Дикие Земли (СИ) - Шатров Дмитрий

Понятно, что Добруш свои цели преследовал. Но наши интересы сейчас совпадали, поэтому я решил ему подыграть. Одним ударом хотел двух зайцев убить. И капитаном ненужной ватаги не стать, и союзничка заиметь. Как ни крути, а он мне будет обязан.

— Всё так, мужики, Добруш дело говорит, — кивнул я. — Да вы сами посудите. Я здесь без году неделя. С порядками незнаком, ходов-выходов тоже не знаю. От меня для вас больше вреда будет чем пользы.

— Эт да, — раздалось в ответ сразу несколько голосов. — Чёт не допетрили. Ты, Бесноватый, хоть и фартовый, но зелёный совсем… Только давай без обид.

— Да какие обиды, — взмахнул рукой я и, воспользовавшись паузой в обсуждении, сказал: — Всё, Митрич, решили. Пиши. Кандидатура Бесноватого снимается, по служебному несоответствию должности.

С этим я вернул ему выразительный взгляд и приготовился додавить внушением, если он снова начнёт воду мутить. Но дед, похоже, и сам понял, что со своими играми палку слегонца перегнул.

— Эка слова-то какие мудрёные, — хмыкнул он, но всё-таки записал.

Толковище продолжилось, но недолго. За отсутствием других претендентов во главе ватаги единогласно поставили Добруша. Отчего он тотчас приобрёл важный вид и неожиданно ко мне подобрел. На том официальная часть и закончилась.

Ватажники ещё шумели, поздравляя нового командира, а Мартемьян с помощником уже готовились к предстоящему застолью. Расставляли тарелки, стаканы, приборы. Развешивали под навесом артефакторные фонари.

Осталось дождаться гостей.

* * *

За гомоном и накалом страстей толковища даже я не заметил, как в ночном небе сгустилась бесшумная тень. Над лагерем завис спасательный бот с «Уриила». И лишь когда с борта отдали концы, и по канатам заскользили швартовщики, от вышек прилетел предупредительный окрик.

Но прежде, чем ватажники сообразили, как и на что реагировать, из темноты появился адъютант. Моя очередная проблема.

Я уже позабыл как он выглядит, поэтому заново его рассмотрел. В процессе делал выводы, чтобы успокоить свою паранойю.

На первый взгляд, завзятый военный. Короткая стрижка, щёткой усы, вид лихой, слегка с придурью. Осанка, выправка, манера держаться… Вряд ли кадровый, скорее штабной. Сапоги вычищены до зеркального блеска. Сам выбрит до синевы. Мундир, местами потрёпанный, местами прожжённый сидел на нём как отутюженный фрак от-кутюр… И это, казалось бы, поздним вечером, после напряжённого боя, погони, в самых дебрях Диких Земель.

Впрочем, тут как раз ничего удивительного. Офицерские привычки не вытравить. И подделать такое нельзя.

Может, я попусту нервничаю? Может он действительно тот, за кого себя выдаёт? Штабной капитан, адъютант генерала и любовник генеральской супруги? Но нет, что-то не давало мне покоя. Что-то в нём не так. Что-то знакомое… Мелочи, которые я никак не мог ухватить. То ли в движениях, то ли во взгляде…

Я просканировал его «Эмоциональным окрасом» и опять ничего криминального не нашёл. Гусарская удаль, налёт усталости, остаточная злость… Не на меня, на кого-то другого. Немного пьян. Сильно голодный.

Непосредственной опасности я не чувствовал. А «Весы Шансов» ничего толкового не сказали в силу катастрофической нехватки информации.

«Ладно, понаблюдаем пока, — решил я. — Глядишь, и пойму, что он за фрукт».

А «фрукт» уже стоял рядом.

— Тю, народ, — присвистнул он вместо приветствия, окинув стол взглядом. — Обещали накормить, напоить, а здесь пустые тарелки. Сами небось всё сожрали?

— Как можно вашбродь. Ждём, ждём, как обещано. Ещё и не начинали даже… Да вы садитесь, садитесь, гость дорогой, сейчас всё принесут. — кинулся ему навстречу Митрич и, на ходу обернувшись, крикнул в сторону кухни: — Мартемьян, поспеши.

— Несу, несу, — отозвался тот. — Пять минут и будет готово.

— Другое дело, — довольно хмыкнул адъютант и полез за стол между мной и Димычем. — Господа, я к вам, если не возражаете.

