Не сказать, чтобы я не пытался воздействовать на колокольчик — пытался. Вот только вся моя радужная Ци просто стекала по нему, не повреждая ни Символов, ни его самого. Не работали также ни меч, ни четки, ни комбинации Символов. Ничего.
— Кажется, Ван, — заметил Ли Бо, — Тут нужно Ци более высокого порядка.
Я вздохнул. Он был прав.
— Ух, Ван, тут так холодно… Бррр… Просто жуть, давай побыстрее как-то, а то у меня каждая чешуйка уже дрожит.
— Не слушай этого карпа, — сказала Хрули. — У нас шубы, нам не страшны никакие холода.
— Да, Лянг просто опять ныть начал. — добавила Джинг.
— Сами вы ноете! Я просто не создан для такого мороза.
— Ага, ты создан мокнуть в болоте. — ехидно заметила Ло-Ло, — Вместе с жабами.
— Сама ты жаба, — огрызнулся Лянг, который уже покрылся морозным инеем.
Честно говоря, сейчас мне и самому было холодновато, так что я натянул одежду Святого. Пока я активно копал, мне даже было жарко. Плюс после очищения меча она была больше не нужна для сдерживания душ. Меч был чист, а одежду можно вновь использовать по прямому назначению.
Эти искажения вплетены в саму структуру артефакта. Боюсь, что с ним не выйдет как с Урной. Этот артефакт можно только уничтожить.
Я вздохнул и убрал колокольчик в пространственное кольцо, и поставил рядом с Урной. А потом мелькнула мысль: «А почему не попробовать доочистить Урну? Время подходящее. С колокольчиком не вышло. Иньскую жилу я уже поглотил. Оставалось только „очистить“ это место, оставить последние подарки в виде огромных Символов и улететь дальше».
Вытащив из пространственного кольца Урну, я поставил ее возле себя. Здоровенная, и как только она поместилась в кольцо? Придумал же кто-то такой артефакт.
Урна больше не издавала того ужасающего притяжения как раньше, но само тело артефакта оставалось.
И оно было… грязным. Не в буквальном смысле, а духовно. Века использования в темных ритуалах пропитали нефрит чем-то липким, тяжелым, мерзким. Оно въелось и его нужно было очистить.
Я активировал триграммное зрение.
Урна в моих руках выглядела как сосуд, покрытый трещинками и в глубине этих трещинок будто скопился слой черной смолы. Сразу после очищения она выглядела иначе, а теперь… проявилась. Любопытно.
«Тебе понадобятся месяцы», — сказал Ли Бо, — «Это не просто остаточная энергия — это след тысяч замученных душ, впитавшийся в саму материю артефакта».
— Я знаю, — тихо ответил я. — Но я хотя бы попробую.
Я сел в позу лотоса, поставил Урну перед собой и положил на нее руки.
Просветленная Ци потекла из моих ладоней, проникая в глину. Я чувствовал, как она встречает сопротивление — черная смола отталкивала чистую энергию, пыталась оттолкнуть, отравить.
Но я был терпелив.
Слой за слоем, миллиметр за миллиметром, я выжигал тьму на небольшом участке. Это было похоже на то, как отмывать древнюю фреску от вековой грязи — нужно быть осторожным, чтобы не повредить то, что под ней. Мне нужна была целая и рабочая Урна. Этот материал.
Час прошел. Два. Три.
Когда я наконец открыл глаза, от Урны, вернее, от небольшого ее куска, исходило слабое, едва заметное сияние. Я очистил, может быть, одну десятую? Не больше.
Но это был прогресс. Я размышлял о противоположности артефактов. Если Мастера Инь-Ян превращали светлое в темное, то почему я не могу наоборот. Эта Урна веками заточала в себя души, но что если из нее сделать противоположность — Урну Упокоения, чтобы все злые души, оказавшись в радиусе ее воздействия, получали освобождение? Это было бы сильно. И ускорило бы «излечение» Поднебесной.
— Ван, ты весь мокрый, — заметила Хрули. — И бледный какой-то.
Я действительно вспотел. Очищение артефакта отнимало намного больше сил, чем я думал. Но я все равно оставил большую часть запаса Ци нетронутой.
— Всё нормально, — ответил я, вытирая лоб. — Просто устал.
Я спрятал Урну обратно в кольцо и выдохнул.
