Бремя власти II (СИ) - Ладыгин Иван

Но его маги атаковали первыми. Огненные шары, сгустки льда, щупальца чистой тьмы — все это обрушилось на нас. Орловская, истекая кровью, снова бросилась в бой, ее лед с треском столкнулся с огнем. Юсуповы сработали в тандеме: Андрей щитом из чистого света отвлек на себя множественные удары, а Василий атаковал шпагой, пылающей священным пламенем. Песец же только стрелял, стрелял и стрелял. Его пули отскакивали от бронированной ауры Свинца.

Я же был пуст. Тело ныло от старых и новых ран. Дождь и пот заливали глаза. Но гнев… гнев полыхнул ярче. Я увидел, как Андрей отлетел от удара когтистой лапы Свинца, сломав себе ребра. Как Василий едва увернулся от костяного шипа. Как Орловская, парируя ледяным щитом магический взрыв, получила удар темной энергией в грудь и рухнула на колени, выплюнув кровь. Песец продолжал стрелять, но в его глазах уже читалось отчаяние.

Свинец рванул ко мне. Его скорость была чудовищной. Он попытался сокрушить меня одним ударом. Его кулак, обернутый черным пламенем, просвистел в сантиметре от моего виска. Я упал на спину, едва увернувшись. Он занес когтистую лапу для очередной атаки. Я вгляделся в его безумные кровавые глаза. И увидел там… проблеск. Миг слабости. Микстура давала силу, но не контроль над собой. Демоническая сущность рвала его изнутри. Он был не стабилен.

Я не стал вставать. Я рванул последние крохи силы… но не из источника, а из души — самой своей сути. Из той бездонной ямы гнева, что клокотала во мне. Я влил их в ноги. В прыжок. Я оттолкнулся от мокрой крыши как пантера, и устремился вперед. Прямо под ноги к вонючему монстру. Мой клинок, зажатый в обеих руках, сверкнул в свете молнии, ударившей где-то рядом. Я вложил в удар всю свою ярость, всю боль, всю ненависть к этой Скверне.

Удар сверху вниз мелькнул желтой вспышкой. Сквозь черную ауру. Сквозь мутировавшую плоть. Сквозь кость. Клинок вошел в челюсть и вышел через темя, рассекая череп демонопоклонника пополам. Багрово-черная кровь и мозги брызнули фонтаном. Чудовищное тело Свинца замерло. Кровавый свет в глазах погас. О рухнул вперед, как подрубленный истукан.

Я встал над трупом, едва держась на ногах, опираясь на окровавленный клинок, воткнутый в крышу. Дождь постепенно смывал кровь с лица. Вокруг царил хаос. Но недолго… Маги были добиты. Василий прикончил последнего. Андрей, бледный, держался за бок. Орловская сидела, прижав руку к окровавленной груди, ее дыхание было прерывистым. Песец смотрел на тело Свинца с немым удовлетворением и… ужасом. Ужасом перед той микстурой, что превратила человека в это. Проклятые демонопоклонники. Они уже были в моем городе. Радости от победы не чувствовалось. Только ледяная тяжесть на душе и полное, тотальное истощение.

Возвращение на Причал №7 было триумфальным, но мрачным. Мы тащили раненых. Несли тела. Среди них выглядывали Бармен и еще с десяток людей Песца. Многие охотники были изранены. Орловская шла, опираясь на плечо Василия Юсупова, ее лицо было белым как мел, но она стиснула зубы. Андрей ковылял, ругаясь на чем свет стоит. Я шел, чувствуя, как каждая мышца кричит от усталости. Но останавливаться было нельзя.

Внутри склада «Цунами» уже кипела жизнь. Вернулись те самые «ряженые» охотники и их «девушки». С них слетели лиловые сюртуки и кислотные платья, но в глазах горел боевой азарт. Они докладывали, перебивая друг друга, что притоны на Сенной были полностью зачищены. «Золотой Куб» взяли штурмом, кассу захватили. «Нептун» в порту также был взят практически без крови, его охранники были перебиты, а склады с контрабандой теперь находились под полным контролем клана. Город клокотал. Улицы Свинца были выжжены огнем «Гнева Солнца».

Я взобрался на груду ящиков, чтобы меня видели все. Пятьдесят пар глаз — усталых, возбужденных, торжествующих — уставились на меня. В воздухе висели запахи крови, пороха, мокрой одежды и… победы. Я собрал последние силы. Мой голос, хриплый от усталости, прокатился под сводами склада, заглушая гул:

— Первый рейд клана… завершен! — Я выдержал паузу, давая словам осесть. — Мы вышли на тропу войны не со Скверной извне… а с гнилью, что разъедала наш город изнутри! И мы ее выжгли! Вы показали, что такое ярость солнца! Что такое стальная воля охотника! Каждый из вас — герой этой ночи! И каждый будет вознагражден!

