Хозяйка поместья с призраками (СИ) - Ривер Алекс

– Этот твой отчаянный набег на поместье Кригера? – усмехнулся Рэми, намекая на то, где она получила такие сведения.

Анна кивнула, в ее глазах зажегся огонек решимости. Да, она не собиралась чувствовать себя виноватой или глупой за это ограбление! Она была в отчаянном положении, а отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Он вздохнул.

– Пока ты не пустилась в очередную авантюру…

Рэми повернулся к ней, и лунный свет выхватил из полумрака его черты, сделав их одновременно красивыми и пугающими.

– Совершенно безумную, и такую же прекрасную… как ты. Я должен тебе кое-что сказать.

Он сделал шаг ближе. Теперь их разделяли лишь сантиметры. Анна чувствовала исходящее от него тепло, слышала его сбивчивое дыхание, ощущала жар и трепет собственного тела. Она замерла, боясь надеяться на… что?

– Я много лет нес этот груз один, – произнес он охрипшим вдруг голосом. – Отец и дед торжественно вручили его, когда мне исполнилось десять лет. Да, сперва были старшие – те, кто был на передовой и как будто заслонял меня. Потом они отошли, и только поддерживали. А затем… не стало никого. Эта печать, ответственность, знание, что малейшая ошибка может стоить мира всему живому. Женщины… только мешали. В конце концов я привык к одиночеству, даже искал его. А потом… появилась ты. С твоим отчаянным упрямством, верой в этот дом, душой, пришедшей из другого мира. Ты не только привела в движение демона, ты раскачала мою собственную жизнь, как лодку в стоячем пруду.

Он поднял руку и медленно, давая ей время отстраниться, коснулся ее щеки. Его пальцы были удивительно теплыми.

– Ты рушила все мои планы и правила, сводила с ума своим безрассудством. И заставляла меня терять самообладание, чувствовать. Ярость, страх, восхищение и нечто большее.

Анна замерла, боясь пошевелиться, боясь спугнуть это хрупкое мгновение. Она смотрела в его золотые глаза и видела в них не магическую мощь и не холодную насмешку, а уязвимость и нежность.

– Рэми… – шепот сорвался с ее губ прежде, чем она успела его удержать.

Он обнял её за плечи.

– Я не могу больше представить этот мир без тебя. Ты все еще не стала его полноценной частью, в этом твоя сила и твоя слабость. И так уж вышло, что я могу обратить твою слабость в нечто лучшее. Анастасия фон Хольт… нет. Анна, – он не опустился перед ней на колени, не достал театральным жестом кольцо, но ее сердце пропустило удар, а потом вдруг взлетело в сладкую вышину. И уже не столь важно было то, откуда Рэми знал ее настоящее имя. – Я прошу тебя стать моей женой. Пусть наши узы станут той нитью, которая окончательно вплетет твою душу в ткань этого мира.

Слезы выступили на глазах у Анны. Это была не просто просьба руки и сердца. Это было предложение спасения, единения, завершения. Он предлагал ей не просто титул и положение, а способ стать полноценной частью этого нового мира, обрести в нем незыблемое место, защищенное его силой и его любовью.

Она не находила слов. Все, что она могла сделать, – это кивнуть, чувствуя, как слезы катятся по ее щекам и падают на его руки.

Наконец она выдохнула свое согласие:

– Да. Да, Рэми!

В его глазах промелькнуло что-то похожее на мальчишеский восторг. Рэми наклонился и приник к ее губам. Она очень надеялась, что это не будет формальным поцелуем, каким обычно обмениваются у алтаря смущенные общим вниманием молодожены, и он будто угадал ее мысли. Это был поцелуй, полный страсти, накопившейся за недели напряжения, невысказанных чувств и смертельной опасности. В нем была и ярость их первых встреч, и нежность чаепития на кухне, и отчаяние битвы, и триумф победы. Его губы были твердыми и требовательными, а его руки обвили ее талию, прижимая к себе так сильно, что она почувствовала каждый мускул его тела, каждый удар его сердца, бившегося теперь в унисон с ее собственным.

Мир вокруг перестал существовать. Исчезли пир, призраки, луна. Остались только они – мужчина и женщина, нашедшие друг друга на грани миров. Когда, спустя неизвестно сколько времени, они наконец разомкнули объятия, оба дышали прерывисто. Анна прижалась лбом к его груди, слушая бешеный ритм его сердца.

