Системный Кузнец IV (СИ) - Мечников Ярослав

Старик отвернулся к чану, демонстративно теряя ко мне интерес — спина выражала осуждение.

Меня кольнуло обидой — ведь земляки, в одной лодке! Почему такой холодный приём? Сам ведь уехал, когда приказали, не сопротивлялся — а теперь винит нас за тот же поступок? Или старику просто стыдно, и вымещает на нас?

Я поджал губы и перевёл взгляд на Ларса. Кожевник ссутулился и отвёл глаза — было явно неловко находиться меж двух огней.

— Э-э… я, собственно, вот зачем пришёл… — начал более деловым тоном, решив не лезть в душу к старику. — Ларс, я видел у тебя сумку — поясную, крепкую. Чтобы мелочь всегда при себе носить. Мог бы ты… ну, одолжить её? Или продать? Деньги есть. Как раз для них и нужна…

Парень бросил затравленный взгляд на Грома — тот стоял, помешивая палкой в вонючем растворе, всем видом показывая, что нас не существует.

— А… да, есть… — пробормотал молодой кожевник. — Я сам их делал, но…

Снова покосился на спину учителя.

— Просто так дать не смогу, наверное. Всё-таки материал мастера… кожа, нитки… Понимаешь? — Ларс говорил виновато, словно извинялся за то, что не может помочь другу.

— Понял, — я кивнул, стараясь сохранить бодрый вид. — Ну, хотя бы продать тогда? М? Я заплачу честную цену.

Мой взгляд метался от растерянного Ларса к ледяной спине Грома.

Парень снова посмотрел на старика, ожидая разрешения, знака, хоть чего-нибудь — будто язык проглотил без команды учителя — запнулся, открыл рот, закрыл…

— Тоже у мастера нужно спрашивать, — наконец выдавил блондин. Чувствовал, что хочет помочь, но страх и чувство вины связывали паренька по рукам и ногам.

Я шагнул ближе, нарушая невидимую границу, которую очертил вокруг себя старик. Постоял молча пару секунд, надеясь, что тот хотя бы дёрнется или краем глаза посмотрит в мою сторону — ничего. Только тяжёлый вздох и движение палки в чане.

— Мастер Гром, — начал снова, стараясь говорить спокойно и уважительно. — Могу купить у вас сумку? Или одолжить? Любой вариант годится. Деньги у меня есть, я не прошу подачек. Просто боюсь, что украдут, пока я на смене, и таскаю всё с собой как дурак, неудобно…

Кивнул на пояс, где болтался привязанный мешочек, но мужик продолжал упорно игнорировать моё существование.

Раздражение начало подниматься волной. Да что я ему сделал-то, в конце концов⁈ Я не предатель, а такой же заложник ситуации! Хотелось плюнуть и уйти. Но вдохнул, гася эмоции — ладно, у мужика свои тараканы — не нужно вестись, просто поговорить по-человечески.

— Мастер… — я понизил голос. — Если у вас обида какая на меня… вы так и скажите. Не молчите. Я ж свой всё-таки — из Оплота.

Старичок снова со свистом втянул воздух носом — плечи напряглись. Было видно, что внутри мастера идёт борьба, что слова рвутся наружу, но тот держит их за зубами.

Повисла пауза. Некомфортно было всем, но хуже всего приходилось Ларсу — паренёк переводил взгляд с меня на учителя, и в глазах читалось сожаление.

— Ну ладно… — наконец сказал я. — Нет так нет. Навязываться не буду. Ларс… потом увидимся — всё понимаю. Всякое случается.

Начал медленно разворачиваться, чувствуя досаду — не получил сумку, да ещё и земляка, считай, потерял.

— Бери сумку, — вдруг раздался за спиной голос.

Я замер и нахмурился — нужно было вот так изводить молчанием, чтобы потом просто согласиться? Без нотаций и торгов?

Повернул голову вполоборота — мастер не смотрел на меня, взгляд прикован к мутной воде в чане.

— Вы — молодёжь, — наконец, глухо произнёс Гром то, что лежало на сердце. — Вы могли остаться — драться. У меня уже нет сил, выбора не было. А у вас…

— Мастер… — перебил его, не дав закончить мысль о нашей якобы трусости. — Выбора у меня не было точно так же. — Бросил быстрый взгляд на Ларса, который опустил глаза. — Не знаю, как там у других, но мне ясно было велено…

Старик впервые глянул на меня — в глазах была печаль и острая игла укора. Гром смотрел долго и пристально, словно пытаясь прочесть что-то на моём лице. Стало не по себе — казалось, кожевник хотел что-то сказать, обвинить или оправдаться, но в последний момент проглотил слова и снова убрал взгляд.

