Хозяйка Его Виноградников (СИ) - Шевцова Наталья

Которая встретила их ароматом трав, специй, мяса, овощей и… всеобщей суматохой.

Медные кастрюли и сковороды сверкали в свете больших свечей и факелов, развешанных по стенам. Длинные деревянные столы были уставлены мисками, кастрюлями и тарелками, из которых поднимался пар. Повара в белых колпаках и фартуках спешно перемешивали соусы, проверяли жаркое и украшали десерты, добавляя последние штрихи. Возле окна, где на подоконнике стояли горшочки с ароматными травами и специями, ещё один повар раскатывал тесто для пирогов, присыпая его мукой. На столе рядом кухонные работники аккуратно резали свежие фрукты, укладывая их в изящные пирамиды. Рядом другие кухонные работники умело разделывали рыбу и дичь, выкладывая филе на серебряные подносы. Третьи – носились по кухне, перенося подносы с подготовленными закусками и салатами к выходу.

Один из них едва не столкнулся с Викторией и Эллой в дверях. К счастью, в том, что касается маневрирования с подносом в руках он был профессионалом, и потому, хотя и в самый последний момент, но он всё же ушел от лобового столкновения, задев Викторию лишь плечом.

– Прошу прощения, сеньо… – скороговоркой пробормотал он себе под нос, даже не остановившись. По причине чего, о последних его словах Виктория скорее догадалась, чем услышала.

Ошеломленная столкновением она, вспомнив о своём платье, отступила к стеночке и хотела было покинуть кухню, но тут её и Эллу заметил главный повар, чья внушительная фигура, возвышалась над мельтешащими туда-сюда поварами и помощниками. Высокий и широкоплечий он единственный никуда не спешил и не суетился, что яснее каких-либо слов говорило: у него все под полным контролем.

– Сеньорита Виктория! – приветствовал он новоявленную хозяйку широкой, благодушной улыбкой, поразив её глубиной и бархатистостью тембра своего голоса. – Не пугайтесь, у нас так всегда, когда мы обслуживаем банкеты. Сеньора Бенедетти, – поклонился он Элле. – Я так понимаю, вы хотели узнать, можно ли приглашать гостей к столу? – спросил он.

Виктория кивнула и одновременно с её кивком один из поваров, громко объявил:

– С закусками и аперитивами мы закончили!

– Вот вам и ответ, – улыбнулся шеф-повар всё той же широкой и благодушной улыбкой. Вслед за чем улыбнулся ещё шире в ответ на благодарность Виктории.

– Тогда не будем больше вам мешать, – опасливо покосившись, на «пролетевшего» мимо неё очередного работника кухни, попрощалась Элла. – Филиппе, надеюсь, сегодня ты найдешь время выйти к гостям? – бросила она уже уходя.

Добродушный громила вжал голову в плечи, скорчил смешную рожицу и отрицательно замотал головой.

– Значит, нет, – вздохнув, перевела экономка. – Опять мне придется выслушивать обвинения, что я прячу тебя, ибо боюсь, что тебя переманят, и заниматься отловом особенно предприимчивых по всему замку, – проворчала она.

– И много таких предприимчивых? – спросила Виктория.

– Обычно почти половина приглашенных сеньор, – со смешком ответила Элла. – Сама сегодня увидишь.

Виктория рассмеялась, представляя себе, как расфуфыренные великосветские сеньоры будут шнырять по замку, пытаясь незаметно проникнуть на кухню, ради возможности переманить к себе на работу их шеф-повара.

– Не переживай! Сегодня у тебя есть я! Так что сегодня тебе будет полегче! – с улыбкой упокоила Виктория и… глубоко вдохнула, поскольку обнаружила, что от толпы незнакомых ей людей её отделяет лишь дверь гостиной.

– Не переживай! У тебя есть я, – прошептала, повторив её же слова, Элла.

– И я! – громко сообщил ей знакомый голос.

Виктория оглянулась и увидела отца.

– Ну что готова? – спросил он.

– Да, – кивнула она, и стоявшие на дверях лакеи синхронно открыли обе створки двери.

И в мгновение назад наполненной смехом и разговорами гостиной… вдруг наступила абсолютная тишина. Каждый гость, от мала до велика, прервав своё занятие, замер, устремив свой взгляд на неё.

