От такого и здоровому заплохеет! Нет, все вкусно, но нужен луженый желудок, чтобы это переварить!
Однако холодец наверняка уже сварен, как и бульон, паштет готов, остальные продукты почищены и разделаны. Если я попрошу сейчас изменить меню, и продукты пропадут, и ужин задержится.
— Скажите, а хороший ли аппетит у княгини? — решила я зайти издалека.
Жан вздохнул.
— Я стараюсь ее порадовать, но, что ни придумаю, ее светлость лишь притрагивается к пище. Зато прислуга, которой достаются остатки с барского стола, питается не хуже лангедойльских дворян.
— Маменька очень ценит тебя и твою кухню, — вмешался Виктор.
— Однако она больна, и у нее нет аппетита. Я желаю ее светлости скорейшего выздоровления.
Что ж, попробуем зайти с этой стороны.
— Жан, знакомы ли вы с теорией лечебного питания?
— Конечно! — воскликнул он. — Например, бульон говяжий с рисом укрепляет желудок…
Я едва не заметила, что рис без бульона делает это еще лучше, но вовремя прикусила язык.
— Куриный бульон с эстрагоном усмиряет головную боль. Суп со щавелем и рассольник изгоняют испарения, оставшиеся в голове после угощения в дружеской компании. Молочные и мучные супы придают тучность, а пряные крепкие бульоны, наоборот, противодействуют отучнению…
Вот насчет этого я совсем не уверена.
— Однако к чему вы ведете, ваша светлость? — закончил он.
— Вам наверняка известно, что у княгини ревматизм. И эта болезнь требует особого питания. Соленья и маринады задерживают в суставах жидкость, усиливая отек и боли. Не слишком полезны для больной жирное красное мясо и субпродукты. Да и вообще жирные блюда не слишком хороши, особенно когда ее лихорадит, как сегодня. Нежелательно спиртное, разве что немного красного вина, но вот винные соусы…
— Из винного соуса хмель выпаривается, сохраняя лишь изысканный вкус, — возразил Жан.
— Да, вы правы. Хороша для маменьки будет жирная рыба — если удастся достать, то форель или лосось…
— Их легко купить мороженые по зиме, но сейчас разве что в столице из садков.
— Я поговорю с Егором Дмитриевичем, можно ли развести их в нашем рыбном пруду, — вставил Виктор.
— Но это дело небыстрое, — заметила я. — Так что до зимы карп, судак, та же щука желательны на столе хотя бы дважды в неделю.
— Осетр и стерлядь? — поинтересовался Жан.
Я о таких изысках и не думала!
— Да, они тоже отлично подходят, — согласилась я. — Еще желательно как можно больше овощей и фруктов. Лучше свежих, но и приготовленных тоже, кроме солений, как я уже говорила. Жирное мясо лучше заменить птицей или крольчатиной.
— Дичь? — снова вмешался Виктор.
— Лучше та, которая летает, а не бегает. Впрочем, зайцы тоже подойдут. Из пряностей лучше использовать имбирь и травы. Сластей желательно бы поменьше.
Жан возвел глаза к потолку, размышляя.
— Действительно, после солений и маринадов случается одутловатость в лице и теле. Возможно, вы правы и в остальном, хотя мне странно… — Он осекся, и я поняла, что ему странно слышать подобные рассуждения от Настеньки.
— Может быть, в словах Анастасии Павловны есть здравое зерно и маменька с удовольствием отведает более легких блюд? — вступился за меня Виктор. — Я ни за что не поверю, будто вы не сможете придумать другое меню из тех же продуктов.
Жан фыркнул, словно предположение, что у него не хватит фантазии, показалось ему сущей глупостью.
— С паштетом и студнем уже ничего не сделать, они готовы. При умеренности княгини в пище, надеюсь, они не сильно навредят. Тогда вместо солений я сделаю салат из молодых проростков свеклы…
— Откуда вы их берете? — полюбопытствовала я, вспомнив, что подобный салат готовила и Дарья.
