Системный Кузнец IV (СИ) - Мечников Ярослав

— АЙ! — раздался полный боли и страха голос воришки. — Отпустите! Я тут ни при чём! Это… это всё он! ОН! У него руки огнём горели!

Вот же чёрт — толком в себя не пришёл, а тут уже такие движения. Присел на лежанке, тяжело дыша и щурясь в полумраке. Бросил взгляд на свои руки — всё ещё светились тусклым светом.

Тут же сориентировался и задышал часто, мысленно приказывая Огненной Ци вернуться в " горн".

Энергия откликнулась на зов — почувствовал, как россыпь раскалённых микрочастиц потекла по невидимым каналам от кистей в грудь. По телу разлилось пьянящее тепло, словно Ци радовалась, что возвращается домой. Вот уже текла вниз, через диафрагму, и осела в животе, заполняя довольно объёмный «нижний котёл». Резерв был ещё достаточно большим, и несмотря на то, что долго не практиковал «Путь Тлеющего Угля», никаких припадков как раньше не ощущал — контроль над энергией стал гораздо стабильнее.

Где-то в конце казармы послышался глухой стук и короткий вскрик — видимо, паренька хорошенько приложили, а затем услышал ещё шаги — тяжёлые сапоги стучали по доскам, заставляя пол скрипеть.

В темноте чиркнуло огниво — зажглась ещё одна лампа, а затем, передавая огонь — другая, третья. Дрожащие огоньки начали выхватывать из тьмы отдельные картины: встревоженные и сонные лица людей, сидящих на койках; испуганную женщину, прижимающую ребёнка; нескольких мальчишек, которые уже вскочили и, вцепившись в стойки двухъярусных коек, с жадным любопытством смотрели на разворачивающуюся драму.

Я поднялся, на ходу поправляя штаны. Ульф, разбуженный шумом, только-только открыл глаза, сонно потирая. Детина бросил непонимающий взгляд, а затем увидел на соломе рядом вяленое яблоко. Глаза расширились от удивления, а потом засияли чистой радостью.

— Кай! Брик! Брик принёс яблоко! Как ты и говорил! — зашептал молотобоец, схватил сморщенный фрукт и тряс им, как сумасшедший. В этот момент, кажется, не было на свете человека счастливее.

Я устало улыбнулся, но мысли сейчас были не здесь. «Вот же зараза,» — думал, — «Огненная Ци обожгла паренька, и его, похоже, схватили». Это всё очень не к добру — невольно прикусил губу от досады.

Прошёл вдоль койки, и теперь передо мной открывался весь вид на казарму. В дальнем конце, освещённый несколькими лампами, мужик в кожаной тунике и сапогах прижал к полу паренька — видел только его дёргающиеся ноги.

Наконец, солдат, кряхтя, поднялся на колени, рывком дёрнув за собой воришку — тот пошатнулся, руки заведены за спину. Паренёк с пепельными волосами испуганно озирался на проснувшихся людей, а затем его взгляд поймал мой.

— Сказано было — никаких драк! — прорычал грифон. Мужик с жесткой щетиной и злыми глазами. — С кем дрался, говори! Показывай!

— Не дрался он, а пытался обокрасть, — громко произнёс я.

Голос заставил всех обернуться.

— Увидел, поди, что я с деньгами еду, — продолжил, медленно идя вперёд. — Вот ночью с товарищем и напали, пока спал, да ничего у них не вышло.

— У НЕГО РУКИ ОГНЁМ ПОЛЫХАЛИ! ВОТ! — завопил паренёк, пытаясь вырваться. — Отпустите, я покажу! У меня ожоги на руках!

Воришка дёрнулся несколько раз, но грифон держал крепко.

— Отпустите же, ну!

Ещё одна тщетная попытка. По толпе проснувшихся людей прошёл недоверчивый шёпот: «Огнём? Что несёт?»

— То, что руки у него горели — это мы ещё разберёмся. А вот то, что обокрасть пытался — этого ты не отрицал, а значит, — грифон усмехнулся. — За такое, приятель, наказание строгое. А ну, пойдём.

Солдат схватил парня с пепельными волосами ещё крепче и поволок, а затем бросил через плечо взгляд на меня. В нём был приказ: «Сиди и не рыпайся».

— С тобой, малец, чуть позже потолкуют.

Увидел, как ещё несколько грифонов, спавших неподалёку, уже поднялись с коек. Потягиваясь и зевая, лениво заправляли рубахи, затягивали ремни и смотрели на меня — взгляд очень не понравился.

