Бремя власти I (СИ) - Ладыгин Иван

Валерия почувствовала, как под мундиром проступил холодный пот. Она выпрямилась, собралась.

— Юрий Викторович. Речь идет о новом охотнике. Соломоне Козлове. Он носит… носил деревянную пулю. Недавно получил лицензию. — Она сделала паузу, собираясь с мыслями под его молчаливым давлением. — Он… аномально силен. Опасен. Непредсказуем. Закрыл С-шку за Валдай-Горой. Лично убил Князя Бездны.

Барабанная дробь пальцев по газете была единственным признаком того, что мужчина ее слушал.

— Сила — не преступление, Орловская. Пока она направлена против Скверны. Ваша ревность — плохой советчик. Особенно после вашего… проигрыша старому медведю. — в голос Юрия Викторовича закралась ехидная насмешка.

Валерия сжала кулаки под столом. Он знал. Конечно знал. Про все.

— Это не ревность! — вырвалось у нее, хотя она старалась держать тон ровным. — Он вышел из Запределья с медной пулей! Минуя камень! И… и во время боя… на миг… у него… — она замолчала, понимая, как безумно это прозвучит. Но сказать надо было. — Волосы стали рыжими. Глаза — янтарными. Как у… как у молодого Юрия Соболева. На старых портретах. Охотники видели. Шептались. Призрак Императора, мол.

Газета от ее слов не дрогнула. Но пальцы перестали барабанить по листам. Замерли. Напряженно.

— И? — тот же ровный, безразличный тон.

— Мои люди проследили за ним после вылазки. Его след… — Валерия сделала глубокий вдох, — … оборвался у стен Императорского Дворца. Он как в воду канул!

Газета медленно опустилась. Синие глаза Рябоволова острой сталью вонзились в Валерию. В них не было ни удивления, ни страха. Был лишь холодный, пронзительный, как шило, интерес. Он, не отрываясь, смотрел на нее несколько долгих секунд. Потом его безупречные пальцы с идеальным маникюром начали медленно, ритмично барабанить по белоснежной скатерти. Тук-тук-тук. Звук тонул в шумном гомоне ресторана.

— Интересно, — произнес он наконец, растягивая слово. Голос потерял часть ледяной ровности, в нем появилась металлическая нотка. — Очень… интересно.

Он отодвинул газету в сторону, сложив руки перед собой на столе. Его взгляд продолжал буравить Орловскую.

— Вы поступили правильно, все доложив мне. Теперь вы можете забыть о Соломоне Козлове. Я лично займусь этим… делом. Рассмотрю все аспекты. — он слегка наклонился вперед, и его голос стал тише, острее, опаснее. — Вы же… сосредоточьтесь на своих прямых обязанностях. На охоте. На порталах. На подготовке новобранцев. И запомните раз и навсегда: на какое-то время в сферу компетенции Тайного Отдела вы не лезете. Ни под каким предлогом. Не сейчас. У вас для этого нет ни полномочий, ни… необходимой тонкости восприятия. Понятно?

Это было не предложение. Это был приказ. Облитый ледяной водой и подписанный подразумеваемой угрозой Крайнего Севера и снежных чертей. Валерия кивнула, резко, почти по-военному. В горле пересохло.

— Понятно, Юрий Викторович.

— Отлично! — он поднялся так же бесшумно, как и сел. Поправил идеальную складку на пиджаке. Аккуратно положил на стол несколько серебряных монет на чай. Аккуратной стопочкой. — Приятного аппетита. И… следите за крошками, Валерия. Неряшливость — признак слабости.

Он развернулся и исчез между столиков так же внезапно, как и появился, оставив Валерию Орловскую одну с остывшим чаем, разбитой чашкой, жирными крошками на мундире и ледяным комом страха под сердцем. Паук вступил в игру. И теперь она была рада, что он приказал ей забыть о Буратино. Что-то подсказывало, что встреча с главой Тайного Отдела будет для Соломона Козлова куда страшнее встречи с Князем Бездны.

Глава 17

«О. Конт, К. Маркс, Дюркгейм приняли нравственное сознание первобытного клана за вершину нравственного сознания человечества.»

Николай Александрович Бердяев

Багровый отсвет заката бился о скалы, словно печень раненного Прометея. Алексей Владимирович Юсупов, Великий Князь Тавриды, стоял на краю безлюдного плато в нескольких верстах от сияющей огнями Ялты. Худощавый, как монах-аскет, со смуглым лицом, посеченным годами и потерями, он наблюдал за вихрем энергии. Его карие глаза, лишенные тепла, впитывали пульсацию открывающегося портала класса «С». Воздух трещал от перенасыщения Эфиром и скверной, от него смердело гнилью.

