Фаберже 1 (СИ) - Хай Алекс

— Пожалуйста, сделай, как я говорю, — перебил я. — У меня есть признание того, кто подставил нашу фирму. Жди видео.

Повисла тишина. Я слышал, как Ушаков тяжело дышал в трубку.

— Ладно, — наконец вздохнул Ушаков. — Присылай.

Он отключился. Я отправил файл и уставился на неподвижно сидящего в кресле Пилина.

Минуты через три телефон зазвонил снова.

— Саша, отвечай прямо, — голос Ушакова звучал теперь совершенно трезво. — Ты выбивал эти показания силой?

Вопрос был закономерным. В Департаменте прекрасно знали, что доказательства, полученные под принуждением, в суде не пройдут.

— Денис, я же не изверг, — фыркнул я. — Это чистосердечное признание господина Пилина. У него, видишь ли, неожиданно проснулась совесть. Могу показать его по видеосвязи, если ты так о нём беспокоишься… Убедишься, что он цел и даже не связан.

— Я о тебе беспокоюсь! Саша, если ты на него давил…

— Да расслабься ты, — успокоил я. — Николай Павлович не может дождаться, когда вы приедете и заберёте его в Департамент. Только быстрее — у человека могут появиться другие проблемы, которые сделают его свидетельские показания неактуальными.

Намёк Ушаков понял правильно.

— Понял. Через полчаса буду.

Я отложил телефон и посмотрел на бывшего закрепщика.

— Они приедут? — с надеждой спросил он.

— Куда денутся…

Ушаков и правда приехал быстро. Уже через двадцать минут напротив магазина остановились две машины — чёрная служебная «Онега» Дениса и полицейский «Витязь» с мигалками, но без сирены.

Из первой машины вылез Ушаков в своём неизменном сером пальто, из второй — двое полицейских в форме и один в штатском. Классический состав для задержания.

Я дождался, пока они подойдут к главному входу, и только тогда велел Пилину поднять ролеты на двери, а сам отступил в сторону. Моя роль в этом спектакле должна была выглядеть максимально невинной.

Ушаков вошёл первым и огляделся. С удовлетворением отметил, что в зале был идеальный порядок без следов потасовки. Пилин почти что бросился к нему в объятия — бледный, с растрёпанными волосами и дрожащими руками. За это время он успел основательно себя накрутить.

— Денис Андреевич? — переспросил он дрожащим голосом, узнавая Ушакова. — Это вы? Правда вы…

— Добрый вечер, Николай Павлович, — официально кивнул Ушаков. — Департамент контроля оборота артефактов. Нам нужно поговорить о записи, которую предоставил Департаменту господин Фаберже.

— Да, да, конечно! Я готов всё рассказать! Заберите меня отсюда, прошу вас!

Ушаков удивлённо поднял бровь, явно не ожидая такого энтузиазма от подозреваемого.

— Николай Павлович, прежде всего вы имеете право…

— К чёрту права! — перебил его Пилин, оглядываясь по сторонам так, словно ожидал увидеть снайперов на крышах. — Я хочу дать показания! Прямо сейчас! И прошу взять меня под стражу!

Один из полицейских переглянулся с коллегой. Такого поворота они тоже не ожидали.

— Под стражу? — Ушаков нахмурился. — Николай Павлович, вы понимаете, что говорите?

— Понимаю! — Пилин схватил Ушакова за рукав. — Поедем немедленно!

Ушаков перевёл взгляд на меня. Я стоял поодаль, с видом человека, который случайно оказался свидетелем происходящего.

— Александр, ты не в курсе, что с ним? — спросил он. — Он головой не бился?

— На моей памяти, нет. Угрызения совести, полагаю, — пожал я плечами.

— Александр Васильевич ни к чему меня не принуждал! — выпалил Пилин, поняв направление вопросов. — Я сам всё рассказал! Сам! И прошу вас — заберите меня в Департамент!

— Хорошо, — решил Ушаков. — Поедем в Департамент и там всё выясним. Сергей Иванович, — обратился он к одному из полицейских, — проводите господина Пилина к машине.

Он действительно выглядел человеком в панике. Постоянно оглядывался, вздрагивал от каждого звука, прижимался к полицейским, словно они были его телохранителями. И как такого невротика вообще угораздило связаться с чёрным рынком?