А тот солдат уже выволок воришку из казармы в дождливую ночь.

— Чего глазеете⁈ — резко выкрикнул на остальных беженцев бородатый солдат в одних портах. — А ну, спать! Завтра день тяжёлый, а вы опять ныть надумаете!

Окинул перепуганных людей бычьим взглядом, а затем парой ловких движений натянул штаны и сапоги.

— А ты… — бросил взгляд на меня, — … пойдём. Потолкуем немного.

Кивнул в сторону выхода.

Я тяжело вздохнул и посмотрел на Ульфа. У парня были испуганные, широко раскрытые глаза. Молотобоец сидел на койке, а вяленое яблоко лежало у его ног в грязной соломе — кажется, Ульф от страха уронил.

Подошёл к нему, нагнулся, поднял яблоко, вытер о штанину и сунул парню в руку.

— Брику бы это не понравилось, — с тихим укором сказал здоровяку. — Спи, Ульф. Нечего бояться.

Подмигнул и, развернувшись, пошёл следом за двумя солдатами, вышедшими на улицу.

Во тьме постоялого двора все масляные лампы были погашены. Дождь барабанил по утоптанной земле, превратив ту в чавкающее грязное болото. Снега уже почти не видно — просто смешался с водой и грязью. Поскольку двор располагался под лёгким наклоном, в нескольких местах вода проделала себе путь, и теперь по нему текли ручьи, похожие на маленькие реки.

Когда вышел под ливень, от тела, всё ещё горячего, с шипением повалил пар. Оба мужика резко обернулись.

— Что за хрень⁈ — один из них аж отшатнулся.

— Да практик он, не понял ещё? — грубо оборвал его второй.

Мужики окинули меня взглядом и, не говоря ни слова, продолжили идти.

«Да уж, ну и ночка,» — подумал про себя, и тут прострелила ледяная мысль: «Деньги! Оставил мешок с деньгами там, на койке! Идиот!». Теперь любой мог их украсть, тем более, все уже, чёрт возьми, знают. Надежда была только на Ульфа. «Надеюсь, паренёк сообразит…»

Шёл, ступая по щиколотку в холодной воде. Дождь заливал глаза, и я щурился, всматриваясь во тьму, пытаясь понять, куда меня ведут — приближались к дверям таверны.

Мужик, что шёл впереди, толкнул дверь, и меня обдало волной тепла и запахов: кислого пива, жареного лука, мокрой шерсти и немытых мужиков.

— Заходи, — сухо произнёс второй, с узкой бородкой-эспаньолкой и раскосыми глазами.

Шагнул в огромное помещение местной столовой — там, за длинным дубовым столом, в свете нескольких свечей сидела верхушка — капитан Родерик, рядом — викинг Халвор, его правая рука. Чуть поодаль — ещё двое: сгорбившийся над пустой тарелкой блондин с короткой стрижкой и лысый мужичок с огромными ручищами.

Перед ними на коленях стояли те двое пареньков, что напали на меня — их крепко держали ещё двое солдат. Воришки выглядели до смерти перепуганными и дрожали то ли от холода мокрой одежды, то ли от животного ужаса.

Шёл спокойно, хотя внутри всё сжалось в комок — совершенно не знал, как развернётся дело. Ночное вторжение было совсем некстати, даже солдаты поняли, что я практик — когда об этом узнает капитан… что будет? Вот же дерьмо.

Бородатый Халвор, увидев нас, коротко кивнул солдатам, что вели меня. Один из них, схватив меня под руку довольно грубо, подвёл к столу и почти швырнул на лавку рядом с пленными.

Треск поленьев в большом очаге смешивался с барабанной дробью дождя за стенами, и над всем этим висела напряжённая тишина.

Сидел, положив руки на стол — столешница была липкой от пролитого пива и пахла чем-то терпким и хмельным. Шум стихии давил на мозги не хуже, чем тяжёлые взгляды грифонов и всхлипывания одного из воришек.

Только сейчас разглядел тех как следует — двое парней были похожи друг на друга как две капли воды — близнецы. Показалось, что где-то их раньше видел, но не мог вспомнить, где именно. Может, Кай в прошлом встречал пареньков в деревне? Или в колонне где то попадались на глаза…

Халвор отрывал зубами куски от жареного окорока, клал в рот грубые волокна и смачно чавкал. Капитан же, оперев подбородок на кулак, сидел так, будто позировал для портрета — спина идеально прямая, взгляд сфокусированный и холодный — смотрел на дрожащих пареньков.