Трактир "Бойкая щучка" (СИ) - Гринерс Эва

Вошедший карабинер - молодой парнишка - посмотрел на меня настороженно, как будто я была опасной преступницей, и сообщил, что комиссар ожидает меня на допрос.

Молча поднявшись, я прошла вместе с ним из камеры и дальше по коридору. Мысли нестройно прыгали и разбегались. Хотя сейчас мне бы не помешала ясная голова.

“Всё будет хорошо, всё будет хорошо,” - твердила я, как мантру. И очень старалась в это поверить.

Глава 20

Комиссар полиции выглядел, как переодетый на маскарад бульдог. Большой, с мощными покатыми плечами и опускающимися на них щеками. Смотрел он на меня хмуро и неприязненно. Я постаралась выдержать его взгляд.

Он повозился на своём месте, посморкался в большой мятый платок, поперекладывал бумаги на своём столе, где так же громоздились самые разнообразные предметы личного обихода: две кружки, алюминиевая и керамическая, глиняная тарелка с объедками, засаленная колода карт, еще один носовой платок, металлическая коробочка с леденцами и другая с помадой для усов, табакерка на почетном месте и рядом плевательница. Легкий диссонанс в сомнительный натюрморт вносил нежный букетик ромашек, притулившийся сбоку.

Пока я размышляла, откуда он мог здесь взяться, комиссар пребывал в непонятном раздумье. А потом всё-таки предложил сесть на табурет, стоящий перед столом.

-Сеньорита…Ловейра, да, Ловейра, - он закашлялся, затем отхлебнул из кружки, - что вы можете сообщить мне об исчезновении сеньора Гонсалеса? И лучше бы вам начать говорить правду сразу, а не тогда, когда вам будет предъявлено обвинение в суде - тогда может быть уже поздно…

-Комиссар, - перебила я его, - так речь об исчезновении? Сеньор Гонсалес даже не был найден мертвым, а меня арестовали? Он, может быть, уехал по своим делам вообще…

-Сеньорита, - перебил теперь уже он меня, - полицию вызвал сын уважаемого сеньора Гонсалеса, после того как обнаружил в его комнате следы борьбы и кровь. Много крови. Как будто там свинью зарезали.

-Ну и при чем тут я? Какое это имеет ко мне отношение?

-А такое, что некоторые из опрошенных по горячим следам жителей, показали, что вы угрожали сеньору Гонсалесу не так давно, явившись в его дом. Да и вообще вас часто видели там соседи. В одно и то же время, по утрам. Вы, конечно, объясните нам это. Прошу вас, подробней. А заодно, куда вы дели тело сеньора Гонсалеса. Это можете сообщить в первую очередь.

Меня даже затрясло от возмущения и беспомощности.

-Я не имею никакого отношения к этому…происшествию, комиссар, - к глазам подступали слёзы, но я изо всех сил сдерживалась, - я могу объяснить всё, что вы перечислили, кроме исчезновения сеньора Гонсалеса. И свидетели моим словам найдутся. Выслушайте меня беспристрастно, прошу вас! Не на этом ли построены принципы правосудия?!

Мой несколько высокопарный призыв пришелся комиссару по вкусу. Он приосанился и величаво кивнул:

-Хорошо, сеньорита Ловейра. Слушаю вас внимательно.

Я сосредоточилась. То, что будет сказано мной сейчас - очень важно. Нужно было отбросить волнение.

-Комиссар, первое - зачем я приходила к сеньору Гонсалесу. Мой отец должен был денег ему. Недавно он погиб и мне пришлось разбираться с этим. Я пришла к сеньору Гонсалесу попросить отсрочки, только и всего. При этом у него возникли какие-то грязные мысли на мой счет и я всего лишь…ну да, пригрозила, что голову ему откушу, но только если он будет протягивать ко мне руки…- черт, получалось как-то не очень складно.

Комиссар, впрочем, сидел, не высказывая никаких эмоций. Изображал Фемиду.

-Но я не собиралась причинять ему физического вреда, просто выпалила от страха, понимаете?

Комиссар покивал.

-Физического, стало быть не собирались. А какой собирались? - спросил он меня как бы невзначай.

Черт. Черт! Да почему всё истолковывается не так?

-Никакого не собиралась! Просто вернуть долг, не лишившись при этом своей земли, которая была в залоге у сеньора Гонсалеса.