Не ожидавшая такого внимания Виктория замерла на пороге. Будь она по-настоящему уверена в себе, подобная реакция местного общества ей лишь польстила бы. Но это был не её случай. Ощущение того, что на неё в упор смотрят десятки глаз, заставило её почувствовать себя потерянной и уязвимой.

Её отец, стоявший рядом, нежно сжал её руку, передавая ей свою поддержку.

Виктория судорожно вдохнула. Она знала, что от неё требуется просто пригласить гостей в большую столовую, где их уже ожидает накрытый стол, но внимание десятков глаз оказало на неё столь ошеломляющий эффект, что у неё никак не получалось вытолкнуть слова из резко пересохшего горла. Вместо этого она доводила себя до отчаяния тем, что вглядывалась в лица собравшихся, пытаясь вспомнить, хоть кого-то из них.

Как вдруг тишину гостиной разорвал громкий и истошный плач ребенка, а следом за ним и столь же громкий и истошный плач его матери:

– Малыш! Мой маленький! Сеньор Сангедор-Луссильон! Вы изверг! Немедленно отпустите!

Виктория было дернулась на помощь ребенку, но Элла и отец её удержали.

– Тори, не переживай! И вы все не переживайте! – объявил хозяин дома стоящим рядом с ним гостям. – Рэй разберется! Вы же его знаете! И сеньору Фортескью тоже знаете! – доверительно сообщил он. – Чтобы там не произошло, это, вероятней всего, недоразумение!

Сеньору Фортескью, и в самом деле, знали, как, впрочем, и её чадо, поэтому в ответ на его слова с опаской поглядывающие на истерящий дуэт гости понимающе закивали и с ожиданием, нет, почти с мольбой посмотрели на хозяев дома…

ЗАБЕРИТЕ НАС ОТСЮ-УДА! ПОЖА-ААЛУЙСТА! Говорили их глаза.

Ну и какое ж доброе сердце, в чьих силах было помочь этим умоляющим о спасении несчастным людям, не откликнулось бы? Правильно, никакое!

Вот и сердце Виктории не выдержало. Она широко улыбнулась и «по секрету» сообщила:

– Мне как хозяйке дома поручили пригласить гостей в столовую, поэтому… – она отошла в сторону, освобождая проход (вслед за ней это же сделали и сопровождавшие ее отец и Элла), и, сделав приглашающий жест, возвестила: – Приглашаю!

И в ту же секунду, хотя и всего на мгновение, но она стала в глазах местного высшего общества спасительницей! Ну или что-то около того. И, если при этом учесть её феерическое появление и то, что первое впечатление о человеке формируется в течение первых семи секунд, то лишнее и говорить, что о лучшем представлении обществу вернувшейся непутевой дочери даже и мечтать было нельзя.

И, отметив одобрительно-благодарные взгляды, которые гости бросила на новоявленную хозяйку дома, Элла и Дэвид это понимали и радовались. Понимала это и радовалась и сама Виктория.

– Вот видишь, а ты боялась, – с улыбкой прошептала Элла.

– Умница! – бросив на дочь любящий взгляд, прошептал гордый отец.

– Спасибо, – кивнула наконец-то расслабившаяся и улыбающаяся во все свои тридцать два зуба Виктория. – Пойдёмте? – с энтузиазмом предложила она, впервые за этот вечер, не опасаясь, а предвкушая то, что произойдет дальше.

– Идём, – кивнули ей отец и экономка.

Глава 17

Глава 17

Что касается Рэя, то ему, в отличии от Виктории, продолжала улыбаться… госпожа неудача.

По причине того, что его первоначальный блестящий план потеряться по пути из гостиной в столовую с треском провалился как только его конвоиры взяли его под руки, ему нужен был новый ещё более блестящий план побега от матери трех дочерей и, собственно, её трех дочерей. Которые, в буквальном смысле, всё также держа его под руки теперь вели его под конвоем к столу.

Его мозг лихорадочно работал, а сам он нервно оглядывался по сторонам, в поисках Джулии или хоть кого-нибудь, кто пришел бы ему на помощь. Но всё было зря. Обиженная Джулия продолжала делать вид, что не замечает его, все же остальные вокруг были столь заняты собой, что не замечали его затруднительного положения.

Все кроме Виктории…

Она сразу заметила его. Едва только он появился на пороге столовой под руку с матроной средних лет и хорошенькой, но безвкусно одетой, девушкой.