Багряная радуга (СИ) - Гришин Алексей

Но нет, всадники спокойно проехали на другой конец оазиса и начали деловито разбивать лагерь.

А к все еще растерянному, ничего не понимающему д,Оффуа подошла жена.

— Слава Всевышнему, все обошлось.

— Кажется. Если они не нападут на нас ночью.

Делал прижалась к мужу, погладила его по волосам.

— Не нападут. Если б хотели, напали бы, зачем хитрить, когда добыча уже в руках.

Д,Оффуа обнял жену, погладил по голове, с наслаждением вдохнул запах ее волос.

— Надеюсь. Но что случилось? И кто тот всадник, что остановил их главаря? Ты чего-нибудь понимаешь?

— Зачем гадать? — Делал говорила шепотом, уткнувшись лицом в широкую грудь мужа. — Вон их лагерь, у тебя есть заклятье длинного уха. Используй, и все узнаешь.

Опять она о том же!

— Я же говорил уже…

— Не спорь, просто сделай.

Глупость какая. Как ребенок может метнуть боевое копье на сотню шагов? Смешно, ей богу. Но раз жена просит, почему бы и нет? Сосредоточиться, нужные слова, нужный жест… что⁈ К лагерю метнулась зеленая нить заклятья, и разговор двух кочевников, находящихся от него шагов за двести, слышно как если бы они говорили рядом, буквально вот здесь!

От неожиданности разорвал связь, нить исчезла. Оглянулся: вдруг показалось, и кто-то действительно разговаривает за ближайшим деревом. Нет, все тихо.

Да что происходит-то⁈

Делал отстранилась, улыбнулась и встрепала мужу волосы.

— Получилось? То-то же, слушать надо родную жену, она плохого не посоветует.

— Как будто я когда спорил, — ворчливо ответил Д,Оффуа. — Но хотелось бы подробностей.

— В другой раз, когда нас точно никто не услышит, — сказано было тоже шепотом. — А пока послушай, о чем говорят кочевники.

Отвечать пришлось тоже шепотом, так, что со стороны казалось, что влюбленные шепчут друг другу милые глупости.

— Но нить заклятья! Если среди них маг, он увидит ее. Тогда боя не избежать.

— Ты забыл. Это маги Европы видят заклятья, зато не могут отличать друг друга по ауре. Наши же отлично распознают друг друга, но не заклятья. Не умеют. Как и тот всадник, уверена, это маг. Увидел твою силу и предупредил, что овчинка не стоит выделки. Но об этом мы поговорим в другой раз. А пока пользуйся, слушай, делай выводы.

Вот так вот. Слушай. Да запросто! Только толку-то с того. Всю ночь главарь кочевников добросовестно храпел, а остальные недоумевали, почему остались без богатой добычи и женщин. Недоумевали, но тихонько, пуще урагана и пыльной бури опасаясь гнева своего командира, не терпящего, когда подчиненные обсуждают его решения.

Зато когда «длинное ухо» протянулось к шатру, в котором ночевали слуги и беглянки, д,Оффуа ждал неприятный сюрприз. Обитатели шатра мило обсуждали красоты весенней пустыни, погоду, надоевшую однообразную еду. Ничего особенного за одним исключением: разговор велся на языке Магриба, который негде и некогда было выучить двоим женщинам, якобы месяц назад похищенным из захудалой галлийской деревушки.

Глава 16

Невесть откуда появившаяся сила галлийца была тому причиной, или впрямь кочевники встретились на редкость миролюбивые, но ни ночью, ни наутро никаких инцидентов не возникло, что, очевидно, было редкостью неимоверной. Это если судить по поведению караванщиков, бросавших на незваных соседей взгляды скорее испуганные, чем подозрительные, до тех пор, пока оазис не скрылся за горизонтом.

И караван все также уныло двинулся вглубь пустыни, чем дальше, тем более безжизненной. Первыми исчезли цветы, потом трава и вот уже лишь редкие верблюжьи колючки да комки перекати-поля нарушают желтое безмолвие песков.

Но в полдень, когда солнце полностью вступило в свои права, ясно показав путешественникам, кто именно определяет здесь жизнь и смерть всего живого, на горизонте появились горы. Вначале показалось, что это миражи, о которых д,Оффуа слышал, но никогда не видел, но нет, горы росли и росли, радуя взоры людей, измученных однообразием пейзажа. Даже невозмутимые верблюды ускорили шаг, чувствуя близость если и не воды, то уж точно прохлады.