— Свекла прорастает в погребе к весне, — пояснил Жан, глянув на меня, точно на дуру. Но тут же заметно успокоился, видимо, мое неуместное любопытство очень походило на поведение Настеньки и для повара все встало на свои места. — И, возможно, княгиню порадует салат из примулы с морковью и каплей чесночного сока. — Он улыбнулся. — Да, это будет красиво, необычно и изысканно. Бульон тоже практически готов, но я удалю большую часть жира и добавлю тонко нарезанные овощи и зелень. Утку с яблоками я приготовлю на вертеле, это избавит ее от чрезмерного жира. Свинину запеку с травами. И в дополнение к этому подам капусту, тушенную в белом вине с тимьяном и эстрагоном, шампиньоны, припущенные с лимоном, картофель по-данелагски, протертый с небольшим количеством масла…
Надо же, а я и не знала, что обычное картофельное пюре здесь называется так пафосно.
— И морковь с пряными травами. На сладкое — яблоки, запеченные в тонком слое теста, и клюквенный кисель.
Он торжествующе посмотрел сперва на меня, потом на мужа, и я не удержалась, захлопала. Жан поклонился, точно артист на сцене, но тут же замахал руками.
— Погодите-погодите, сперва отведаете, потом будете аплодировать!
Глава 21
Виктор сам отправился в комнату матери, чтобы помочь ей пройти в столовую. Когда они появились в гостиной, где я коротала время за вязанием, у ног свекрови крутился Мотя.
— Не подаришь его мне? — спросила княгиня. — Убаюкал так, что я почти до самого ужина проспала, а то глаз сомкнуть толком не могла.
Мотя одним прыжком оказался у моих ног и, вцепившись когтями в юбки, взлетел ко мне на плечо.
Свекровь рассмеялась.
— Кажется, ответ очевиден.
— Простите, маменька, друзей не дарят. — Я чуть поклонилась, извиняясь, как здесь было принято. Мотя тут же потоптался по моему загривку, перебрался на другое плечо. — Но он явно вам симпатизирует, так что, пока я здесь, надеюсь, он будет вам мурлыкать.
Кот сиганул обратно к ногам княгини, и она снова рассмеялась, легко, точно на время забыла о боли. Но, когда она пошла вперед, едва заметная гримаса исказила лицо. Я мысленно обругала себя: пару раз став свидетельницей чуда, я стала ждать нового, хотя весь мой прежний опыт говорил о том, что такие болезни лечатся долго, трудно и не особо успешно.
Мотя важно вышагивал у юбки княгини, но только я подумала, что придется вежливо выдворять его из столовой, он уселся у самого порога, не переступая его.
— До чего воспитанный, умница! — восхитилась Елизавета Дмитриевна. Перевела взгляд на меня. — Ты сказала: «…пока я здесь». Разве ты не собираешься жить с мужем, как и подобает жене?
Вряд ли свекровь прониклась ко мне симпатией за несколько часов. Скорее не хочет расставаться с Мотей. Наверное, стоит оставить его здесь на какое-то время. Я хмыкнула про себя: дожила, верю в лечебных котов. Но что поделать, если мне и в магию пришлось поверить? Похоже, это не Виктору, а мне предстоит помотаться из имения в имение. Нужно проверить, умею ли я ездить верхом, одна лошадь пройдет по этим дорогам легче, чем повозка.
— Мне очень дорог муж, но и Ольховское дорого…
— Давно ли?
— Недавно, — призналась я. — Именно поэтому усадьбе нужно немало заботы. Как только я приведу ее в состояние, не требующее моего постоянного присмотра, смогу выбирать, где остаться. Простите, маменька, если обидела.
— Не обидела. Удивила. Но ты права, любое имущество требует заботы. Расскажешь о своих планах?
Ответить я не успела, дворецкий положил на тарелку княгини салат. Выглядел он действительно ярко: оранжевая морковь, зеленые листья салата и желтые цветы примулы. Княгиня замерла, не дотянувшись до вилки.
— Весна?
И столько потаенной боли промелькнуло в ее голосе, что я испугалась, а Виктор приподнялся на стуле.
Сколько же времени она провела, не выходя из дома? И, если единственным ее развлечением оставался вид за окном, могла ли она не заметить просыпающейся природы? Или дни слились в одну пелену и нужно было увидеть цветы перед собой, чтобы заметить? Такое тоже может случиться с измученным болезнью человеком.
— Матушка, мне жаль, что доктора запретили вам гулять… — начал было Виктор.
