Турнир пяти королевств (СИ) - Боярова Мелина

Илиндор держался до последнего, а после отчаянно закричал, вспыхивая факелом. Старое покореженное дерево сгорело вместе с магом, а на его месте из земли проклюнулся свежий росток. Он на глазах увеличивался в размерах, превращаясь из побега в молодое деревце, а затем и в могучее дерево. При этом корни и ветви оплетали огненную фигуру, соединяясь с ней в единое целое. Не прошло и получаса, как на месте гибельного алтаря вырос могучий берозис, раскинувший ветви так широко, что под ним уместился наш отряд. Ствол дерева, корни и крепкие ветви сияли жизненными соками, наполненные магией живительного огня. Даже сквозь толщу земли было видно, как Хранитель встраивается в сложную структуру Иринтала, соединяясь корнями, ветвями и кронами, источая мощь и напитывая пространство вокруг себя свежей энергией. Мощная магия, подобная лавовой реке, растекалась в стороны, создавая защитный барьер и уничтожая все неживое, что угрожало существованию леса и людей. Нежить, подпадая под воздействие такого потока, рассыпалась в прах. Остальных же проворные ветви и корни утаскивали под землю, где они также становились прахом, удобряющим эти земли. Скверну Илиндор оттягивал на себя и сжигал в очистительном пламени могучей пышущей жаждой жизни души.

Глава 13

Недели не прошло после гибели Дафны, как пришлось чествовать нового Хранителя, ценой собственной жизни спасшего родное королевство. И снова вручение ордена в торжественной обстановке, слезы, застывшие в глазах, и невыносимая боль потери. Боль, которую разделил каждый житель Неньясира. Беженцев из приграничья хватало. Об ужасах, творящихся на рубеже Иринтала, люди знали не понаслышке. А о подвиге Илиндора Ваймура говорили даже с большим благоговением, чем о героизме Дафны. Главы семейств, которых по моему совету Илиндор заставил принести клятву, на собственной шкуре ощутили, каково это — сгорать заживо и чувствовать, как сквозь тело прорастает дерево. Помимо этого, король успел издать ряд законов, изменяющих порядок вступления на трон и коронации наследников. Отныне церемонию надлежало проводить не во дворце, а возле берозиса, чтобы хранитель определил, достойный ли кандидат займет трон Неньясира и готов ли он пожертвовать собой ради защиты королевства. Что ж, в житейской мудрости Илиндору не откажешь. Раз уж сделался Хранителем, то собирался оберегать не только границу государства, но и влиять на выбор будущих королей.

Ну а мы с тревогой ожидали ответных действий Рийвана хин Тарена. Если следовать логике, то следующим на очереди был Езеаран, а после — Мелисин. Что ж, реакция Темного короля не заставила себя ждать.

Рамалох и прежде подвергался нашествию тварей, но на этот раз к стенам города подступили жуткие хорбы. Полчища пауков, согнанных мертвецами с насиженных мест, ринулись к крепостным стенам. Обступили они и наше убежище, опутав подступы плотным кольцом паутины. Живому человеку через такой заслон не прорваться. А что такое стены против тварей, способных передвигаться по любой поверхности?

Помимо боевого артефакта, впервые за последние недели пришлось использовать «Поглотитель». Иначе кровожадных тварей было не достать. Но и этого оказалось ничтожно мало. Город мы не отстояли. Люди успели сбежать через порталы или забаррикадироваться в убежищах, когда на второй день сопротивления Рамалох пал. Стены и дома, покрытые паутиной сверху донизу, смотрелись жутко, порождая первобытный страх перед могучими порождениями Иринтала. Не представляю, как они до сих пор не заполонили собой весь лес. Видимо, что-то удерживало их от распространения и контролировало популяцию. В ограниченном пространстве хищники пожирали более слабых сородичей, а тут они вольготно расселялись по землям королевства, уничтожая все живое.

