Уж не знаю.
Я пододвинул стул «кавалера» обратно к столику и сел.
— Это был редактор «Ходдимир-ньюс» или «Ужас, что произошло»?
— Возможно, — с усмешкой ответила вампирша. — Не спрашивала.
— Ты подсунула журналистам доказательства подделки.
— А может, они сами додумались?
Я вздохнул.
— Зачем?
Она нежно скользнула пальцами по моей руке.
— Потому что, мой грозный капитан… если Сэша выиграет выборы, мы получим власть. А если ее снимут — мы останемся ни с чем. Хур-Хур меня не очень устраивает. Фенечка прелесть, но фиг его знает, что на уме у этих шушундриков… Так что… как бы это сказать… Своя кошка ближе к телу.
Я отстранился.
— Ты играешь в опасную игру.
— Другие мне не интересны.
— Паренька решила сожрать мне назло? Обиделась, что тебя до оргии не допустили и кровушкой не угостили?
— Дорогой, ну как же ты не поймешь! Женщину нужно удовлетворять, иначе она найдет замену. Хотя бы на один раз. Такие слабые мальчики на большее не тянут. Но что поделать? Девушке надо кого-то кушать. А ты никак не хочешь меня прощать.
— Вряд ли ты заслужишь мое прощение, если будешь вести себя все хуже.
— Зато хотя бы внимание привлеку.
* * *
Я сидел в зале Городского Совета, чувствуя себя зрителем в театре абсурда.
Нет, дебаты еще не начались. Но что они превратятся в фарс можно даже не сомневаться.
Рядом сидели мои девочки — все, кроме Сэши. Она готовилась к выступлению.
Нас пригласили в качестве почетных гостей.
Кроме экипажа избушки такой чести удостоились только журналисты и полицейские — на правах охраны, если не считать Бегемота и Грейдера.
Я каждый раз морщился, глядя в его сторону.
Он отвечал взаимностью.
Вокруг — 180 сенаторов, каждый из которых выглядел так, будто уже пожалел о своем выборе профессии.
Слева от меня сидела Шондра и держала в руках блокнот. Не знаю зачем. Записывать тезисы кандидатов? Подсчитывать, сколько раз Сэша скажет «кити-кити»?
Справа Кармилла злорадно ухмылялась, попивая из бокала что-то темно-красное. Возможно, вино, но это не точно.
Ди-Ди скучала и вертела на пальце какую-то шестеренку — ей не разрешили выступить в защиту прав роботов, так что всякий интерес к мероприятию она потеряла.
Роза молча наблюдала за происходящим, изредка шевеля лианами, будто предчувствуя катастрофу.
Ну, или это я предчувствовал.
Вайлет хоть и обрела личность, но продолжила привычно выдавать сухие факты:
— Вероятность победы Сэши — 48,3%. Хур-Хура — 48,3%. Остальные 3,4% — погрешность, связанная с возможным бунтом сенаторов.
— А вероятность того, что я сдохну от стыда? — спросил я.
— 12,7%. Но учитывая вашу регенерацию, процесс займет больше времени, чем дебаты.
На сцене царило оживление.
Глуб-Морк, наш любимый осьминог-ведущий, в очередной раз облачился в парадный смокинг и, размахивая щупальцами, объявил:
— Дамы и господа, сенаторы и случайные зрители! Сегодня мы станем свидетелями исторического события! Второй тур выборов президента Ходдимира! И перед вами — два кандидата, которые… э-э… не являются людьми! Это ли не победа духа равенства и братства всех народов? Аплодисменты!
Зал зааплодировал.
Сэша выскочила вперед и махнула лапкой:
— Привеееет, кити-кити! Я так рада вас всех видеть!
Ее улыбка по яркости запросто могла соперничать с лампочкой на 100 ватт.
Хур-Хур степенно подошел к своей трибуне, его экзоскелет блестел в свете софитов.
— Приветствие! — сказал он. — Давайте обсудим будущее!
Глуб-Морк слегка занервничал при виде доброжелательной улыбки шушундрика, но взял себя в руки и продолжил:
— Итак, первый вопрос: экономика! Госпожа Сэша, как вы планируете поддерживать бюджет города, если ваша программа включает бесплатное мороженое для всех?
