Охотники за дурью (СИ) - Путилов Роман Феликсович

— Здорово, мужики. Громов Паша моя фамилия. — я сделал рукой «общий привет»: — Какой стол свободен?

Что характерно, все продолжали молчать, глядя куда угодно, только не в мою сторону.

— Пацаны, если вам что-то рассказало про меня вон то чмо… — я ткнул пальцем в сторону побледневшего Шадова, а вон то тело ему поддакивало…

Мой палец ткнулся в сторону Кролика:

— То я вам скажу, что это все неправда. Шадов черт и крыса, который у своего же опера деньги закрысил, а Кролик своего мнения сроду не имел, всегда за Наглым хвостиком бегал.

— Ты, сука, ты за слова свои отвечаешь? — Наглый резко выскочил из-за стола, выдерживая, однако, дистанцию со мной. Кролик же, глядя на своего кореша, тоже вскочил, потом сел, снова вскочил, пока не сел окончательно и не уткнулся в ежедневник, как будто увидел в нем что-то очень важное.

Отвечаю, отвечаю…- я выбрал один из свободных столов и уселся за него: — Ты, кстати иди к начальнику, он тебя зовет.

Наглый усвистел из кабинета в мгновение ока, я вышел вслед за ним, но повернулся к выходу из здания. Вернулся я через час, запер дверь на замок, после чего поставил на один из столов пакет, из которого извлёк две бутылки водки, два пакета, еще теплых, беляшей, в расчете по две штуки на брата, и пластиковую упаковку «Меринды».

— Налетай, мужики. — я огляделся по сторонам, но никто посудой, по прибытию на новое место службы, не озаботился, поэтому я со вздохом выудил два бумажных стаканчика, которые выпросил в беляшной напротив Дорожного РОВД: — За знакомство.

Голодные коллеги от такого «подгона» удержаться не смогли, невзирая на все слова Наглого, поэтому через пару минут все уже стояли над столом, запустив по кругу картонные стаканчики, быстро наполняемые водкой.

Кролик, противная гадина, в водке губы только мочил, а через сорок минут, когда все припасы были подъедены, а водочные бутылки отнесены в туалет, этот гаденыш выскользнул из кабинета.

Пришли за мной через десять минут, когда Кролик уже вернулся за свой стол и демонстративно вытирал мокрые руки обрывком газеты.

— Громов, к начальнику, срочно. — на пороге возник опер Шадов, быстро выкрикнул приказ и захлопнул дверь, отделяя себя от коллектива.

По перекрестьем сочувственных взглядов, мимо пары протянутых рук с упаковками «Антиполицая», я, с кривой улыбочкой, двинулся на Голгофу.

— Громов, ты оху…л⁈ Ты в первый же день пьянку организовал с подчиненными на рабочем месте⁈ — взгляд Макса не предвещал ничего хорошего, а Наглый, видимо, окончательно прописавшийся в начальственном кабинете, смотрел на меня с плохо скрываемым злорадством.

— Я не понял, шеф, а ты точно опером работал, прежде чем сюда попал? — я уселся на стул у стола Максима, закинул ногу на ногу и устало откинул голову назад и закрыл глаза: — Или вы, в городской управе, ненастоящие опера?

— Ладно, не суть. — Максим повернулся к Наглому: — Иди, покури, мне надо пятнадцать минут.

От Наглого, когда он выходил из кабинета, можно было сигарету прикуривать, но дверью он не хлопнул, сдержался.

— Давай поговорим по нашим делам. Ты же не думаешь, что это просто так…

— Погоди. — я сунул руку в карман и достал оттуда китайский радиосканер. Вещь, с виду, коряво собранная, с ручной настройкой, но в некоторых вопросах весьма востребованная. Во всяком случае, на данном уровне развития подслушивающей техники. В какой-то момент маленькая коробочка, более всего похожая на радиоприемник, взвыла визгом помех и я, тяжело встав со стула, пошел по периметру кабинета, выискивая место, где помехи звучали сильнее.

Микрофон мы нашли за шкафом, кто-то зажал его между шкафом и стеной. Максим округлил глаза, но я приложил палец к губам, достал пластикового шпиона и сунув его в карман, покинул кабинет.

Микрофон я унес в машину, которая стояла в трехстах метрах от офисного здания, трофей небольшой, но приятный. Раньше такие штучки стоили двадцать долларов, сейчас не знаю, но пусть будет.