Из Мелисина приходили не менее тревожные вести. Наплыв нежити усилился. Мертвецы атаковали днем и ночью, не давая защитникам отдыха. Ресурсы эльхельсов постепенно истощались. «Ледяное дыхание» лишь на время обездвиживало противника. Но с исчезновением проклятья постепенно оттаивали ледяные пустоши. Даже солнце в этих местах будто бы светило жарче, растапливая лед и высвобождая из плена новых врагов. Нежить вытесняла из мест обитания хищников, которые нападали на города и поселения. Северный Вагор пал, Кешир заполонили ледяные монстры — не осталось ни одного поселения за пределами крепких стен. Созданная мной сеть убежищ и переходов помогла вывести уцелевших жителей, но погибших тоже было не счесть. И большая часть пополняла ряды противника после смерти.

Глирхи против хорбов оказались бессильны. Два дымчатых кота, участвовавших в турнире, погибли, угодив в ловушки прядильщиков паутины. Остальные тоже не раз подвергались нападениям, но их удавалось спасти. Пока мы не обезопасили восточную и северную границу, я переправила хищных кошек в окрестности Атарона. В войне против хорбов или ледяных арсабов наши четвероногие друзья ничем не могли помочь. Однако хорбы — не всесильные существа, а хищники, у которых имелись собственные слабости. В прямом столкновении мои знания о земных пауках не пригодились. Но в том, что касалось защиты жилищ, оказались полезны. Твари не переносили резкие запахи мяты и цитрусовых. Так что маги земли спешно взялись выращивать полезные растения и деревья, создавая на пути движения монстров заслоны из рощиц и зеленых лугов. Жаль, подобный способ не работал в ущелье, где обитали наши союзники-мирцины. Насекомые были также чувствительны к этим веществам, как и пауки.

Однако враг тоже искал способы преодолеть препятствия. Напирающая позади нежить не оставляла хищникам выбора. А уж когда личи додумались создать из мертвых хорбов новых помощников, дела стали еще хуже. Твари докатились до Амроэтриса, обступили плотной стеной поместье Квалмов, где держали оборону воины рода и союзные войска. В ущелье домашние тоже попрятались по убежищам, опасаясь высунуть нос наружу. Наш старый хранитель не справлялся с таким потоком тварей. Никакие меры поддержки и защиты не помогали. Неделя отчаянных метаний из одного города в другой, эвакуация выживших в убежища, скандалы, возникающие, когда толпы народа скапливалось в ограниченном пространстве, — все это давило неподъемной тяжестью и требовало решительных мер. Существовал только один способ спасти восточное королевство. После самопожертвования Илиндора я с ужасом ожидала, кто из Арусандов повторит его подвиг.

— Таурелия, я пришел попрощаться. — Появление Вериона накрыло меня ощущением грядущей невосполнимой потери.

— Почему ты?

А не король? — продолжение фразы повисло в воздухе.

— Потому что подданные ожидают этого, однако отец медлит. — Я внимательно посмотрела на принца, не решаясь озвучить вслух очевидный вывод. — Да, ты верно поняла, Тай. Он боится. Старается не показывать, но до ужаса боится такой смерти. Об этом никто не говорит вслух, но подозрения уже закрались в умы приближенных.

— И все же, почему? Помимо тебя в Езеаране полно сильных магов воздуха.

— Кажется, об этом же Исильмея спрашивала отца в тот день, когда он пожертвовал собой. Так вот, я чувствую, что должен так поступить.

— Нет, Вер! Пожалуйста, только не ты! — На глаза навернулись предательские слезы. — Я что-нибудь придумаю! Мы найдем выход, обещаю!

— Я уже решил, Таурелия! — твердо произнес наследник.

— А как же мы? Династический брак, помнишь? Мы поженимся сразу после окончания войны.

— И кем я буду рядом с тобой? — с затаенной грустью поинтересовался Верион.

— Как это — кем? — Я опешила. — Мужем и отцом наших детей.

— Нет, Тай. Я буду жалкой тенью на фоне той, кто победила Темного короля. Ты не подумай, я не гонюсь за славой, но ты сама не будешь видеть во мне сильного защитника, способного дать отпор врагам. И даже так, если смириться с этим фактом, между нами не будет главного, что соединяет мужчину и женщину, — любви.

— О чем ты говоришь? Я люблю тебя! Остальное не имеет значения. Мы справимся и непременно победим. Вместе! — Порывисто схватила Вера за руку.