-Стало быть, сеньорита, в случае смерти сеньора вы освобождались от огромного долга и кучи проблем. Заодно и жирный кусок себе возвращали. Всё легко и просто.

Я вскинула голову и невольно сжала кулаки. Узнаю, кто меня так подставил - заставлю плакать, клянусь.

-Да, комиссар, получается так. Но тем не менее, я не пыталась убить Гонсалеса, я работала, чтобы собрать деньги и отдать ему, - голос мой звучал отчаянно, я ощущала вкус этого отчаяния у себя во рту - кислый такой, медный.

-Убить не пытались, всего лишь кувшин о его голову разбили. Он жаловался людям. При этом, заметьте, был милостив и учитывая старую дружбу с вашим отцом, не стал заявлять на вас.

Я подумала, что у меня сейчас от бессильной ярости взорвется голова. Просто разлетится на мелкие кусочки. Тем временем он продолжал.

-Что вы делали каждое утро у дома достопочтенного сеньора? - комиссар взял из табакерки кусочек прессованного вонючего табака и принялся жевать его, распространяя вокруг себя дивное амбрэ.

-Приносила еду сеньоре Мадуро. Помогала ей. Она была единственной прислугой у Гонсалеса и ей нелегко приходилось. - Я отвечала, понимая, что и это будет истолковано превратно. И не ошиблась.

-То есть, подбирались к нему поближе, служанку в сообщники, понятно. Надо узнать, не жаловался ли сеньор Гонсалес на недомогание, а то, может, вы его и отравить пытались, - комиссар флегматично сделал у себя пометку на клочке бумаги.

Я хотела возмутиться снова, но почувствовала, что это просто бесполезно. Сотрясание воздуха.

-Комиссар, я просто хочу сказать, что не имею отношения к этому делу. Меня просто подставили, подтасовав факты. Всё говорит против меня, я понимаю. У меня только одна просьба - дайте мне поговорить с Алехандро Гонсалесом. Он хорошо меня знает и…

Комиссар не дал мне закончить.

-Если сеньор Алехандро пожелает - мы позволим ему поговорить с вами, сеньорита. Думаю, на сегодня достаточно. Серхио! - окликнул он. В кабинет заглянул тот же кудрявенький молодой карабинер, - проводи сеньориту.

У двери я обернулась.

-Послушайте, комиссар. Сейчас вы смотрите на меня, как на дочь бедного рыбака, которую можно обвинить в преступлении, не разбираясь особо. В угоду пропавшему богатому негодяю. Но подумайте хотя бы на десять ходов вперёд: может статься, что правда восторжествует, настоящий виновный будет найден и вам придется меня отпустить. А дальше будет вот что - я разберусь с долгом, останусь владелицей половины побережья. Знатной сеньорой. И буду на вас в большой обиде. Всего доброго. - с этими словами я шагнула за дверь и пошла по коридору, гордая такая, независимая. Что значит самовнушение. Надеюсь, на комиссара тоже подействовало.

Парнишка-конвоир шагал рядом со мной навытяжку - он уж точно был под впечатлением.

У дверей камеры я схватила его за руку и, дернув к себе, зашептала на ухо:

-Принеси мне карандаш и бумагу! Поможешь мне - отблагодарю. Хорошо?

Бедняга Серхио испуганно закивал. В его глазах я уже была знатной сеньорой. А через десять минут у меня уже было пару листиков и огрызок карандаша.

У меня было много слов для Алехандро. Но сейчас все они казались какими-то унизительными оправданиями. Почему я должна оправдываться в том, чего не совершала? И почему он сам до сих пор не здесь?

Впрочем, второе было объяснимо - у него пропал отец и сам Алехандро, скорее всего, принимает участие в поисках. В общем, я решила ему не писать. А вместо этого написала несколько строчек Карле. Конечно, я не просила её приехать в такую даль. Но было бы здорово, конечно, увидеть родное лицо.

Передав записку Серхио, я получила от него заверения, что письмо будет доставлено сегодня же, потому что он из нашей же деревни и вечером после смены направится сразу домой.

-Спасибо тебе, - поблагодарила я парня. В кармане нашлось несколько монеток, однако он отказался их брать.

-Лучше когда-нибудь возьмите меня к себе на работу, - застенчиво проговорил он.