В душе было облегчение, я теперь знал что справлюсь. Возможно, одну из жил стоит потратить не на Меридиан, а на Урну? Правда, уже через пару секунд я отказался от этой мысли. Я не был уверен, что даже очистив ее, смогу сам нанести Символы так, чтобы они работали. Тут нужна помощь кого-то посильнее. Например, того Праведника, которого сторожит нефритовый цзянши. Уж кто-кто, а он должен знать о Символах и Символах Фу всё.
Я еще раз достал колокольчик. Выходит, когда-то этот колокольчик звонко звенел и рассеивал злых духов?
— Что теперь, Ван? — спросили лисы, которые занимались тем, что гонялись за хвостами друг друга, напоминая круг Инь-Ян.
— Теперь…
Я посмотрел на небо, на жилу. Оставалось только одно: нанести огромный Символ Очищения.
Этим я и занялся, используя для разметки очищенный меч, а потом уже прочерчивая с помощью монетного меча Символ окончательно. Он был в центре холма. А вот вокруг него я выстроил целую цепочку Символов, связанных друг с другом. Метод, который применял Цинь-Юй на своих камнях, теперь я применял просто на земле.
Через час вся поверхность земли вокруг холма представляла собой десятки крупных и сотни мелких Символов. Всех их я напитал Радужной Ци — это был толчок, дальше они будут работать сами какое-то время. Этого будет достаточно.
Оставался последний Символ. Последний штрих.
Я выбрал самый большой и плоский камень, который смог найти поблизости, и принес его к вершине холма. Лисы помогли установить его вертикально, как надгробие.
Символ Упокоения я рисовал медленно, вкладывая в каждый штрих частицу своей Просветленной Ци и крови. Иероглиф проявлялся на камне радужным свечением, впитываясь в структуру породы.
Когда я закончил, символ вспыхнул ярким светом, а потом потух, оставив на камне светящиеся золотистые линии.
— Красиво, — тихо сказала Джинг.
— Да, — согласилась Хрули. — Как будто кто-то зажег свечку во тьме.
Я отступил на шаг, глядя на свою работу.
Символ Упокоения будет медленно распространять свое влияние на всю территорию холма, очищая остатки Иньской Ци, даруя покой тем душам, что еще блуждают здесь. И он же будет центром моей импровизированной конструкции из Символов.
Это было самое малое, что я мог сделать, чтобы ускорить восстановление потоков природной Ци.
Я вспомнил Долину Памяти. Следы Святых, вдавленные в камень. Воспоминания, застывшие на века. Каждый след хранил в себе частицу души того, кто его оставил. Их выбор. Их Дао.
Предметы — они ведь тоже хранят память.
Четки Святого Тань Лу помнили его прикосновения, его молитвы, его решимость. Монетный меч помнил своего создателя-Праведника и техники, которые тот вложил в него. Даже этот проклятый колокольчик где-то глубоко внутри хранил память о том, каким был когда-то — светлым инструментом добра, просто нужно убрать все зло из него.
Каждая вещь, к которой прикасается человек, впитывает частицу его души. И чем дольше эта вещь с ним, тем больше она пропитывается его сущностью. Вот почему артефакты Святых такие мощные — они не просто созданы с использованием Ци. Они наполнены волей, памятью, Дао своих создателей. И вот почему искажение этих артефактов так отвратительно. Это не просто порча предмета — это надругательство над памятью ушедшего, над его Дао, его воспоминаниями, над его следом в этом мире.
— Пора… — сказал я и мы запрыгнули на летающий панцирь.
— Куда мы полетим? — спросила Ло-Ло.
— Полагаю, нам нужно немного передохнуть, посидеть возле озера, подумать. Тут на карте отмечено одно озерце, как раз одному ворчливому карпу будет где искупаться.
— И ничего я не ворчливый! Если ты не заметил, Ван, я изменился с тех пор как покинул свое родное озеро.
— Заметил-заметил, — улыбнулся я, — Особенно если вспомнить как ты плакал, когда мы покидали твое озеро.
— Это были не слезы, просто стихия воды просилась наружу. — отвернулся Лянг, и прошептал, — Как там мои мальки?..Мои кровинушки… Я не забыл о вас… Ну разве что на время… Но сейчас вот вспомнил… Эх, какая у меня теперь насыщенная жизнь…
