Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком» (СИ) - Дари Адриана

Роувард кивает и допивает чай. А я присматриваюсь к нему, пытаясь понять по его выражению лица, о чем же он думает, что происходит в его голове.

— Я надеюсь, что ты найдешь чем занять себя, пока не придут остальные, — говорит он. — Мне нужно уйти.

Я удивленно вскидываю брови: он же совсем недавно пришел.

— Ах, да, — добавляет он. — Не открывай дверь никому. Вообще никому, поняла меня? Я надеюсь, что достаточно будет просьбы.

Дракон встает и покидает кухню. Очередной раз удивляюсь, насколько грациозно у него получается двигаться. Каждый раз он выглядит как хищник на охоте, опасный, резкий. Но как только начинаешь знакомиться с ним ближе, он открывается с какой-то вообще невероятной стороны. Роувард умудряется удивлять меня почти в каждое свое появление.

Марта приходит вскоре после ухода дракона. Я предупреждаю ее, что часть сала забрала и уже… использовала. Кухарка хоть и удивляется, но отмахивается, мол, потом расскажешь, главное, на обед приходи.

А вот Улька перехватывает меня и отпускать не собирается. В глазах — ожидание и надежда. Она ждет, что я решу ее проблемы и спасу сестру. И как ни странно, я прекрасно понимаю ее чувства. Не через свой опыт, конечно, а через память и ощущения, доставшиеся мне от Марики.

— Пока не могу сказать ничего четкого, — качаю головой. — Но пока Клотильда не видит, идем в мастерскую, покажу, что и как.

Да и сама посмотрю. Утром вылетела из мастерской, даже не глянула, как идет процесс остывания, если все хорошо, то я просто ускорю немного, и можно будет переходить к выплавке свечей. А дальше… Дальше уже как повезет.

Улька с детским любопытством стоит за спиной и рассматривает, как я обхватываю котелок руками и чуть-чуть воздействую на содержимое магией. Медленно, не торопясь. Светлый сгусток становится больше, окончательно отделяясь от жидкости внизу.

— И это… воск? — с восторженным придыханием произносит Улька.

— Не совсем, — отвечаю, отделяя стеарин и перенося его в отдельный котелок. — Но функции те же.

— Если этому учат в приюте, то вы оттуда все должны быть богачами, — горничная не смотрит на меня, сконцентрировав внимание только на белом комке.

— Н-нет, — хмурюсь, потому что надо найти оправдание, откуда я это знаю. — Я нашла в библиотеке книгу по алхимии, там и прочитала.

Ульке все равно. Для нее это сродни волшебству и магии. Впрочем, многие химические реакции на нее похожи, когда-то именно это и привлекло меня.

— Ты сможешь сделать свечи? Настоящие?

— Да. Но не раньше, чем завтра, — закидываю пару дров в очаг, чтобы разогреть его для топления стеарина. — И еще надо будет проверить, как гореть свечи будут.

Но, кажется, горничная меня не слышит.

— Чем я могу помочь? — она с воодушевлением распахивает глаза. — Убраться здесь? Купить тебе чего-то?

Улька не отстанет, я ее знаю, поэтому впихиваю ей в руки бутыль, в которую собрала весь “запах” от топления сала, и прошу вынести на улицу подальше и открыть пробку. Дома не откроешь.

Она кивает, как китайский болванчик, и уходит, оставляя меня в тишине, наедине с фитилями и формами.

Не проходит и пяти минут, как горничная влетает обратно с ошалелым взглядом, как будто случилось что-то непоправимое:

— Марика! Клотильда! — с трудом выдавливает из себя Улька.

— Что с ней? — моток с нитью для фитилей вываливается из моих рук.

— Она… она… отобрала бутыль!

И тут раздается доказательство, что брать чужое без спроса не стоит. Даже до нас доносится совершенно неприличная и очень образная ругань Клоти.

Глава 35

— Вот дура, — вырывается у меня, когда я закрываю ладонью глаза.

Не сдерживаюсь, да. Но как можно отбирать чужие пузырьки и так бездумно их вскрывать? А если бы там была не удушающая концентрация отвратительного аромата, а отрава?