— Александр Васильевич, — сказал Ушаков, когда Пилина усаживали в машину, — я вынужден просить вас проехать с нами.

— Конечно, Денис Андреевич.

Сейчас Ушаков не был моим другом — он выполнял свою работу. И я уважал это. Денис всегда отличался тем, что чётко разделял личное и служебное, даже когда они пересекались.

— Благодарю, — кивнул Денис. — Садитесь в мою машину.

Департамент контроля оборота магических артефактов размещался в старинном особняке на Фонтанке.

Мраморные колонны соседствовали с металлодетекторами, а позолоченная лепнина — с камерами видеонаблюдения. В холле дежурили охранники, а за стойкой на этаже восседала хорошенькая блондинка в зелёной форме Департамента.

Ушаков сразу увёл Пилина в один из кабинетов для предварительного допроса, оставив меня в холле в компании кожаных кресел и портретов высокопоставленных чиновников. Время шло к полуночи, но Департамент, кажется, работал круглосуточно.

— Кофе будете? — мило улыбнулась блондинка, когда я устроился в одном из кресел.

— Не откажусь, — ответил я, оценив ситуацию. Симпатичная, лет двадцати пяти, явно не прочь познакомиться. Зелёные глаза игриво поблёскивали, а улыбка была чуть шире уставной.

— Тогда заварю вам из своих запасов. Тот, что из автомата, пить невозможно…

— Благодарю, сударыня.

Девушка скользнула в соседнюю дверь, и я услышал шум нагревающегося чайника. Через пару минут девица вышла вместе с чашкой дымящегося напитка.

— Александр, — представился я, когда она принесла чашку ароматного кофе. — Благодарю за кофе.

— Анна, — ответила она, задержавшись рядом с креслом чуть дольше, чем требовалось. — А вы по какому делу? Если не секрет, конечно.

— По семейному, — туманно ответил я. — Надеюсь, скоро всё разрешится.

Она скользнула взглядом по временному пропуску, который висел у меня на груди.

— А вы не из тех Фаберже? — В её голосе появился неподдельный интерес. — Из ювелирной династии?

— Из тех самых, — подтвердил я, пригубив кофе. Неплохой, кстати.

— Как романтично! — Анна села на подлокотник соседнего кресла, явно настроившись на продолжительную беседу. — Говорят, ваша семья делала украшения для всех императриц…

— Почти для всех, — кивнул я. — Некоторых мы, увы, не застали.

Она определённо флиртовала и делала это мило. В другое время я бы с удовольствием поддержал разговор, но тут из коридора показался Ушаков с таким выражением лица, словно увидел привидение.

— Александр Васильевич, — позвал он, — можно вас на пару слов?

Секретарша поспешно вернулась за стойку. Мы с Ушаковым отошли в дальний угол холла, подальше от любопытных ушей.

— Ну и ну… — покачал головой Денис. — Как ты умудрился заставить его всё рассказать? Пилин сейчас излагает подробности так, словно на исповеди у священника.

— Никого я не заставлял, — пожал плечами я. — Просто выяснил, что у Николая Павловича серьёзные проблемы с чёрным рынком. Надавил через это. Человек понял, что спасаться лучше под следствием.

Ушаков прищурился, изучая моё лицо.

— Саша, ты сам-то не замешан в делах чёрного рынка? А то у меня такое ощущение, что ты слишком хорошо осведомлен об их методах работы.

— Денис, — устало сказал я, — торгуй я нелегальными артефактами, то сидел бы сейчас в Куршавеле, а не пытался спасти семейный бизнес от банкротства. От меня проблем не будет, можешь не сомневаться.

Он изучил меня взглядом ещё несколько секунд, потом кивнул.

— Ладно, поверю на слово. Хотя методы у тебя… специфические.

— Эффективные, — поправил я. — Теперь вопрос в том, сможешь ли ты инициировать повторное расследование дела моего отца. Нужно как можно скорее снять с него обвинения и восстановить лицензию.

Ушаков слабо улыбнулся.

— Саша, после того, что я сегодня услышал, это дело уже никто не сможет проигнорировать. Признание Пилина записано, засвидетельствовано, и он готов повторить всё под присягой. Завтра же дам ход делу на всех парах.