! И обе рожают, вот прямо сейцас.

А коренастый, наверно, пытался воззвать к совести двусердого, ещё не понимая, что нельзя взывать к пустоте. И, собственно, когда мы приблизились, ничего в общей картине не изменилось. Разве что коренастый уже собирался уступить, готовясь сдаться на милость хамства и чванства.

— Ты хоть понимаешь, что я с тобой сделаю⁈ — подойдя ещё ближе, услышал я шипение дворянина. — Да я тебе такую сладкую жизнь обеспечу, что ты проклянёшь тот день, когда родился, тупой ты недоносок!..

— Все стоят, и вы стойте! — сжав губы, похоже, не в первый раз упрямо повторил коренастый.

— Ты совсем берега попутал? Ты понимаешь, с кем связался⁈ — шипел дворянин, продолжая на него наступать.

— Все стоят, и вы стойте! — хоть и без прежней уверенности, но гнул свою линию коренастый.

И я решил, что пришла пора ему помочь. Преодолев последние шаги, молча встал рядом с коренастым. Рядом остановилась Авелина, смерив наглого дворянчика ледяным взглядом королевы Васильков. По обе стороны от нас разминали шеи, как бы случайно демонстрируя мышцы под куртками, ребята Хлебова. Сзади подтягивался Давид с моим временным соседом Дутным.

А вишенкой на торте стала чёрная тень, скользнувшая из-под ближайшего грузовика. Тёма осторожно ступал лапками по глубокому снегу, одновременно глядя на наглеца с такой брезгливостью, что этот тип не смог её не почувствовать.

И даже дёрнулся было в сторону моего кота, видно, собираясь наподдать сапогом. Но вовремя перехватил мой очень угрожающий и выразительный взгляд.

— Вам чего? — бросил дворянин, с неохотой переключаясь на общение с нами.

— И куда прём? — почти спокойно уточнил я.

— А вам какое дело? — буркнул дворянин, оглядываясь.

Количество зрителей, которые всё ещё подтягивались к месту действия, ему сильно не понравилось. Равно как и количество людей, встававших за коренастым и постепенно отрезавших путь до Хворостово.

— Так я в пробке стою! — с вежливой улыбкой ответил я.

— А я нет, меня там люди ждут! — попытался было пойти ва-банк дворянин.

— Стоишь, — не согласился я. — В са-а-амом хвосте!..

— А то что? — поморщился наглец.

Он неприязненно глянул на меня и пожевал губами, словно готовясь плюнуть. Однако в этот момент подскочил один из его бойцов и принялся что-то шептать боссу на ухо. Не то чтобы я расслышал всю фразу, но свою фамилию уловил. Дворянин дослушал бойца, помрачнел, снова посмотрел на меня, на Авелину, на коренастого… На Тёму смотреть побоялся…

А потом бросил, как будто свысока:

— Радуйтесь, что у меня дело срочное!

— В хвосте очереди? — выразительно уточнил я, глазами указывая направление.

Двусердый хам ничего не ответил. Просто сплюнул в грязный снег и двинулся обратно к себе в кабину. Кивком головы он отдал приказ водителям, и бронемашины, фыркнув двигателями, начали разворачиваться, с трудом вылезая из сугробов, чтобы влиться в конец общей колонны.

— Ну это, ваше благородие… — хрипло усмехнулся рядом Давид. — Видать, слава бежит впереди вас. А всего-то пришлось одного негодяя прихлопнуть…

Отвечать я не стал. Просто усмехнулся, хлопнул Мережковского по плечу и, подхватив Тёму на руки, поспешил обратно к нашим машинам.

Колонна за это время подползла к Хворостово ещё десятка на три метров. А вскоре мы наконец-то проехали изгиб дороги. И смогли рассмотреть нашу цель во всём её сурово-бетонном великолепии.

Ворота внутрь действительно были только одни. И те, узкие, рассчитанные на проход одной-двух машин, не больше. С двух сторон их обрамлял высокий и крутой земляной вал, будто списанный со средневековой крепости. А на валу стояла уже не земляная, а добротная бетонная стена, вся в амбразурах и с вышками, где темнели силуэты пулемётных расчётов.

Стена выглядела серьёзно. А вот защитники на ней — неоднозначно. Кто-то был облачён в камуфляж нового образца и вооружён современной винтовкой, а рядом стоял дед в застиранном тулупе чуть ли не середины прошлого века и с допотопным ружьём. Зато вид у всех был одинаково суровый и решительный.

Местные. Ополчение, насколько я понял.

Наконец, наша колонна, издавая рык и скрежет, подкатила к самым воротам. Вблизи стена выглядела ещё монументальнее. Бетон был покрыт шрамами от когтей и подозрительного вида тёмными подтёками, но держался на совесть. А воздух в окрестностях гудел от грохота двигателей, криков и матерной перебранки.

Я, Давид и Михаил Дутный вылезли из машин, чтобы возглавить переговоры на входе.

— Документы, списки личного состава, опись техники и груза! — без предисловий бросил старший в охране ворот.

Давид предусмотрительно протянул папку с бумагами. Приняв её, старший начал бегло просматривать документы, но тут к нам наконец-то подтянулся Иван Семёнов. Главный охранник поднял взгляд, на миг прищурился, а потом спросил:

— Иван, ты что ли?

— Здорово, Степаныч! Не узнал?

— Не узнал, — усмехнулся старший. — Богатым будешь. Ты следующий?

— Мы все вместе, — кивнул Семён на наши машины. — Объединённый отряд.

— Много побитой техники? — уточнил старший и, выслушав наши ответы, кивнул.

После чего снова начал листать документы, но уже куда менее въедливо их разглядывал.

А мы терпеливо ждали, пока он закончит.

— По спискам всё ясно! — старший, наконец, решительно захлопнул папку и вернул её Давиду. — Повреждённые машины сейчас оттащим в починку. Заезжайте, останавливайтесь за воротами и отцепляйте.