Улька удивленно смотрит на меня: явно не ожидала такой резкой оценки действий Клоти. Но долго думать об этом некогда, иначе весь дом провоняет! Поэтому я проскальзываю в дверь мимо рассеянно хлопающей глазами горничной и бегу… на запах и громкую ругань. Кроет меня на чем свет стоит, если честно.

Кабинет Клотильды я нахожу очень быстро, но захожу туда только с третьего раза и только плотно прижав к носу рукав, настолько там резкий запах.

— Улька, открой окно скорее, — кричу я горничной, которая все еще пребывая в шоке, действует автоматически.

Желто-зеленая Клотильда почти в предобморочном состоянии смотрит на меня с ненавистью и яростью. Ее проблемы, я-то тут при чем?

Разогреваю источник силы в груди и стараюсь как можно быстрее собрать весь запах обратно в бутыль. От напряжения даже кружится голова. Или от того, что дышать абсолютно нечем.

Мне требуется около полутора минут, которые, кажется, длятся вечность. Но в итоге в кабинете Клоти можно сделать вдох, не боясь, что при этом тебя вывернет наизнанку.

— Да как? Что?! — Клотильда искренне пытается подобрать слова, чтобы отругать меня и Ульку, но перебить то, что она уже успела наговорить, вряд ли получится.

— Вам не рассказывали, что вскрывать неизвестные сосуды без инструкций может быть опасно для вашего здоровья? — держа в руках злосчастную бутылку, говорю я. — И для здоровья окружающих тоже.

— Как ты смеешь со мной разговаривать в таком тоне? Бездарная сила от безродной шавки, — цедит сквозь зубы Клотя, неспособная пока что на что-то серьезное.

Хотя мне кажется, что “бездарная сила” — это глупость, потому что любая магия, даже самая слабая — это уже дар. И плевать мне, что там думает эта тварь.

Улька выпархивает из кабинета почти сразу и исчезает в полумраке коридора. Клотильда пытается проткнуть меня своим злобным взглядом, а мне смешно. Что она может мне сделать? По всей видимости, ничего, если дракон уже несколько раз вставал на мою сторону.

— Вы можете капать ядом сколько вам вздумается, — улыбаюсь я. — А мне после вашего вмешательства теперь еще по дому собрать “аромат” придется.

Экономка явно хочет мне что-то сказать, но я уже иду к выходу, но притормаживаю около комода у самой двери.

— Кстати, раз вам так понравился этот парфюм, пожалуй, оставлю его вам. Но все же советую нюхать его на открытом пространстве, — ставлю бутыль на комод и выходу, захлопнув за собой дверь.

Я трачу какое-то время на то, чтобы собрать остатки витающего запаха по всему особняку, потому что в некоторых местах он решил “подзадержаться”, потом заливаю расплавленный стеарин в формы и провожу почти весь остаток дня с Мартой, помогая ей на кухне.

К вечеру от недосыпа и нервов у меня начинает болеть голова, словно ее запихнули в тиски, плотно прижали и пытаются сверху вкрутить огромный саморез. Противно до тошноты и кругов перед глазами.

— Эй, ты чего? — Марта подхватывает меня, когда накатывает особо сильный приступ. — Ну-ка…

— Все хорошо, — вяло пытаюсь отговориться я. — Немного душновато.

Кухарка обхватывает мои щеки руками, заглядывает мне в глаза и неодобрительно качает головой.

— Кажется, кто-то перестарался с применением магии, — произносит она и смотрит на потолок, рассматривая травы, развешанные под потолком. — С непривычки и в обморок можно упасть. Но ничего, мы сейчас чайку-то как заварим. Завтра будет все, как будто ничего и не было.

Она быстро доводит воду в котелке до кипения и заливает какую-то сиреневую траву с желтыми листочками. Необычно.

— Ты не столько пей, сколько нюхай, — приговаривает Марта. — Аромат тут особенный. Силу помогает восстанавливать. И потом сразу в кровать!

Она командует, как воспитатель в детском саду, но мне очень-очень хочется ее слушать. Тем более что сегодня свечи еще не будут готовы, а Роувард вообще после нашего разговора дома не появлялся.

Аромат чая действительно оказывается волшебным. В голове почти проясняется, сил становится больше, но все тело тонкими нитями пронзает дичайшая усталость. Поэтому я даже не пробую спорить с Мартой и ухожу к себе, решая провести вечер в компании дневника сына свечного мастера.