Она прошептала, что любит его. Он опустил губы к ее волосам и ответил, что тоже любит ее. Его странную, прекрасную, бесстрашную Анну.

Они простояли так еще несколько мгновений, наслаждаясь обретенной близостью. Но Анна знала, что праздник – это лишь передышка, и есть не самое приятное дело, которое может довести до конца только она.

Поэтому медленно, нехотя отстранилась, и серьезно посмотрела в лицо Рэми:

– Это самый счастливый момент в обеих моих жизнях, но прежде, чем мы объявим о нашем решении, есть дело, которое мне придется завершить. И я прошу тебя не останавливать меня, а помочь.

Он медленно кивнул:

– Кригер?

– Да, он не просто пронырливый делец, разоряющий семьи и скупающий их имущество за бесценок, он убийца. И я просто не могу дать ему уйти безнаказанным. Все эти люди, которые пропадали на старой мельнице… Они заслужили правды.

– Именно то, что он убийца, меня и пугает, – Рэми нежно погладил ее по щеке. – Я не могу потерять тебя, когда только обрел. Но, видимо, и помешать не смогу. Вряд ли ты будешь рада замужеству, если я привяжу тебя к стулу в своем замке. Поэтому говори, а я постараюсь сделать твой план чуть менее самоубийственным.

Несмотря на серьезность разговора, Анна рассмеялась. Было так приятно сознавать, что у ее любимого мужчины еще и чувство юмора неплохое:

– Спасибо! Ты не представляешь, что для меня значат твои слова! К сожалению, те обрывки доказательств, которые я смогла найти, не дают возможности осудить барона юридически, да и получены они… не думаю, что в вашем мире принимают улики, украденные из дома подозреваемого. В моем прошлом, по крайней мере, нет. Поэтому мне придется вызвать Кригера на старую мельницу. Один на один. Напугаю его. Пусть это будет блеф, но я напишу, что нашла доказательства его причастности ко всем этим смертям. Если я достаточно успела изучить барона, он не упустит такого шанса и попытается меня… обезвредить.

Она не решилась сказать «убить», но это слово, даже не высказанное, повисло между ними в ночном воздухе.

– Я понимаю, что обещал тебя не удерживать… – медленно начал он.

– Поэтому ты будешь рядом, – улыбнувшись, быстро ответила Анна, беря его ладонь в свои. – Но не один. Конечно, ты справишься с Кригером, я в этом ни секунды не сомневаюсь. Но нам нужно не это. Нам нужно, чтобы его по закону осудили. Поэтому ты, как официальное лицо, приведешь на мельницу представителей закона. И появитесь вы ровно в тот момент, когда барон нападет на меня.

– Это… опасно. Что если мы не успеем, или…

– Я знаю, что ты все сделаешь как надо, – она заглянула в его глаза. – Поверь и ты в меня. Пожалуйста!

Сомнение и страх боролись в его взгляде с желанием полностью ей доверять. Но наконец он глубоко вдохнул:

– Только потому, что я вижу, как это важно для тебя, и знаю, насколько ты сильная…

– Спасибо! – восторженно пискнула она, вновь приникая к его губам. И он снова прижал ее к себе.

Они вернулись в зал, держась за руки. И это не осталось незамеченным. Лилия, стоявшая рядом с Доннером, ахнула, увидев их соединенные руки и сияющие лица. Доннер довольно ухмыльнулся. Даже призраки, казалось, замерли, ощущая смену энергетики в зале. Анна поймала взгляд графини Ингрид, вновь явившейся на минуту. Тонкая призрачная улыбка тронула ее губы, и она медленно, почти невесомо, склонила голову в знак благословения.

– Ана, – тихонько спросил Мишель, – а мы теперь будем жить вместе с герцогом?

Она обняла младшего брата и улыбнулась:

– А ты этого хочешь?

– Очень! – просиял мальчик.

Пир продолжался, но для Анны и Рэми он уже был наполнен новым смыслом. Они сидели рядом, их пальцы сплетались под столом. Они смеялись шуткам Доннера, слушали восторженный лепет Мишеля, общались с гостями. Но между ними возникла невидимая нить понимания, любви и предвкушения.