Роза, что Изменила Графа: История Попаданки (СИ) - Павлова Виктория "Эмбертория"

— Так ладно, я понял ход твоих мыслей. Но с чего ты решила, что мне есть дело до совета?

— Может и нет, откуда мне знать, просто предупредила. Ну, я пойду собираться. — И, поднявшись, показательно отправилась в сторону замка.

Но хватка на предплечье не дала мне двинуться. Развернувшись, мой нос почти разбился об его грудь. От него пахло вишневым табаком и парфюмом.

— И что ты предлагаешь? — спросил он.

Выдернуть руку не вышло, но она сжалась еще крепче — видимо, он решил показать, кто тут главный. Ну давай, поиграем!

Со всем возможным вызовом во взгляде, хотелось, глядя в его глаза, послать его за такую выходку, но весь напор сбился, когда наши глаза встретились. Его глаза были словно цвета грозового неба — голубизна и серость в предвкушении настоящей бури.

— Может, мирное соседство? — произнесла я, удивляясь собственной хрипоте.

Его, похоже, это насмешило, и он убрал хватку с моей руки.

— Соседство, значит? — Он отвел взгляд, словно размышляя о моем предложении. Конечно, он откажет, приправив это очередным ехидным оскорблением. О чем я только думала?

— Отказов, по всей видимости, ты не принимаешь... Соседство так соседство. Но только сделай так, чтобы я не видел тебя чаще, чем за приемом пищи. Попробуем, а там посмотрим, — и быстрым шагом удалился из сада.

Я кивнула уже только себе, не зная, что и думать. Этот неожиданный поворот событий заставил меня задуматься: а есть ли шанс, что наше соседство станет чем-то большим?

Глава 2.Ключ к пониманию

До вечера моя голова была занята только тем, что прокручивала мой новый статус соседки в этом поместье. Статус, конечно, неофициальный, но все же уже неплохо. Какое-никакое перемирие.

Если вспоминать всех прошлых соседей, с которыми так или иначе приходилось жить, то этот граф был самым странным. Раньше мне казалось, что худшие варианты соседства остались в прошлом. Но если призадуматься, он и самый симпатичный. Хотя о его красоте я зареклась не думать.

Он слишком красивый и манящий, и явно знает, какое влияние оказывает на женщин, как электрическая ловушка на насекомых. У моей бабушки была такая, и каждый летний вечер я наблюдала, как глупые мотыльки тянутся к свету, а он их убивает.

А я не глупое насекомое.

Если в этой жизни у меня есть шанс устроить себе нормальную, а может, даже хорошую жизнь, то пусть влюбляется он.

С этими мыслями я стояла перед зеркалом, рассматривая свое отражение. В комнате царил настоящий модный хаос: на столе валялись аксессуары, а на полу — платья, которые я перебрала, как будто собиралась на красную дорожку, а не на ужин с графом.

В конце концов, мой взгляд остановился на том самом платье — легком, струящемся, с вырезом, который, как мне казалось, мог бы вызвать у графа сердечный приступ.

Я натянула его на себя и обернулась.

«Не слишком ли откровенно?»

Но я быстро прогнала эту мысль. Если он может быть графом-красавчиком, то я могу быть его соседкой с хорошим вкусом!

Я открыла двери зала и сделала шаг внутрь, чувствуя, как волнение нарастает. Просторное помещение было освещено мягким светом свечей, отражающимся от хрустальных люстр, создавая атмосферу уюта и таинственности. В центре стола, накрытого белоснежной скатертью, стояли изысканные блюда, но все мои мысли были сосредоточены на одном человеке.

Касспиан сидел напротив, его холодные глаза на мгновение встретились с моими. Я почувствовала, как сердце забилось быстрее, когда он оценил меня с головы до ног. В его взгляде не было ни восхищения, ни удивления — только краткое любопытство, как будто он пытался разгадать загадку, стоящую перед ним. Но всего через мгновение он отвел взгляд , и снова сосредоточился на своем ужине, как будто ничего и не произошло.

Я сделала несколько шагов к столу, стараясь не выдать своего волнения. Внутри меня все еще бурлили эмоции, но я знала, что не могу позволить себе показаться уязвимой. Касспиан, с его непроницаемой маской, был не тем человеком, который легко открывается.

Ужин начался неожиданно... спокойно.