Вернувшись в кабинет максима, по которому он метался от стены к стене, как тигр в клетке, а Наглый, пригнувшись к самой столешнице, стараясь «не отсвечивать».

— Что это было? — бросился ко мне Максим: — Нас что, «фейсы» пишут?

Я мотнул голову в сторону насторожившегося Наглого.

— Шадов, выйди! — гаркнул Максим и Наглого выметнуло из кабинета. Мне кажется, паренек уже пожалел, что перебрался под крылышко начальника отделения.

— Ну? Что думаешь? — Максим еле дождался, когда оперативник вышел из комнаты.

— Максим, ты, когда отжимаешь у людей половину их помещений, ты не думал, что люди останутся недовольны и тебе может «ответочка» прилететь? Они тут много лет жили, как короли, а теперь, по твоей вине, как они считают, они сидят друг у друга на головах. А у них самомнение, они, между прочим, себя считают крутыми операми. Может быть, они не «расколят» обычного уличного грабителя, но вот напихать микрофонов нам во все углы они способны.

— Да я их сейчас…- Максим рванул к двери, но я повис у него на плечах.

— Стой ты! Остановись! — я пихал начальника обратно, в сторону стола: — Сейчас ворвешься, наорешь, только придурком себя выставишь. С ними надо либо задружить, либо одним ударом убрать начальника. Он у них самый крутой и имеет подвязки, не хуже, чем у тебя. Просто, ты самостоятельно не справишься, а если в вашу драку влезут ваши шефы, то они будут тобой очень недовольны. Сам подумай, господа полковники разругаются из-за пары кабинетов в занюханном офисе.

Максим позволил запихнуть себя за стол, посидел пару минут, не поднимая головы.

— Водка есть?

— Нет, закончилась, но я могу отвести тебя в неплохое место, где половина РОВД пасётся. Кстати, тебе надо все равно с нашими мужиками контакты налаживать, и не то, что ты, в красивой форме по утрам в кабинете у начальника РОВД, на ежедневном совещании, лицом будешь «торговать». Надо общаться, выпивать, вникать в проблемы ментов с земли. И не морщись. Завтра твои приволокут задержанных, и нужно будет их в камере до утра, пока следователь не придет, задержать, а дежурный по РОВД их через три часа выгонит на свободу, потому, как не положено. Ведь он знать тебя не знает, а День милиции, когда можно за вечер со всем отделом выпить и подружиться, уже прошел.

— Ладно, пошли. — Максим снял с вешалки куртку, проверил полноту бумажника, и шагнул в коридор, в котором, вытянувшись, словно суслик у норки, замер опер Шадов, судя по выражению лица, уже сто раз пожалевший о свеем поведении.

По дороге я заглянул в кабинет оперов и велел им пройтись по прилегающей территории, но, к восемнадцати часам быть на месте для вечернего развода.

Беляшная напротив Дорожного РОВД.

Через два часа мы с Максимом были уже «теплые». Из коллег в беляшной гулеванел полный состав вчерашней дежурной смены РОВД, который никак не мог расползтись по домам, с которыми мы посидели немного, обсудив широкий спектр вопросов, от задержки заработной платы до намечающейся войне на Кавказе. Наконец, дежурный собрал своих «гавриков» и они исчезли в вечерних сумерках, а мы, наконец-то, смогли поговорить без посторонних.

— Скажи, Максим, какого хрена вы ко мне привязались? Что вам от меня надо? Таких, как я — сотни в нашем Городе, большинство с радостью согласится перейти на работу в этот отдел…

Было ощущение, что Максим пьет редко и понемногу. Во всяком случае, развезло его достаточно сильно, и сейчас он махал перед моим носом указательным пальцем, сбивчиво рассказывая мне, что как он меня ненавидит, и будь его воля…

На этом Денис сбивался с мысли, жадно хватал кусочек мелкопорезанного беляша, засовывал его в рот и начинал снова рассказывать, какой-же я моральный урод и его просто трясет, когда он меня видит.

Из беляшной нынешнего начальника я вытащил, когда он пошел на третий круг, перечисляя, с каким удовольствием он переломал бы мне все руки т ноги. Тащить, вырывающееся тело почти пятьсот метров — удовольствие малоприятное, но я все-таки довел Максима до стоянки, засунул его в на заднее сидение «Ниссана», и запер машину, включив двигатель на прогрев. Авось, не замерзнет, лишь бы чехлы не пришлось стирать после такого.