Честно? Я его не понял — ведь всё доступно объяснил. Чего старик хотел-то? Чтобы мы с вилами пошли против бронированных всадников барона? Чтобы самовольно положили головы на плаху из гордости? Да, я и сам хотел уйти, не скрою, но в итоге-то привели силой.

Ай, к чёрту — играть в игры и разгадывать чужие ребусы желания нет. Но уходить просто так, с чувством недосказанности, не мог.

Развернулся всем корпусом к старику.

— Мастер Гром, — сказал уверенно, но в голосе просквозило раздражение. — Я считаю, что мы тут, в чужой земле, должны друг за друга держаться, а не играть в судей и обвинителей — кто что мог, кто что должен был сделать. Поздно — мы уже здесь, поэтому давайте помогать друг другу. Делать то, что умеем лучше всего: оружие, доспехи — покажем, что в Оплоте школа не хуже, а то и лучше местной.

Сделал паузу, переводя дух.

— У нас другого выбора сейчас нет. Мы в сердце горы, в брюхе зверя — над нами буквально сидит сам барон, нам пока никуда не деться. А Оплот… — голос дрогнул, но я продолжил. — Мы можем молиться духам, чтобы тот уцелел. Вот только, как показала практика, молитвы от падальщиков не спасают. А можем сделать такое оружие, чтобы перебить эту нечисть. И если не спасти нашу деревню, так спасти другие. Я здесь именно для этого.

Закончил и замолчал, внимательно глядя на старика — гром смотрел серьёзно, не моргая. Оглядел с ног до головы, будто знакомился заново.

— Годится, — наконец сухо бросил мужик.

Я помолчал немного и кивнул. Ларс, стоявший рядом, расплылся в облегчённой улыбке.

В помещении было слышно только шарканье ножей по коже, плеск воды и далёкий гул молотов. Но в пространстве между нами произошло что-то важное — понимание. Оплот не рассыпался в пыль, а как разбитая мозаика, начал собирать себя по крупицам.

— Сейчас! Я мигом! Принесу сумку! — засуетился блондин и, не дожидаясь разрешения, побежал в один из боковых тоннелей.

Мы остались с Громом вдвоём — тишина больше не была враждебной, кажется, теперь старик смотрел на меня как на равного.

— Слышал я… что ты там, в Оплоте, сотворил, —негромко сказал мужик, не глядя на меня. — Оружие соорудил толковое. Молодец, парень — хорошая работа.

— Спасибо, — Я сглотнул. Похвала от мастера стоила дорого. — Вот только… всё равно не помогло.

Старик лишь тяжело вздохнул, но ничего не ответил.

— С мастером-то своим разговаривал? — искоса глядя на меня, как-бы между делом спросил кожевник.

— Говорил, — ответил просто. Добавлять что-либо не хотелось.

Гром кивнул, не сводя с меня внимательного взгляда — всё понял без слов — тоже видел, что Гуннар здесь совсем расклеился.

— Я тебе вот что скажу, мальчик, — старик шагнул ближе, голос зазвучал тише и доверительнее. — Ты здесь проявить себя можешь — шанс есть. Сам, наверное, заметил — ваш главный, оружейник этот, Брандт, поди в кузне-то больше и не появлялся, после того как поприветствовал тебя?

Нахмурился, прокручивая в памяти события ночи. Действительно — после того армрестлинга больше не видел его рыжей гривы в цеху.

— Что правда, то правда, — задумчиво ответил.

— Он когда там появляется, все по струнке ходят, дышать боятся, — продолжил Гром. — Следит, чтоб мужики слишком много на себя не брали, не умничали, делали строго что сказано. Но вот что скажу… Хоть он и… — старик замялся, подбирая слово, — хоть он чокнутый на всю голову, а всё-таки присматривается, ищет. Если кто-то себя проявит, покажет — может забрать к себе, наверх.

— Наверх?

— Выше есть особая пещера — «Горнило», — прошептал старик. — В ней работают настоящие мастера — куют такое оружие, о котором ты в Оплоте и не слыхивал: сталь, которая режет камень, доспехи, которые легче шёлка, артефакты.

Глаза старика расширились, в них заплясал огонёк, словно он говорил о сокровищах дракона или о другом измерении.