Багряная радуга (СИ) - Гришин Алексей

Сказано было так, что не осталось сомнений: старец горы — это самый настоящий титул. Старец горы, а не какой-нибудь аксакал, или трактирщик, прости господи. Яснее, по крайней мере для д,Оффуа, от этого не стало, но пленника он все-же отпустил…

— Кто это? И какое нам вообще до него дело? — вопрос был задан сразу и жене, и караванщику.

Тот, когда почувствовал под ногами твердую землю, потопал, словно проверяя ее прочность, только после этого ответил.

— Это очень, поверьте, очень уважаемый человек. Мне многого не дано знать, но говорят! Говорят, что он даже водил дружбу с самим тунисским пашой. Прежним, разумеется, с новым у него отношения как-то не складываются.

Ну уж это-то полная ерунда. Чтобы какой-то прыщ из затерявшегося в горах поселка запросто дружил с правителем, пусть и местным? Быть такого не может. Точно. Хотя…

— Делал, ты слышала эту чушь? Смешно же!

Или не чушь? Как-то не очень она улыбается. Точнее, вообще не улыбается. Серьезна, как на молитве.

— От приглашения этого человека отказываться не следует, поверь. Я видела его у отца, и каждый раз его встречали как уважаемого гостя.

Так-то. Сбежали из Стамбула, вырвались от пиратов, больше двух недель тащились по пустыне, надеясь попасть в Тунис. А все для чего? Чтобы добраться до Галлии? Если бы. Как оказалось, чтобы в какой-то дыре повстречать шайтан знает какого важного человека. Да какого беса! Домой, в Галлию надо ехать!

Но и спорить, кажется, не следует. Впрочем…

— Нам что, к этому уважаемому господину вот так, пропыленным, пропахшим верблюжатиной теперь идти?

В самом деле, скоро уж стемнеет, отдохнуть бы, помыться, да выспаться на нормальной кровати, а не вонючей кошме, мимо которой задорно бегают фаланги со скорпионами.

— Так именно поэтому, добрый господин! Хозяин горы наверняка приготовил вам и ужин, и достойный отдых. И ради Всевышнего, ни о чем не беспокойтесь. Здесь вы — самые дорогие и желанные гости.

Делал подошла, взяла за руку, доверчиво посмотрела в глаза. Все ясно, придется идти.

— Как хоть называется это «здесь»?

— Умирающий город. Идите за мной, добрые господа.

С ума сойти.

Они шли узкими кривыми улочками, постоянно куда-то сворачивали, так что д,Оффуа уже стал волноваться. В самом деле, уже вот-вот наступит ночь, факел с собой они не взяли, не заблудиться бы. Да не споткнуться, да на ночных разбойников не нарваться. Впрочем, вот последнего он не боялся. И вовсе не от великой храбрости, просто вот не верилось, что в этом городке водятся лихие люди. Почему? Трудно сказать, не верилось и все. Слишком спокойно, уверенно проходили мимо них редкие встречные.

Так и оказалось. Дошли, когда уже почти стемнело. Ибрагим подошел к каким-то воротам, неотличимым от многих других на этой улочке, пожалуй, самой широкой из тех, что довелось увидеть в Умирающем городе. Постучал. В воротах приоткрылось окошко.

— Чего надо? — раздался скрипучий голос.

— Уважаемые гости к хозяину. Те, которых он ждет.

— Возвращайся назад, — проскрипел невидимый собеседник. — А гости, милости просим, заходите.

Послышались быстрые шаги во дворе, потом заскрипела щеколда и ворота распахнулись. Кто их открывал — осталось тайной, никаких слуг видно не было. Лишь в середине двора стоял мужчина в темном бархатном халате с факелом в руке. На вид ему лет сорок, черноволос, с аккуратной ухоженной бородой. Большего в свете факела рассмотреть невозможно.

— Прошу в дом, проходите пожалуйста! — прозвучало на языке Магриба, но с каким-то едва заметным акцентом. Вежливый поклон, приглашающий взмах руки, как можно было остаться на месте?

Д,Оффуа, как и положено на Востоке, первым вошел в приоткрытую дверь, за ним, старательно семеня, — Делал.

Большая комната ярко освещена. И не дрожащим светом свечей, не чадящими факелами, а двумя магическими светильниками, стоящими, как известно, немалых денег.