Руки мужчины, покрытые ритуальными порезами, закончили последний жест. Кровь, его собственная, черная и густая от демонических инъекций, дымилась на выложенном из черного камня пентаграмме. Обряд был завершен. Врата в Запределье зияли, как гнойная язва на теле реальности.

«Скоро, — подумал Юсупов, без тени волнения. — Скоро формула обретет завершенность. И это будет не контроль, не подчинение, а полное уничтожение всего Пекла. Яд для самой сути Скверны. Тогда они, эти паразиты с темной стороны, исчезнут раз и навсегда. А я… вознесусь. — мысль была холодной, как сталь скальпеля. — Выше трона! Выше Империи! Я стану творцом новой эпохи, где человечество больше не будет дрожать в ночи!»

Он ухмыльнулся, тонкие губы растянулись в безрадостной гримасе. Портал был открыт с одной целью… Ради добычи, ради новых экспериментальных образцов… Андрею и Василию, его близнецам-наследникам, сильным магам и безжалостным охотникам, был отдан приказ: возглавить этот рейд. Вынести из Бездны все, что может пригодиться отцу: пепел Князей, кристаллы скверны, фрагменты эктоплазмы, еще теплые сердца. Ценные образцы для финальных опытов.

Даже если половина охотников, привлеченных тревогой, сложит буйные головы в этой мясорубке, тем лучше будет для него. Хаос ударит по Меньшиковой. По этой выскочке-регентше, которую он терпеть не мог. Пусть ее шаткий трон трещит по швам. Пусть Империя увидит, кто на самом деле держит оборону от Тьмы, пока Петербург играет в политику.

Он скрестил руки на груди, наблюдая, как из багрового марева начинают вылезать первые твари. Шипящие, склизкие, с клешнями и пустыми глазницами. Ожидание было сладким. Жатва начиналась.

Тишину покоев кромсал треск поленьев в камине да томные переливы симфонии из магического радиоприемника. Я откинулся в кресле, бокал крымского неспешно вспорхнул в моей руке, коснулся губ. Я сделал большой глоток. Вино было молодым, игристым и терпким на вкус. Огонь играл тенями на дубовых панелях, но мысли мои были далеко.

Сила после демонического «бифштекса» гудела в жилах, приятным теплом разливаясь по иссохшему Источнику. Семьдесят, может, восемьдесят Эфов. Не архимаг, конечно, но уже не щенок. Арканист крепкий, матерый. Но это крохи. Пыль былого могущества. Как раздуть эту искру в пламя? Ритуалы? Больше сердец? Только так… А что до крови… То это была опасная игра. Она шептала на ухо сладкие наветы и обещала безумие.

Мысль скользнула к Анне. Бледная, дрожащая фарфоровая кукла в черном бархате. Увидев, как я обрываю ниточку ее юношеской мечты… и жизнь Глеба, чего уж там… Она вряд ли теперь захочет делиться ложем. И это для меня являлось идеальным исходом. Никаких нежеланных наследников на ближайший год! Никаких попыток «утешить» императора-сиротку. Я выиграл время. Спас Анну от нее же самой и от жестокой судьбы опозоренной дворянки. Остальные бояре теперь пусть скрипят зубами.

На этих мыслях музыка резко оборвалась. Раздался треск, шипение, и спустя несколько секунд зазвучал голос диктора, натянутый, как струна:

«ВНИМАНИЕ ВСЕМ! ВНИМАНИЕ ВСЕМ! Зафиксирован прорыв Скверны класса „С“ в районе Ялтинских высот, координаты… Все свободные охотники, маги-арканисты и выше, лица, обладающие боевой лицензией! Немедленно прибыть на место для локализации и ликвидации угрозы! Повторяю…»

Я усмехнулся. Широко. Искренне. Мне определенно везло в последнее время. Охота сама меня звала.

В два шага я очутился у кровати. Чемодан, надежно упрятанный в глубине, щелкнул замками. Знакомый вес кольтов в подмышечных кобурах вызвал приятную ностальгию по старым битвам. Холод рукоятей клинков на поясе придал мне уверенности. Тяжесть патронов в карманах заставила хищно улыбнуться, а жесткая кожаная броня легла на тело, как вторая кожа.