Касспиан сидел напротив, его холодные глаза на мгновение встретились с моими. Я почувствовала, как сердце забилось быстрее, когда он оценил меня с головы до ног. В его взгляде не было ни восхищения, ни удивления — только краткое любопытство, как будто он пытался разгадать загадку, стоящую перед ним.

— Добрый вечер, граф, — произнесла я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.

Он поднял взгляд и кивнул, но в его глазах не было тепла.

— Не стоит возвращаться к формальностям, раз сама перечеркнула их. Ты выглядишь... интересно, — сказал он, и в его голосе проскользнула легкая ирония.

Конечно, хотелось бы услышать «ты прекрасна», но «интересно» — тоже неплохо.

— Как тебе еда? — его бархатный тон заставил меня отвлечься от мыслей.

— Всё вкусно, —ответила я, и этот сдержанный ответ не был обманом. Кто бы знал, на что я готова ради двойного чизбургера с картошкой фри! У этих людей была магия, но они ничего не понимали в простой вкусной халестририновой еде. Все блюда были правда вкусными, почти за полгода тут мне понравились абсолютно все, но я не переставала ни на минуту скучать по простой еде.

Касспиан наклонился чуть ближе, и я заметила, как его губы слегка изогнулись в усмешке.

— С таким лицом не едят вкусную еду, тебе словно в тарелку листьев накидали. В честь нашего эксперимента я попросил приготовить то, что обычно принято есть в твоем доме, но, видимо, не угодил.

В моем доме я любила есть лапшу, острую курицу в панировке и шлифануть все это шоколадным десертом. А в доме моего новоиспеченного отца преобладали овощи, индейка во всех возможных ее вариациях и, конечно же, рыба — на ней там были словно все помешаны. С таким питанием стало понятно, от чего мне досталось такое подтянутое тело. Но, наверное, девушке, чье место и тело я заняла, стол определенно бы понравился: тушеная индейка в сливочном соусе, рыба, запеченная с овощами, несколько салатов. Но мне все это уже приелось. Вкусно — да, восторг — нет.

— Знаешь, — произнесла я, стараясь сохранить легкость в голосе, — я бы с удовольствием обменяла все эти изысканные блюда на острую курицу. Или хотя бы на пиццу с двойным сыром.

Касспиан посмотрел на меня с легким удивлением, и я заметила, как его губы снова изогнулись в усмешке.

— Пицца с двойным сыром? — переспросил он, как будто это было что-то совершенно экзотическое. Так вычеркиваем еще одно блюдо, о котором здесь никому не известно.

— Да ты, видимо, не слышал, это традиционное блюдо жителей северных гор! — ответила я, стараясь говорить с серьезным лицом. Так я и прожила здесь полгода, прознавая, что к чему, посредству вброса слов, на которые люди хлопали глазами. А потом приходилось говорить любую ерунду, приплетая дальние земли, и все думают, что ты любознательная, а не сумасшедшая.

Касспиан наклонился чуть ближе, его холодные глаза сверкнули с интересом.

— И как же ты узнала о пицце с двойным сыром? — спросил он, не скрывая улыбки. — Это, должно быть, было в твоем «путеводителе по северным горам». Что же, пришла моя очередь немного высмеять этого надменного парня, не все же ему надо мной издеваться.

— О, это отдельная история, — ответила я, подмигнув. — Я просто однажды наткнулась на старую кулинарную книгу, и там было написано, что пицца с двойным сыром — это не просто еда, а целый ритуал.

— Ритуал? — переспросил он, явно заинтригованный. — Расскажи подробнее.

— Ну, — начала я, — по легенде, если ты съешь пиццу с двойным сыром в полнолуние, то обязательно обретешь удачу. Главное сказать заветные слова: "Пусть эта пицца, олицетворяющая луну, осветит мой путь".

Касспиан рассмеялся, и его смех был таким заразительным, что я не смогла удержаться от улыбки.

— Зря смеешься, — продолжила я, стараясь говорить серьезно. — Там было сказано, что они делают это уже тысячи лет. Может, все-таки не спроста? — Я пыталась его заинтриговать и заставить поверить в эту чушь, еле сдерживая смех. Представляя, как он в ночи сидит над пиццей, заговаривая ту на удачу, я не могла не улыбнуться.