Трактир "Бойкая щучка" (СИ) - Гринерс Эва

-Не нравится в полиции? - спросила я его. Приятный мальчик. Он сюда и вправду не вписывался.

-Совсем не нравится, - вздохнул он, - мне бы в деревне у нас найти что-нибудь Но рыба мне в руки не идёт. Отец ругался, что как со мной в море выйдет - так без улова и приходим. Пока малой был - матери на кухне помогал, вот это нравилось. А сюда случайно попал, повезло, говорят.

-Даст Бог мне выбраться отсюда - что-нибудь придумаем, Серхио, - пообещала я убедительно.

Мальчик пробормотал короткую молитву и исчез. А я опустилась на скамью.

Самое угнетающее было то, что я ну совсем ничего не могла поделать, чтобы помочь себе. Мне не предложили какого-нибудь бесплатного адвоката, с которым я могла бы обсудить всё случившееся. Как-то определиться с линией поведения. Узнать нюансы законодательства. Я же понятия о них не имела. Может, меня вообще арестовали незаконно. Подумаешь, кто что наговорил.

Хотя, судя по тому, что успел наговорить мне комиссар - наговорили достаточно. Кстати, даже то, что было у Гонсалеса дома без свидетелей. С кем он делился так подробно и зачем? Он же вроде бы ни с кем из односельчан не общался.

Как же мне нужна была помощь, чтобы свести все ниточки воедино! И я попросила Бога, небеса, вселенную помочь мне. Раз больше никого рядом не было.

Глава 21

Два дня в каталажке прошли невообразимо долго и тягостно. Отвлечься на что-нибудь, чтобы время шло быстрее, не получалось. Обо мне, казалось, забыли. На допросы больше не вызывали, только еду приносили два раза в день. Всегда одинаковую - густую кукурузную кашу, кусочек вареной рыбы и ломоть хлеба. И фруктовый кисель.

Пару раз за это время в проёме решетчатой двери промелькнуло лицо Серхио, но возможности поговорить нам с ним не было. Может, кто-то что-то заподозрил - рядом с ним оба раза был другой карабинер. Серхио вроде бы давал мне глазами какой-то знак, однако я ничего не поняла.

Мне оставалось только ждать. Я ждала, что за этой решеткой появится Алехандро. Он должен был прийти. Но время шло, а никто не появлялся. И тогда я поняла, что обманываю саму себя. Это было так просто. Сандро поверил наветам и наговорам на меня, раз не нашел времени даже записку написать.

Я, конечно, не знала, как бы повела себя на его месте и чему поверила бы. Но уж точно постаралась объясниться. Ну или… И снова ловила себя на мысли, что снова и снова пытаюсь думать за Алехандро, а еще задаваться бессмысленным вопросом: почему всё так?

На третий день, устав от бесполезного круговорота мыслей и физического безделья, я попросила у дежурного карабинера ведро и тряпку: вымыть камеру. Тот озадаченно почесал черную с рыжиной бороду и дал мне знак, чтобы подождала. Как будто бы у меня был выбор.

Кивнув, я отошла к окну понаблюдать за знакомыми птичками в ветвях деревьев. Они прыгали, пересвистываясь, словно передразнивая друг друга. Выпорхнуть бы за прутья этой решетки и улететь домой. Закрыв глаза, я представила, как преодолеваю это пространство в потоках теплого густого соленого воздуха, пронизанного горячими солнечными лучами.

Мысленно пролетала милю за милей. Вот и наша маленькая больничка, где меня лечили. Покружив над ней, я словно даже почувствовала слабый запах медикаментов, а услышав, как меня тихо окликнул по имени знакомый голос, даже не удивилась.

- Габриэла… Здравствуй, Габриэла.

Обернувшись, я как будто шмякнулась с высоты своего полёта и снова очутилась в камере.

За решетчатой дверью стоял карабинер с ведром, полным воды и тряпкой. А рядом с ним доктор Марио Перес.

- Доктор Перес! Вы приехали! - я подбежала к решетке, радостная. Карабинер хлопал глазами, также держа в руках ведро. Потом он аккуратно поставил его рядом и отошел немного в сторону, тактично сделав отсутствующий вид.

- Как ты, Габи? - доктор смотрел на меня сочувственно и серьёзно. А я была так счастлива его видеть, что не могла не улыбаться.