Ропот одобрения прокатился по помещению. Глаза бойцов загорелись алчностью и гордостью.

— Половина всей собственности, наличности и артефактов, что принадлежали Свинцу… — я рубанул рукой по воздуху — будет распределена поровну между всеми бойцами, участвовавшими в рейде! Наличку поделим сразу! Остальное будем смотреть по оценке и продаже! Вторая половина… — я посмотрел на просторы склада, на раненых — пойдет в казну клана! На лечение раненых! На ремонт этой крепости! На лучшее оружие! На то, чтобы «Гнев Солнца» стал не просто кланом, а превратился в реальную силу! В силу, которую будут бояться и демоны, и всякая человеческая нечисть!

Рев луженых глоток ударил по перепонкам… Кулаки бандитов и охотников взметнулись вверх.

«ГНЕВ СОЛНЦА! ГНЕВ СОЛНЦА!» — скандировали бойцы. Даже раненые поднимали руки.

Я спрыгнул с ящиков и подошел к Орловской. Она стояла, опираясь на костыль, который ей смастерили из обломка приклада.

— Валерия, — сказал я, глядя ей прямо в глаза. В ее холодных синих озерах читалась боль, усталость и… прежний вызов. — Ты дралась как львица. Когда другие падали, ты стояла. Твоя ярость, твоя сталь… они были нужны сегодня как воздух. Я видел. Клан видел. — Я положил руку ей на плечо, чувствуя, как она напряглась. — Отныне ты — мой заместитель в «Гневе Солнца». Моя правая рука. Ты будешь отвечать за боевую подготовку, за распределение заданий. За то, чтобы наша ярость была направлена точно в цель. Ты мне доверяешь?

Она смерила меня взглядом. Долгим, тяжелым. Потом кивнула. Коротко. Четко. Без слов. Но в углу ее губ дрогнуло что-то, что могло быть тенью… удовлетворения? Признания? Хотя не важно. Она приняла мои слова. Это был лишь шаг. Шаг к контролю, как того хотел Рябоволов. Но и шаг к тому, чтобы ее ярость работала теперь на мою цель.

Я обернулся, и мой взгляд упал на Степана Песца. Авторитет стоял в стороне, рядом с завернутым в брезент телом Бармена. Его единственный глаз горел скорбью и… ожиданием. Ожиданием дележки. Ожиданием власти над руинами империи Свинца. Я подошел к нему. Тишина воцарилась сама собой. Все почуяли перемену.

— Степан, — мой голос потерял всякую теплоту, став холодным, как сталь клинка. — Ты дрался. Твои люди гибли. За это тебе большое спасибо. Но слушай меня внимательно.

Я подошел вплотную. Взглянул в его уцелевший глаз. Увидел там замешательство и нехорошее предчувствие.

— Отныне… — я стал говорить медленнее, отчеканивая каждое слово, — ты работаешь на меня. Весь твой криминал. Весь твой «бизнес». Весь твой город. Он теперь мой! Ты — мой управляющий. На легальных основаниях. Теневые схемы сворачиваются. Наркопритоны, работорговля, вымогательство теперь в прошлом. Ты легализуешь то, что можно легализовать через казну клана. Остальное уйдет на свалку истории. Ты понял меня, «брат»?

Его лицо исказилось. Сначала непониманием, потом яростью. Он вскинул револьвер, но я был быстрее. Мой клинок уперся ему в горло. Остро. Холодно. Капля крови выступила на его кадыке.

— Ах, ты… сука! — прохрипел он, задыхаясь от бессильного гнева. — Мы же… договаривались о другом!

— Договор был о Свинце, — отрезал я ледяным тоном. — Свинец мертв. Теперь новый договор. Ты работаешь на меня. Или… — я чуть надавил клинком на его грубую кожу — присоединишься к нему и к Бармену прямо сейчас. Выбирай. Быстро.

Он с ненавистью смотрел на меня, прямо как на Свинца недавно… В его глазах бушевала буря. Ярость. Желание выстрелить. Страх. Расчет. Он оглядел склад, полный вооруженных охотников, уставших, но готовых разорвать его по моему малейшему приказу. Увидел Юсуповых, смотрящих на него без тени сочувствия. Увидел Орловскую, чей взгляд был холоднее моего клинка.