На полу расстелен живописный ковер, на нем — белоснежный достархан, а на достархане чего-чего только нет! Блюда с люля-кебабом, украшенным сочной зеленью, алыми зернами граната и кольцами сладкого красного лука, с ароматным белоснежным дымящимся пловом, чашами с курагой, изюмом, всем тем, что подают самым дорогим гостям. За одним исключением — вместо пиал и обязательного чайника стояли три хрустальных бокала и открытая бутылка вина. Красного, идеально подходящего к предложенным угощениям.

— Располагайтесь, устраивайтесь поудобнее. Угощайтесь, чем Всевышний сегодня послал. — На лице мужчины вежливая улыбка хозяина, а ничуть не приторная слуги. — Позвольте представиться, я — Старец Горы.

Не молод для старца? — Об этом все еще стоявший на ногах д,Оффуа подумал, но, хвала всем богам, спросить не успел — вовремя взглянул на жену. Та, уже начавшая присаживаться, замерла на мгновенье и распрямилась.

— Вы — не он.

— В смысле? — Улыбка мужчины после вопроса Делал стала только шире. — О чем вы, госпожа принцесса?

— Я помню Старца горы, приезжавшего к отцу. Вы — не он.

— Все верно, госпожа, я — не он, но я все же Старец горы. Присаживайтесь, будьте так любезны, и я все вам расскажу. Обязательно, ведь именно вам, и вашему уважаемому супругу, разумеется, следует все знать. Присаживайтесь, пожалуйста.

То ли голос этого человека звучал убедительно, то ли усталость и голод после целого дня путешествия сделали свое дело, но гости уселись на ковер, облокотились мягкие, валявшиеся рядом яркие подушки. В самом деле, почему бы не поесть, не отдохнуть? Ну и не послушать заодно?

Мужчина разлил вино привычно, как если бы предавался греху пьянства каждый день.

— Выпьем за знакомство! И, умоляю, принцесса, не смотрите на меня столь осуждающе! Здесь, в этом городе, который вы называете Умирающим, мы живем по строгим заветам Пророка. Уверяю, ни в одном из наших домов вы не найдете еще одной такой бутылки. Но ведь сказано же уважаемым человеком:

«Вино запрещено, но есть четыре 'но»:

Смотря кто, с кем, когда и в меру ль пьёт вино.

При соблюдении сих четырёх условий —

Всем здравомыслящим вино разрешено!' 6

— Легко-же вы обошли завет Пророка. — Делал нахмурилась, но все же подняла свой бокал и отпила глоток. Мужчины глотком не ограничились, осушив бокалы до дна.

— Кушайте, гости дорогие. Вкусно? То-то же, мои жены понимают толк в хорошей еде. И сегодня расстарались на славу. А пока позвольте рассказать одну занимательную историю. Все началось сотни лет назад в Западной Персии. Вы знаете, что вскоре после того, как Великий Пророк оставил нашу землю, отправившись на встречу с Великим Творцом, мир его последователей разделился на две ветви, до сих пор не пришедших к согласию…

Это был действительно интересный рассказ. Настолько, что гости забыли и про сон, и про усталость.

Много лет назад некий юноша, знатный и образованный, выбрал путь служения той ветви последователей Пророка, что оказалась, да и сейчас остается в меньшинстве. Начал с того, что пришел в небольшую крепость, затерявшуюся в тамошних горах, где довольно скоро праведной жизнью, честной проповедью и добрым словом завоевал сердца окрестных жителей. Лишь комендант крепости остался глух к истине, приказал схватить и пытать молодого человека, однако просветленные святым словом солдаты отказались выполнить жестокий приказ.

И уже коменданту пришлось бежать, спасаясь от укоризны окружающих. Он явился в Тегеран, где и рассказал о случившимся бунте. Что стало с тем комендантом впоследствии, покрыто тайной времен, но правитель тех земель, возмутившись произошедшим, отправил армию, дабы подавить мятеж и уничтожить всех, кто поверил словам проповедника.

Армия была сильна, но ничего не смогла сделать с людьми, познавшими истинное учение Всевышнего. Крепость оказалась неприступна. Еще дважды посылались войска, пока правители не поняли, что оружие бессильно перед настоящей верой.

Вот тот молодой человек впервые и принял титул Старец горы, говорящий не о возрасте его носителя, а о безграничном уважении последователей.