Сэша наклонила голову, будто впервые задумалась о чем-то сложнее заводной мышки.
— Нууу… если все будут счастливы, они будут больше работать! А если не будут — ну и ладно, кити-кити! Главное, чтобы мороженое было!
По залу прокатились снисходительные смешки.
— Неэффективно, — прозвучал механический голос Хур-Хура. — Мы предлагаем продавать излишки мазута. Это доход и экология.
— Но мазут — это грязь, кити-кити! — возмутилась Сэша.
— Да. Но вкусная.
Сэша фыркнула:
— А мороженое вкуснее!
— Спорно.
Кармилла тихо прыснула:
— Боже, это как спор двух детей в песочнице.
— Следующий вопрос: безопасность! — поспешил сменить тему Глуб-Морк. — Господин Хур-Хур, как вы планируете бороться с преступностью?
— Мы будем есть.
— … что?
— Преступники — это отходы общества. Мы их переработаем.
— В смысле⁈ — остолбенел глубляк.
— В прямом. В Ходдимире узаконена смертная казнь через электрический стул. Но трупы — это отличная пища. Да еще и прожаренная. Мясо — не такой вкусный продукт, как нефть. Но мой народ не привередлив.
Сэша весело подпрыгнула:
— А я предлагаю кототерапию! Всех плохих дяденек заставить гладить котиков, пока они не станут хорошими!
Мне резко стало жалко «плохих дяденек».
— И это сработает⁈ — офигел Глуб-Морк.
— Нууу… если котикам понравится — точно сработает! Нельзя же любить котиков и оставаться плохим человеком, правильно? Полюбил котика — исправился!
Зал засмеялся.
— Недостаточно эффективно, — заключил Хур-Хур.
— Третий вопрос: международные отношения! — Глуб-Морк уже начал бледнеть. — Как вы будете общаться с другими городами?
Сэша сверкнула глазками:
— Будем играть в кошки-мышки! Если они выиграют — мы друзья! Если проиграют… ну, значит, они плохо играют, кити-кити!
— Мы предлагаем торговлю, — сказал Хур-Хур. — Мазут в обмен на технологии.
— А если они не хотят мазут?
— Тогда они глупые.
Ди-Ди тихо прошептала:
— Ядрена гайка… они же разнесут нам всю дипломатию…
— Четвертый вопрос: здравоохранение!
Сэша сразу оживилась:
— Все больницы перекрасить в розовый! И дать врачам костюмы зайчиков, чтобы дети не боялись!
— Мы предлагаем лечение мазутом, — гнул свою линию Хур-Хур. — Он убивает 99% бактерий и 1% пациентов.
— Это же опасно! — возмутился глубляк.
— Зато быстро, — ответил шушундрик.
Шондра закрыла лицо руками.
— Пятый вопрос: культура!
Сэша засияла:
— Я хочу, чтобы все фонари светились розовым! И чтобы по улицам бегали солнечные зайчики!
— Мы хотим памятник шушундрику на каждой площади.
— Зачем⁈ — офигел Глуб-Морк.
— В качестве компенсации за тысячелетия униженного положения. И как напоминание, что мы больше не едим людей.
В этот момент один из сенаторов встал и, дрожа от ярости, крикнул:
— Да это же полный бред! Мы не можем выбирать между кошкой и монстром!
Повисла напряженная тишина.
Потом Сэша наклонила голову и тихо спросила:
— А… а тебе не нравятся котики, кити-кити?
Сенатор замер.
— Я…
— Ты же не хочешь, чтобы я грустила, да? — ее глаза стали огромными, а ушки грустно опустились.
— …
— … кити-кити?
Сенатор медленно сел, покраснев.
Хур-Хур наблюдал за этим, потом вздохнул:
— Это нечестная игра.
— Зато эффективная, — шепнула Кармилла.
— Это ты ее подучила? — возмутился я.
— Что ты, милый. У девочки природный талант. Она же киса.
Началось голосование.
Шондра что-то чиркала в блокноте. Не удержался и заглянул.
Сразу же приподнял бровь, а девушка пожала плечами.
— А что? Ну да, я немного рисую. Мне не разрешили пронести автомат в зал заседаний. Так что вот.