- Ну что тут скажешь, доктор Марио, сижу и жду своей участи. Всё, что знала, рассказала комиссару. Скучно ждать просто так, поэтому решила тут немного прибраться. Полы помыть, стол. Хоть чем-то себя занять, - я всё еще улыбалась Марио, но в душе нарастала тревога. Он так пристально смотрел на меня, хмурился и покусывал нижнюю губу.

- Габи, всё очень серьезно. Мы подумали, что тебе необходима помощь адвоката. Сейчас Пабло занимается этим. Карла рассказала мне, как вы провели вечер и ночь. А вот что было дальше… Плохо то, что тебя никто не видел.

Я вдруг разозлилась. Не на доктора, конечно, но досталось ему.

- Да, удивительно! Как же это никто меня не видел, когда я спала дома одна?! Вот у нормальных людей рядом с постелью всегда по паре свидетелей! Кроме меня! А может, пусть сначала найдут тех, кто видел меня в момент преступления?!

- Габи, милая… - мягко проговорил доктор, и мой гнев улёгся. В самом деле, он-то тут при чем. Марио здесь как раз для того, чтобы помочь мне выпутаться.

- Простите, - я взялась за решетку, губы мои дрогнули, а к глазам подступили слёзы.

- Послушай, - доктор коснулся моих пальцев почти невесомым движением, - и я, и Карла, и Пабло - мы верим, что ты этого не делала. Ты держись, а мы обязательно тебе поможем.

Я кивнула, судорожно вздохнув. Мне так хотелось спросить Марио об Алехандро. Наверняка он что-то знал или слышал о нем.

- Как там Карла? - спросила я вместо этого, - у вас всё хорошо?

Доктор покраснел, как мальчишка, и заулыбался впервые с той минуты, как появился здесь. Видимо, моя подруга достучалась до неприступного сердца нашего эскулапа.

- Всё очень хорошо, очень, - Марио изо всех сил старался не сиять сильно. - Только переживаем за тебя, ждем возвращения.

- Вы упомянули, что Паблиньо занимается адвокатом. Разве мне не положен какой-нибудь государственный защитник?

Марио как-то странно на меня посмотрел и принялся объяснять:

- Здесь трудно найти адвоката, нужно было ехать в адвокатскую контору в соседний город. И то она там небольшая. Вот он туда и направился сейчас попробовать кого-нибудь нанять. Сразу мы не смогли…

Я поняла, о чем речь: они собирали деньги. Богатеев среди нас не было, сочувствующих мне в деревне, очевидно, тоже. Стиснув зубы, я постаралась не зацикливаться на этом моменте. Не отказываться же от помощи друзей, в самом деле. Не время включать гордость. Потом всё им верну.

- Доктор Перес… - заторопилась я, вспомнив важное.

- Зови меня просто Марио и на ты, Габи.

- У меня дома отложено немного денег на открытие трактира, пусть Карла сходит, возьмёт. В моей комнате, - и я объяснила, где найти.

- Она очень хотела повидать тебя, и мы собирались вместе приехать, как только решится дело с адвокатом. Но мне сообщили, что пришли посылки с медикаментами для больницы, и всё равно нужно было сюда ехать получать их. Вот мы и решили, что сейчас уж один поеду. А Карла в больнице дежурит.

Мне было так приятно видеть, что маленькие добрые глазки доктора нашего Переса, загораются теплым счастливым светом, при упоминании моей подруги. Хоть чему-то можно порадоваться.

- Мне пора, Габи, - заторопился доктор, - ах, да, чуть не забыл. Прихватил, что было, уж прости.

И он вытащил из кармана три небольшие книжечки - Sólo para mujeres (Только для женщин), Mamá (Мама) и El reino de Dios (Королевство Бога) одного автора - Грегорио Мартинеса Сьерра, напечатанные на плохонькой желтоватой бумаге.

- Кто-то из пациентов оставил, я и подумал: вдруг тебе станет скучно, и ты захочешь…- он окончательно смутился.

- Спасибо огромное, Марио! - с чувством поблагодарила я. - То, что нужно.

Раздался покашливание: карабинер напомнил о своём присутствии. Я начисто забыла о нем.

- Прошу прощения, доктор Перес, но литературу передавать нельзя, она может оказаться запрещенной, - произнес он важно.

- Вы можете посмотреть, офицер, - вежливо протянул ему книжечки Марио, явно польстив солдату в звании. Тот растерянно взял их в руки, повертел, как мартышка очки и вернул обратно.