Насколько помнил д,Оффуа, поблизости от Туниса никаких гор не было. Иди все же…? Оглянулся. Нет, и Делал выглядит удивленной. Но Ибрагим уверенно ведет караван вперед. Еще одна ночевка, на этот раз в каком-нибудь ущелье? Солнце-то на закат пошло, хорошо бы у какой-нибудь горной реки остановиться, хоть отмыться по-человечески.

О! Вон и оно, ущелье. Вперед!

Ну да, вперед. Только караванщик и не думает останавливаться, но это уже неважно. На склонах вновь появилась трава, где-то вдали — пусть и скрюченные, но все же стволы деревьев. Между прочим, с не опавшими листьями, так что можно не волноваться, вода поблизости есть. В конце концов, Ибрагим знает, что делает, уж он-то в этих местах не заблудится, вон как уверенно шагает, взяв под уздцы головного верблюда.

Поворот, еще один, еще. Чем дальше, тем больше зелени, тем легче дышится. Еще поворот… ох и твою ж сестру!

Перед путешественниками возник город! Не Стамбул, конечно, не Тунис и не Триполи, но и не одна из тех мелких деревушек из двух-трех десятков домов, через которые за эти дни проходил караван. Нет, здесь были пусть и узкие, но улицы, причем проложенные не абы-как, а по какому-то, кем-то и когда-то составленному плану.

Караван уверенно втянулся в одну из них, почти прямую, даже мощеную! И, никуда не сворачивая, шел и шел вперед, пока не оказался на самой настоящей площади. Широкой, окруженной не домами, а большими крепкими амбарами. Здесь погонщики остановили верблюдов, заставили их улечься на горячую мостовую и… стали разгружать!

Все? Приехали? А где Тунис, спрашивается? За что деньги плачены?

Вот примерно с такими вопросами д,Оффуа и направился к Ибрагиму, твердо решив добиться справедливости не взирая на седины мошенника. Причем добрый кулак рассматривался им в качестве аргумента, обязательного к предъявлению. Делал, как и положено восточной жене, засеменила вслед, однако толстая палка в ее руках прозрачно намекала, что скромно стоять в сторонке во время беседы мужчин она не собирается.

Благо, караванщик никуда не бежал. Делал вид, что по уши занят разгрузкой, но исподтишка бросал на грозного нанимателя осторожные взгляды. Поэтому, когда левая рука виконта схватила его за шиворот, а вторая занеслась, явно рассчитывая проверить наличие целых пока зубов у бедолаги, Ибрагим запричитал высоким и гнусавым голосом.

— Вы лучше меня не трогайте, добрый господин, Ибрагим свое слово держит! Мы только заехали, завезли товар, если пожелаете, прямо завтра с утра и тронемся в Тунис.

— Что значит, если пожелаю? Ты на что намекаешь, мерзавец⁈ — Удар бросает караванщика на землю, но зубы остаются на месте — удивление придержало могучий кулак.

— Вы лучше меня не бейте, — вновь донеслось с земли. — Вы лучше пойдемте со мною, я вас и на ночлег устрою, и с хорошим человеком познакомлю.

Д,Оффуа как пушинку за шиворот вздернул Ибрагима с земли, встряхнул так, что у того лязгнули пока еще целые зубы.

— Каким таким человеком? Очередным разбойником? Да я тебя…

— Ай! Не надо, добрая госпожа! Пощадите! С вами хороший человек поговорить хочет, правда-правда, он здесь главный, он старец горы… Ай!!!

Делал не успела остановить свой удар, но карающую руку супруга уже задержала.

— Кто⁈

— С-с-т-тарец г-г-оры, — все еще не достающий ногами до земли ушлый караванщик, переживший за долгую жизнь и лютый жар, и холод, и голод, и налеты разбойничьих шаек, вдруг стал заикаться под взглядом невысокой хрупкой женщины. Это было так неожиданно, что д,Оффуа даже отложил избиение. Впрочем, размахивать кулаками уже было поздно — погонщики, привыкшие стоять друг за друга и в более опасных ситуациях, подтягивались, демонстративно закатывая рукава.

— Все назад! — к Ибрагиму все же вернулась нормальная речь. — Все в порядке, все спокойно, занимайтесь делом. А вы, добрый господин, лучше поставьте меня на землю. Вот так. И не надо на меня злиться. Я же сказал, вас приглашает в гости Старец горы.