Собственно, вопрос был риторический, а возражать было поздно, он уже сел.

— Поздоровкайтесь нехристи! — прикрикнул на ватажников Митрич. — Если бы не его благородь, уже бы перед апостолом Петром ответ держали.

Ватажники нестройно поздоровались, явно испытывая замешательство. Да оно и понятно. Местные ко мне только-только привыкли, а тут второй маг свалился как снег на голову. И чего от него ждать неизвестно. Обидится на косой взгляд или крепкое слово и превратит в сосульку. На что адъютант способен, все уже видели.

А Митрич с упоением продолжал изображать радушного хозяина.

— Вас как звать-величать, вашбродь? А то неудобно как-то…

— Платон Андреич Голохвастов. Но лучше обращайтесь: господин капитан, мне так привычнее, — откликнулся тот и наклонившись ко мне доверительно прошептал. — Для вас просто Платон и можно на «ты». Боевым товарищам нечего церемониться.

Здесь я с ним полностью согласен. Кем бы он там ни был, но жизнь мне он спас и это без дураков. Так что, паранойя паранойей, но о простой человеческой благодарности забывать не стоило. А что им на самом деле двигало, разбираться будем потом.

— Должник твой теперь, — протянул руку я. — Очень вовремя ты появился.

— Пустое. Сочтёмся когда-нибудь, — усмехнулся он, ответив рукопожатием.

А я для себя отметил, что рукопожатие крепкое, и продолжил исподволь за ним наблюдать.

— Догнали лиходея, господин капитан? — между делом поинтересовался Митрич результатом погони.

— Ушёл, подлец!

Капитан досадливо дёрнул щекой и хотел было поведать подробности, но появление Мартемьяна с огромной кастрюлей в руках увело разговор в новое русло. Наш хозяйственник поставил свою ношу на край столешницы, снял крышку и принялся раскладывать варево по тарелкам большим черпаком… В воздухе расплылось ароматно-аппетитное облако пара.

— Вы уж не взыщите, Платон Андреич. Чем богаты, — извиняющимся тоном произнёс Митрич.

— М-м-м… картоха с тушёнкой… беспроигрышный вариант, — потянул носом наш новый знакомый и крикнул, подняв руку вверх: — Мне сразу две порции. И со мной ещё семь человек, на них тоже оставьте. Они сейчас подойдут.

Стюард-помощник замельтешил от кухни к столу и обратно, таская закуски. Стол начал заполняться нехитрой снедью. Хлеб своей выпечки, уже нарезанный щедрыми ломтями. Пупырятые солёные огурцы. Краснобокие бочковые помидоры. Капуста квашенная с яблочком. Копчёное сало с толстыми прожилками мяса.

— Прелесть какая. Сейчас слюной захлебнусь, — сообщил капитан, неотрывно отслеживая перемещения стюарда туда и обратно. — Не поверите господа, три дня маковой росинки во рту не бывало. Только «Шустовским» и спасались. Василь молодец, два ящика с «Архангела» спас.

— Шустовским? — удивился Менделеев. — Это коньяком, что ли?

— Кто такой Василь? — уточнил я.

— Ну да, коньяком, — охотно подтвердил Платон. — А Василь… Бармен наш, с «Уриила». Вот такой парень. В денщики его себе заберу. Познакомлю потом.

— Кстати, о знакомстве, — откашлялся Менделеев и, вспомнив о хороших манерах, начал вставать. — Позвольте отрекомендоваться. Дмитрий Иванович…

— Он знает — с усмешкой перебил я. — Вот только интересно откуда? На «Архангеле» нас вроде не представляли. Не расскажешь, а, капитан?

Платон мазнул по мне взглядом, словно ножом полоснул и тут же вернул себе прежний бесшабашный вид.

— Безусловно, Мишель, никакого секрета тут нет, — расплылся он в голливудской улыбке. — Хлеб не передашь? И вон те помидоры.

Глава 17

Застолье продолжилось в формате: до чего дотянулся, то и твоё.

В большой семье едалом не щёлкают, поэтому, прежде чем начать разговор, мы застолбили пару тарелок с соленьями и целую булку хлеба на троих.

— Ну так и? — подтолкнул я к беседе Платона и, хрустко откусив огурец, приготовился слушать.

— Случайно всё вышло, — ответил он, отправив в рот полную ложку тушёной картошки. — Ай, чёрт, горячо… Ангелина Петровна…